Четыре года назад
🚁
ready, set, go… и чик-чирик
Этим прекрасным солнечным утром, на чудесном лыжном склоне близ Шамони, голубоглазая Анна позировала перед объективом фотокамеры. Фоном ей служил величественный фрагмент альпийского хребта. На девушке было лавандовое бикини, вязаная шапка с пышным помпоном и массивные сноубордические ботинки. Она стояла в небольшом сугробе, рядом с доской розового “пощекочи меня” цвета, воткнутой в рыхлый снег. После каждого щелчка затвора камеры Анна меняла положение подбородка и чуть иначе складывала губы.
- — Très bien! — подхваливал фотограф француз.
Взгляд модели оставался неизменно холодным, чего не скажешь о её знойном теле. Выпуклая линия золотистой охры на бело-голубом полотне. Горячая плоть, способная влиять на климат, прибавляя к температуре воздуха пару градусов. Казалось, что от её жара вот-вот потекут близлежащие ледники. Каждый сантиметр этого дивного создания был безупречен. Идеальная конструкция и исполнение. Всё при ней, и в абсолютном порядке. Это тело — само по себе продукт. Забота о нем — труд. Как женщина вам говорю. Такое задешево не продают. Никакого осуждения с моей стороны, лишь трезвый (не совсем) прагматизм и зависть. Полагаю, фото в купальнике посреди заснеженных гор — излюбленный оксюморон состоятельных красоток. Миленько. Мне правда нравится.
Анна не знала, да и не могла знать, что её хрупкий товар очень скоро придет в совершенную негодность. Не в том смысле, что она состарится и сморщится, нет. Всё произойдет гораздо раньше. Менее чем через час она умрет.
После съемки Анну одели в пурпурный костюм-крыло, и проводили к вертолету, где её уже дожидался Анатолий Железняк. На нем тоже был вингсьют, но графитно-черный, и шлем с опущенным светоотражающим забралом. Нижняя часть лица — это всё, что оставалось открытым — остальное прятала экипировка. Надеюсь, массивный матовый подбородок Железняка и его бульдожий прикус скажут вам хоть что-то о нем. Этот крылатый рыцарь пребывал в непоколебимом спокойствии: то был холод снежных Альп, соприкасающихся с небом, бесстрастных и угрюмых.
Точно яркая птица с ледяным взором, Анна впорхнула в кабину. Уголки рта Железняка едва заметно приподнялись. Он воткнул в пышные локоны своей спутницы синий бутон Генцианы, и позволил ей поцеловать себя в губы.
Завертелись лопасти, завихрился снежок. Вавилов отошел от вертолета. Он не летел. Его стихия — земля. На небесах у него нет власти.
Пилот поднял машину в воздух. Помимо него и парочки воркующих экстремалов, в кабине присутствовали еще два человека в комбинезонах с крыльями-перепонками. Это постоянные инструкторы Железняка, вместе с которыми он совершил уже более трехсот прыжков с парашютом. В костюме-крыле Анатолий прыгал лишь семь раз до этого случая. Достижения Анны были несколько скромнее: обязательные двести прыжков с парашютом, и всего три — в вингсьюте.
Что ж, в этот день четверо смельчаков решили покорить Монблан и совершить рискованный полет над Ледником де Боссон. Опытные бейсеры окрестили это место “теркой для сыра”. Хорошо, когда находится меткое сравнение. Уверена, всем будет очевиден смысл данной аналогии, но, чтобы избежать разночтений, поясню: терка — это ледник, а сыр — человек. Общепринятое название этого ледяного ежа не менее живописно: “кающиеся снега” — фирновые поля в виде наклонных игл, издали напоминающих толпу коленопреклоненных монахов. Ух... Красиво и очень, очень опасно.
На свете не так много людей, которые проделывали подобное. В живых осталось еще меньше. Полагаю, ближайшие лет тридцать такие элевации всё ещё будут считаться уникальными. Да, бейсджамперы в Альпах встречаются часто, лицензии на прыжки продаются чуть ли не в каждом местном ресторанчике, но трюк, задуманный командой Анатолия, имел эксклюзивную опасность.
Вертолет пролетел над изломанной долиной, поднялся на высоту около четырех тысяч метров, и завис над пышным слоем облаков. Этот белый тент, насаженный на горные пики, отделял пугающую бездну от глубокого сиена-синего градиента. Запорошенные каменные вершины рассекали кипенную волну тумана, словно острые плавники древних чудовищ — морскую гладь.
- — Ready, Set, Go! — отчеканил один из инструкторов и выпрыгнул из кабины.
Он плюхнулся в густую пенку, как сахарный кубик в макиато, и растворился где-то там в глубине. Вслед за ним нырнул Анатолий, потом — Анна, и замыкал очередь — второй инструктор.
- — Huge balls, small brain… — изрек пилот, когда остался один.
Разномастная стая белок-летяг слаженным ромбом неслась вперед и вниз, вдоль каскада скалистых гор, мимо гранитных склонов, всё ниже и ближе к леднику. Их крейсерская скорость составляла не менее двухсот километров в час. Мама дорогая… Лично мне становится не по себе даже при мысли о подобных полетах, впрочем, я никогда не понимала адреналинщиков.
Впереди ледяной склон с высоченными елями по краям. Но прежде, чем вписаться в аллею, и преодолеть километр с лишним над той самой “теркой для сыра”, требовалось совершить один маневр — обогнуть торчащую на пути скалу…/\.^./\...
Первым этот барьер преодолел инструктор. Он с легкостью справился с задачей. Следом, на всех парах, словно на крыльях любви, летели наши голубки – Анна и Анатолий. Они подходили к утесу почти одновременно и уже выруливали на поворот, но тут случилось нечто непредвиденное, – у самой скалы, на пути Анны возникла Альпийская галка — коренной обитатель здешних мест. Эта небольшая благородная птица, с черным оперением и желтым клювом, сшибла камеру со шлема девушки, окропив её лицо своей кровью. Анна моментально утратила контроль, её повело, она врезалась в Анатолия, и уже вместе, любовнички на полном ходу впечатались в древнюю как мир плиту. Так прервался их полет.
Благодаря специальным датчикам, предусмотренным бейсерским снаряжением, горные спасатели смогли довольно быстро обнаружить тела погибших, но вытащить их удалось лишь через день.
Вавилову пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть правду о спутнице босса. Каким-то образом ему удалось убедить полицию Верхней Савойи, что девушку звали не Анна, а как-то иначе, и что она являлась обычным инструктором в составе группы. Так она до сих пор и числится в общих списках трагически погибших бейсеров — под чужим именем.
Но для чего нужен был подлог? А дело в том, что посвященные в эту тайну люди: Галина, Рудольф и, само собой, Вавилов, — решили поберечь разум Арнольда, ведь Анна на тот момент была его невестой.
Третий день после пожара.
☂
Она здесь?
Дождь еще шел, но уже не такой сильный. Часть съемочной группы бродила среди старых перекошенных надгробий, готовясь к началу смены: кто с зонтом, кто в дождевике — постановочная бригада искала подходящую для съемок точку. Остальные, тем временем, просто ждали, когда их позовут, прячась от непогоды в теплых салонах легковушек, автобусов и прочего транспорта телевизионщиков.
Манчин вышел из гримвагена, дожевывая что-то на ходу. Он набросил на голову капюшон прозрачного полиэтиленового плаща и побрел, меся калошами жижу, вдоль вереницы машин, в конец колонны.
Здесь находился автобус с экстрасенсами. Участие ясновидящих в шоу предполагало их пребывание в кадре, подготовка к “мотору” — забота других людей, и поэтому ничем не занятые маги преспокойно пережидали дождь в уютном МАЗе. Прямо за автобусом стоял хэтчбек Коростышевского. К нему-то и направлялся Манчин. Он застал приятеля суетящимся вокруг своего авто с тряпкой в руке.
- — Дождь всё смыл? — спросил Игорь и улыбнулся.
Стас не ответил. Он перешел от крыши к капоту, шлепнув ногой по красной луже у колеса.
- — Кажется, никаких следов не осталось? — переспросил Манчин.
- — Знаешь, что я хочу тебе сказать! — Стас швырнул тряпку на капот. — Хреновый ты друг!
- — А я-то что?
- — У меня проблема, а ты ржешь. Очень смешно, ха-ха-ха, обхохочешься. Облегчил мозг, хорошо тебе? Мне помощь нужна, вообще-то, а не насмешки.
- — Ты несправедлив, я не насмехаюсь. Напротив, я очень серьезен. — снова улыбнулся Игорь. — Думаю, ты стал жертвой мистического кукловода, который дергает за ниточки. Пим-пим. Хитрец Мориарти, знаешь. Тебе противостоит сложный разум.
- — Это какой-то буллшит, Игорян. Ты вообще не помогаешь.
- — Ну приехали. Я что ли виноват? Тебя газлайтят, какие-то чуваки. Хотят, чтобы ты усомнился в адекватности реальности.
Коростышевский не ответил, а только утер рукавом капли воды с носа.
- — Слушай, — продолжил Игорь. — У меня студенты, работа, съёмки, зуб треснул, и ещё куча всего. Мне вот эти вот сложности вообще ни к месту. Так что это я должен злиться… Втягиваешь меня в свои проблемы. Блин. Но я так не могу, потому что я лучше, чем ты. И если с тобой что-нибудь случится, это будет мне укором. Будет мешать моим отношениям с людьми, с моей будущей женой, с детьми, с тещей. Мы поедем за город на дачу, будем собирать крыжовник, и это всплывет — блин, надо было помочь Стасу и всякие такие мысли… Моя Ци будет вечно упираться в прошлое. Прощай гармония. Жизнь отравлена. Блин.
- — Вот это... — поднял указательный палец Стас. — Это хороший взгляд на вещи. Называется — совесть.
- — Почему с тобой вечно так, а?
- — Ну когда вечно-то?
- — Взгляни на себя со стороны. У тебя во всем проявляется какая-то небрежность, я не могу этого понять.
- — Чего?
- — У тебя разные носки. На одном вообще дырка. Рубашки вечно мятые. Эти засаленные штаны пора выбросить уже давно. После тебя на раковине остаются капельки и тебя, похоже, совсем не парят такие вещи. Ты можешь положить грязный нож на скатерть, или поставить горячую чашку на деревянную поверхность. А ведь так просто предположить, что может остаться след. Это просто — подумать о других. Короче, скажу прямо, без обид — ты эгоистичный неряха. Мы друзья, поэтому я и говорю это. Твоя небрежность сказывается на всем. И то, что с тобой происходит — яркий пример неряшливости.
- — Ух ты! Ну прости, за “капельки”, не знал, что ты так переживаешь из-за “капелек”, мистер мухобойка вместо лопатки.
- — Она новая!
- — Тебе нужно научиться принимать людей такими какие они есть, а не пытаться подмять под себя. Постарайся дышать ровно, всё это мелочи.
- — Сам ты дыши ровно. Ни фига это не мелочи. Вечно с тобой так!
- — Чтобы призрак преследовал, такого еще не было, согласись.
- — Кхм.
Игорь протер пальцами мокрые стекла очков и бросил взгляд в сторону автобуса. Экстрасенсы или спали, прильнув к окнам, или притворялись спящими, но все они сидели с закрытыми глазами. Манчин подошел вплотную к Коростышевскому, еще разок взглянул на дремлющих колдунов и тихонько спросил у Стаса:
- — Она здесь?
- — Кто?
- — Мама твоя, кто же еще! Она с нами? Ты её видишь?
Стас огляделся.
- — Да вроде нет. А ты?
- — Я точно никого не вижу. Но я и не видел. Это ты у нас избранный. Может, она говорит тебе что-то?
- — Нет, Игорь, кроме тебя никто ничего не говорит.
- — Хорошо. Что такое “ту-ту-ту”? Это что-то значит для тебя? Детская песенка или прибаутка?
- — Даже не представляю, что это. Совершенно ни о чем мне не говорит.
- — Хм.
🧔 👶🏻
Облаченный в ефод, Елеазар стоял перед антикварным псише в своем кабинете и расчесывал волосы массажной щеткой. Под шорох щетины Мухомор тщательно укладывал каждую прядь, пока, наконец, не остался доволен отражением.
- — Вы хотели сказать механики продвижения? — ни с того ни с сего спросил он у зеркала. — Это нерелевантно… Хо-хо, такая нынче волатильность… Волатильность… Да ну о чем вы говорите? Стыдитесь… — потряс пальцем народей. — Аудитория – это всё. Аудитория – новая нефть.
Последнее слово Елеазар произнес сквозь стиснутые зубы, — колдун решил убедиться не застряло ли между ними чего. В этот жемчужно-белый частокол было вложено немало средств, такой аксессуар не стыдно выставлять напоказ, можно скалиться при любом удобном случае и смеяться без стеснений. Улыбка, если верить многочисленным статусам в соцсетях, — открывает любые двери! “Клац. Клац.” — дважды щелкнул челюстями Мухомор и закрыл довольный рот. Он надел на шею амулет, повязал очелье на голову, подпоясался куском бечевки и прыснул на запястье душистой воды.
Далее произошло нечто странное, чему я пока не нашла объяснений, но, быть может, вы окажетесь расторопнее. Народей взял из вазы два леденца и освободил их от фантиков, затем задрал подол балахона, потер каждое драже о свое хозяйство, опустил подол, вернул конфеты в их обертки, сунул в рукав и направился к дверям. Эм… что?!
Он вышел в пустой зал — огромная комната, в которой можно было бы устраивать аристократические балы. Учитывая древность особняка, логично предположить, что именно так этот холл и использовался когда-то. Интерьер почти канонически соответствовал оформлению дворцовых палат: узорный паркет; богатый орнамент на стенах; золоченые молдинги; люстры, сверкающие хрусталем; и расписной плафон. Казалось бы, версальская изысканность, но, когда глаза привыкают к блеску, можно обнаружить густую примесь мещанства. Самолюбование и нарциссизм во всей красе. Потолок буквально изобиловал темперными Елеазарами, встроенными в сюжеты различных таинств. Поистине драматические хроники, в которых он: то накладывал длань на головы страждущих, то вспарывал животы демонам, то вздымал над алтарем кучерявых агнцев… Вероятно, в этой квазисредневековой фреске были увековечены основные вехи становления народея. Эпические коллизии его бытия. Поворотные моменты мифологии мейстера. Долгий и тернистый путь Мухомора к свету. Возможно, без подобных возвеличиваний лидера не обходится ни один культ. И тогда, это не просто вульгарность, а рабочая необходимость. Стоит отдать Елеазару должное, — этот парень умеет себя подать.
Мухомор встал у большого арочного окна, на пути длинной анфилады, и развел открытые ладони в стороны, приготовившись к встрече. До полной атмосферы священнослужения не хватало ярких солнечных лучей, разливающихся по залу. Погода была тусклой, а воздух свеж.
В начале был звук. Шаги. Их отклики разрывали тишину. Мерный стук каблуков, сопровождающийся столь же ритмичными шорохами подошв, указывал, что это не просто ходьба, а подъем, причем в темпе, навязанном лестницей (чьи ступени, того и правила). В конце коридора показались силуэты — две фигуры плавно вырастали из пола, в то время как их отражения прямо пропорционально врастали в лакированный паркет. Наконец, они поднялись на этаж и оказались с Елеазаром на одном уровне. Мужчина и женщина. В строгом костюме и в длинном белом платье. Пара неспешно двигалась к Мухомору, и по мере их приближения становилось очевидно, что вопреки догадкам в костюме была женщина, а в платье — мужчина. Причем мужчина с бородой и с огромным пузом, которое он придерживал на манер беременных. Он ступал осторожно, ухватившись за предплечье спутницы, а та, в свою очередь, бережно вела кавалера к мейстеру. В её левой руке покачивалась плетеная корзина роз.
- — Спасибо, дорогие! — принял цветы Елеазар. — Спасибо, мои родные! Какой чудесный день дарят нам небеса, у меня замечательное предчувствие насчет сего дня. Я такой сон видел хороший… Белая лебедь на пруду… Это знак, чудный знак! Вы оба замечательно выглядите, хочу я вам сказать. А ну-ка… — вспомнил что-то Мухомор и поставил корзину на пол. - Вот, давайте-ка…
Народей вынул из рукава заготовленные конфеты. Он развернул одну, поднес к губам женщины, и та безропотно приняла угощение на язык, как принимают пресные облатки во время католической мессы. Точно таким же образом, Елеазар скормил второй леденец мужчине.
- — Ну, приступим. — сказал народей.
Он бросил скомканные фантики к цветам и плавным движением руки пригласил пару в зал. Вся троица переместилась к центру холла. Мухомор сделал глубокий вдох, закрыл глаза и принялся шептать неразборчивые заклинания на непонятном языке. От его монотонного голоса, или сам по себе, мужчина в платье постепенно входил в состояние транса. Держась за живот и слегка приседая, он постанывал и изображал лицом нестерпимую боль. Елеазар начал водить руками по воздуху, приговаривая всё быстрее и громче. Вместе с этим росла амплитуда и стонов ряженного бородача.
- — … sepultus! — исторгнул Мухомор и дождался пока угомонится звонкое эхо. — А теперь иди, прыгни с лавки пять раз. — спокойным тоном повелел он, указав мужчине на резную скамью в углу.
Тот будто не расслышал, увлекшись имитациями корчей.
- — Вить, — толкнула его женщина. — Иди попрыгай с лавки.
И Витя пошел прыгать. Елеазар развязал свой поясок и протянул его даме.
- — Возьми-ка, Валентина. Когда муж закончит, привяжи науз к его прибору.
- — Че сделать?
- — Привяжи конец веревки к причиндалам. К писюну мужа привяжи.
- — А.
Валентина дождалась, когда Виктор отпрыгает положенное, приблизилась к нему, встала на одно колено, подняла подол платья, обвязала вокруг гениталий супруга бечевку и затянула потуже узелок.
- — Теперь ложись на пол. — приказал Виктору Мухомор.
Мужчина лег на спину и задрал кверху ноги, как настоящая роженица. Елеазар взялся за свободный конец веревки и стал дергать и тянуть, при этом нашептывая что-то. Виктор стонал на весь зал, но теперь, кажется, не от воображаемых болей, а от вполне реальных.
- — Тужься, тужься. — подсказывала жена.
Она в это время сидела рядом и держала мужа за руку. Тот уже покраснел от потуг, глаза налились кровью. Так продолжалось минут десять, пока народей не воскликнул:
- — Ego naribus cameli scrotum!
Честно говоря, мне лень искать, что означает данное выражение на латыни, но, как говорится, онлайн переводчики вам в помощь.
Распахнулись двери, в зал вошла девушка в мантии с капюшоном. Этакая безликая служка. Она несла на руках плачущего младенца. Мухомор взял ребенка, заглянул ему в лицо, снова пошептал что-то и передал малыша измученному Виктору. Тот улыбался и рыдал. Он прижал румяного карапуза к груди и принялся успокаивать его поглаживаниями.
Так завершился обряд кувада. К слову, данный обряд присутствовал в традиционных практиках разных народов мира. Антропологи находят упоминания о нем по всей планете: от белорусской деревни, до джунглей Амазонки. Мистический ритуал, призванный разделить, или полностью переложить муки родов на мужчину. Считалось, что только после прохождения кувады отец наделяется полным правом на родительство.
Это интересно, нет? Наши предки определенно умели себя развлечь. Впрочем, неизвестно, чем бы занимались мы, лиши нас интернета, кино, театра, книг… Скучающим пращурам хватало времени для диких фантазий. И все же, есть в куваде какая-то любовь.
В двадцатом веке, по мере отмирания обществ традиционного строя, кувада начала сходить на нет, однако, с приходом Эры Водолея обрела вторую жизнь. Рынку магических услуг тоже необходимо ротировать ассортимент. Правда, я не уверена, что хтоническая поветунья, проводя обряд кувада в древнерусской избе, вещала на латыни. Но, Мухомор натура отчасти творческая, — слегка приукрасил, ничего страшного.
- — Ох, — выдохнула Валентина, поднимаясь с пола. — Где у тебя можно курить?
- — Пойдем. — кивнул Елеазар. — Виктор пусть отдохнет, о нем позаботятся.
Миновав роскошную мансарду, они вышли на открытую ротонду с колоннами, увенчанную лепным куполом. Здесь был кофейный столик, скамейки и вид на столичные высотки.
Предварительно ощупав все загашники пиджака, Валентина достала из бокового кармана портсигар и закурила. На вид женщине было лет пятьдесят. Представительская прическа, строгий макияж, тяжелый взгляд бывалой руководительницы и пластика медведицы.
Она прижалась к балюстраде и, перегнувшись через барьер, посмотрела вниз — в тихом переулке стояло три черных автомобиля с мигалками. Рядом крутились четыре черных купола зонтов.
- — Слышь, Сергеев?! — позвала Валентина.
Один зонт опустился. Громила в костюме поднял голову. Он отошел от здания на пару шагов для лучшего обзора.
- — Слушаю вас, Валентина Андреевна.
- — Еще полчасика и поедем, — сообщила она.
- — Как прикажете.
Очередная служка в мантии вынесла на террасу поднос с фарфоровым сервизом. Она вытерла со стола и со скамеек дождевую воду, разлила по чашкам чай, и удалилась. Мухомор и Валентина тет-а-тет.
- — Ну как, ты довольна? — спросил Елеазар, взяв с подноса колоду Таро. — По-моему, хорошо прошло.
- — Прошло, и слава богу. Витя рад, я счастлива. Пусть так и будет. Он станет родителем, как и мечтал, а я смогу, наконец, спокойно работать. И никто не будет выносить мне мозг упреками, якобы я разрушаю семью. Теперь все при деле, и ладненько.
- — Не зря эта работа выбрала тебя. Это судьба.
- — Вот именно.
- — Раз уж мы заговорили о работе… Порадуешь чем-нибудь? — улыбнулся Мухомор.
- — Начинается… — выдохнула дым Валентина.
- Что?
- — Ну что, что, *****(слово на "б")? Ты меня тогда два часа убеждал, что людям нужны примеры нравственного поведения, что необходимо воспитывать в молодых стремление делать добро, любить ближнего, свою родину, гордиться и защищать. Формировать не потребительский менталитет, а истинные, *****(слово на "б"), ценности. Люди заблудились к херам, им нужен луч света в темноте, моральные ориентиры и духовный компас.
- — Ну, вообще-то, да. А что не так, прости?
- — Что не так?! После всех этих благочестивых увещеваний ты мне впариваешь просто грабительский прайс. Куда деваются твои благородные устремления в этот момент, мне интересно знать? Бескорыстное служение обществу и тп, ёлки-палки.
- — Давай не будем забывать, что у меня затраты.
- — У тебя в смете есть статьи, где ты пишешь двести миллионов на сколько-то там обрядов во славу и для защиты страны и президента бла, бла, бла, с высадкой деревьев, с трансляцией проповедей в интернет. Двести миллионов на попрыгать у костра!
- — Ну.
- — Попка не слипнется, дружок? Для своей любимой родины решил накрутить втридорога?
- — Дык, это ж государственный гранд.
- — И что?! Надо с государства в три шкуры драть? Певец морали, *****(слово на "б"). Не перестаю удивляться таким ловкачам. Каждый считает себя умнее других. И главное, убедительно так ******(говорил), я чуть не прослезилась в тот раз. Пока цифры не увидела. Ты *****(обалдел)? Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Мол, я так переживаю за родину, куда катится молодежь, ой-ой-ой… Срочно делаем добро, показываем пример. И чек на **********(крупная цифра), *****(слово на "б"). Я собираюсь научить вас жертвенности, но при этом на яхту срублю. Что я, как председатель комитета, должна делать? Ржать? Надрываться от смеха? У меня ведь спросят потом, кому я деньги дала.
- — Валь, Валь, давай спокойно, ладно?
- — Я спокойна.
- — Валь, Валь, значит, давай будем разговаривать спокойно, да? Ты задаешь вопрос, да? А я отвечаю. Окей? А то ты сейчас уплывешь куда-нибудь на этих яхтах, я даже рта не успею открыть. Значит, послушай меня, председатель комитета, начнем с того, что государство обдирает народ как липку, да? У вас бабла немерено, давай не будем об этом забывать. Хотите, чтобы я вас хвалил? Будьте любезны платить. Потому что это зашквар. Это зашквар прогибаться под власть. Защищать, превозносить, рассказывать всем, что вы подарок небес. Это понятно, я надеюсь. Потому что я рискую, очень серьезно рискую. А если завтра вас скинут? Придут другие и всех, кто вас продвигал отправят подальше, а еще лучше – посадят. Я хочу подстраховаться, это понятно, да? Еще дешево беру. У меня есть репутация, мне доверяют. Я ставлю на ноги тех, кого врачи похоронили. Приходят: “спасите, помогите, Елеазар”. На моем счету десятки, и сотни точных глобальных предсказаний: от выборов, до кризисов и эпидемий. Я и так нормально себя чувствую. У меня своя многомиллионная аудитория по всей стране и миру, которая мне доверяет и которая меня слушает. А там не только чудики, там много сама знаешь кого. Губернаторы, генералы, интеллигенция, спортсмены и много еще кого. Перстень мне целуют, исповедуются, выкладывают секреты. Это, это ценная аудитория. Аудитория – это новая нефть, если ты не в курсе.
- — Ой.
Мухомор протянул Валентине колоду, та сдвинула несколько верхних карт. Елеазар принялся раскладывать “кельтский крест”.
- — Ты же видишь, что обывателям здорово промывают мозги, оболванивают фейками и вбросами по полной программе. Провокаторов развелось, сама знаешь сколько. Против меня и против тебя, между прочим, ведутся целые кампании по черному пиару. Мы прекрасно с тобой знаем, кто эти люди, и сколько денег тратится на такие механики продвижения. Прекрасно мы всё это видим. Нам хорошо известно, кто все эти митапы заказывает и оплачивает. Их мысли, как зараза, похлеще вирусов, и распространяются секундально. Они даже называются – вирусные видео. Миллионы, десятки миллионов просмотров! И всё проплачено известно кем. Нужно сопротивляться этой бацилле, душить её в зародыше. И это по всему миру так делается. Ты не хуже меня знаешь. Значит, оцифровка сознания идет полным ходом. Это я тебе сейчас говорю фундаментальные вещи, да? У народа отбирают последние чудеса, всё духовное исчезает. Людей силы, людей власти мало кто уважает. Это понятно, да? Нужно постоянно работать с теми, кто тянется к свету, кто пытается разобраться с бытием, кто стремиться к нравственной жизни и духовным ценностям. А кто дает им надежду на высшую справедливость? Я даю, Елеазар Мухомор. Кто помогает заглянуть в будущее и прикоснуться к божественному? Опять я. Знаешь, как меня мои прихожане называют? Знаткий. Прозорливый. Потому что я зрю, аки ведун. Кроме меня мало, кто может такое делать и работать в этом направлении. Официальные религии не берём, потому что у них своя аудитория. Мы пересекаемся где-то, но у меня в основном уникальная паства. К тому же я работаю по-современному. Ты понимаешь, что через меня идет поток информации? Я заворачиваю истину в слова, определяю паттерны поведения и задаю триггеры. Чтобы тебе было проще и понятнее, да, я – жрец двадцать первого века. Власть принадлежит не пророкам, а жрецам, которые толкуют пророчества. С этим согласна? Согласна. Я готов поделиться этой властью с вами. Мне не жалко. За денежки.
Пока Елеазар вынимал из колоды последнюю, десятую карту расклада, он думал о том, что еще не успел ввернуть в разговор слова: “релевантно” и “волатильность”, и переживал, что до конца встречи случай может не представиться.
На карте, завершившей кельтский крест, была изображена женщина, укрощающая льва. Над её головой парил знак бесконечности. Это один из старших арканов Таро — Сила.
- — Что это значит? — заинтересовалась Валентина.
- — Может, творческий подъем, который приведет тебя к новым вершинам карьеры, а может, — страх и опасность поражения. Всё зависит от того, кто читает расклад. Жрец способен воодушевить, или наоборот напугать. Предостеречь, или направить. Поддержать, или настроить против. Не стоит недооценивать жреца, вот, что это значит.
- — Ой, собака, какая же ты собака, Елик.
- — Собака – хороший символ. Означает преданность и дружбу.
- — А, кстати, кто ты по национальности?
- — Валь, ну… Я уже давно над этим. Что есть бытие и сознание, да? Нужно ли загонять себя в рамки восприятия?
- — Просто интересно. Армянин, Еврей, Грек?
- — Да щас! Ты волосы мои видела?
- — Это у тебя свой цвет такой, да?
- — Пфф, спрашиваешь… Ну, конечно!
- — Ты сказал про рамки, и я вспомнила, что ты ведь сидел? За убийство и грабеж по пьяной лавочке, кажется. И как ты с такими пятнами в биографии сумел завести столько влиятельных друзей? Загадочный ты человек.
- — Ну, здрасьте, приехали. — цыкнул Мухомор. — Послушай, милая, я никогда не скрывал, что сидел. Я отмотал пятнашку и вышел совсем другим человеком. После этого я дважды умирал и снова возвращался к жизни, знаешь ли. Того человека уже давно нет, Елеазар – это перерожденное, духовное чадо, космическое дитя, получившее дар ведати, то есть видеть сквозь пространство и материю.
- — Так! — Валентина затушила сигарету. — А что я теряю, с другой стороны? У тебя же духовно-нравственное направление, правильно?
- — Духовно-нравственнее не придумаешь.
- — То есть, соответствует основным требованиям заявки.
- — Не то слово. Сто процентов релевантно. Триста процентов, учитывая дикую просто волатильность морали.
- — Хрен с тобой, золотая рыбка, бери свой бюджет. Но чтобы заявленный эффект был! Понял меня?
- — Я за вас глотки рвать буду, Валентина Андреевна. Будет тебе эффект, и даже больший. Я из скромности чуть занизил. В натуре ещё красивее получится.
- — Ну, смотри, будем следить. А наблатыкался-то… митапы, шмитапы, ёлки-палки, механики продвижения, ******(обалдеть). Поколение Z. Понабрался словечек.
- — Современным людям, современные жрецы. Я профессионал. Всё по-взрослому. У меня и консультанты есть и спичрайтеры.
- — Да ну *****(нафиг)?
- — Ну а как?
- — Все понятно. Ну, а расклад-то твой, что говорит? Серьезно. Нормально всё будет?
🦌
Охота на благородного оленя велась с похода. Продираясь через заросли папоротника, преодолевая бурелом, минуя мшистые холмы и лощины, группа с ружьями пересекала лес, чтобы добраться до места, где, по заверениям егеря, можно было встретить оленей. Алексеич строго-настрого предупредил остальных, что стрелять можно только взрослых самцов с типичными рогами. Несколько раз охотники замечали мелькающих за деревьями пятнистых рогоносцев. Один самец даже остановился метрах в двадцати, чтобы полакомиться земляникой. Он казался крупным, но егерь авторитетно заявил — это не наш!
Наконец, открытое пространство и пара десятков голов, среди которых и нужный олень. Он щипал траву прямо посреди стада, между двумя дивными самками.
- — Возьми на мушку, но не стреляй покамест. — подсказывал Яне Алексеич. — Подожди пока он останется один.
Дашкова прицелилась и замерла. Сверху сонно падали и шептали капли грибного дождя. В воздухе попахивало дымком. По земле проплывали неповоротливые тени облаков. Словно лучи поисковых антипрожекторов, они вытемняли светлые участки поляны и затаившегося ельника.
Как только в разомкнувшемся стаде выделился избранный сохатый, егерь с хрустом надломил ветку. Олень поднял голову, и Яна хладнокровно всадила маслину точно промеж его грустных глаз.
🔥
- — Это Вавилов. — сообщил полковник в трубку. — Какие подвижки с пожаром?
- — Как основную версию, рассматриваем нарушение технологического регламента процесса производства.
- — Так-с.
- — Ваша версия с поджогом не подтверждается. Никаких улик, указывающих на умышленные действия по уничтожению имущества не обнаружено. Никаких людей в черных шапках, или кепках, о которых вы говорили, ни на видео, ни по свидетельским показаниям. Ничего такого. Мы впустую потратили время.
- — А может, ты херово работаешь, пинкертон? Глаза-то разуй и голову включи.
- — Я не обязан это выслушивать.
- — Не понял, чего ты там не обязан? Делай свою работу, пока она у тебя есть, дурик. Не обязан он.
🍭🐜
музыкальные стулья (stoelendace)
Рубио сидела в беседке, спрятанной в зеленом закутке, где-то в глубине ботанического сада. В будний день здесь практически не бывает людей, а в дождь и подавно. Диана отрешенно следила за тем, как муравей волочит по брусчатке розовый осколок карамельки.
Из-за высоких кустов снежноягодника выглянула молодая брюнетка с зонтом. Увидев Диану, она уверенно пошагала к беседке. Эта ухоженная девушка в юбке-карандаше, в шелковой блузке и на каблуках — Саша Сундукова. Она несла с собой большой пакет, набитый папками, жесткие уголки которых протыкали полиэтилен.
- — Фух, нашла, наконец-то. — вздохнула она, забралась под навес и свалила ношу на скамейку. — Эти папки мало того, что неподъемные, так еще все коленки мне обцарапали. — пожаловалась Саша. — Представляешь?
Она закрыла купол зонта и стукнула наконечником об пол. На сухую плитку брызнула дождевая вода.
- — Привет. — кивнула Диана. — Мангал за деревом, — сказала она и протянула Саше спички. — Сделаешь?
- — Сделаю.
- — Спасибо.
Александра взяла коробок, пакет, раскрыла зонт и направилась к стоящему неподалеку бетонному параллелепипеду с открытой жаровней. Сундукова постояла какое-то время напротив него, подумала как лучше скоординировать движение рук, учитывая, что обе были заняты. В итоге зонт сел каркасом прямо на голову, а пакет — в лужу. Саша достала одну папку, вынула из неё все бумаги, бросила их в мангал и подожгла. Пламя быстро разгоралось. Документы из скоросшивателей один за другим отправлялись в огонь.
- — Они могут наведаться в офис, да? — спросила Александра.
- — Не исключено. В любом случае от этих документов нужно было избавиться уже давно. Не хватало еще, чтобы нас проверяли по старым делам. Меня беспокоит другое: я шла на разговор со следователем в полной уверенности, что смогу всё объяснить, рассчитывала на какую-то объективность и логику. И в этом, похоже, был мой прокол.
- — Следователь оказался идиотом?
- — Следователь оказался, во-первых, не мужчиной.
- — О!
- — Кстати, обратила внимание, что в отделении работает много девушек. Так, наблюдение… Во-вторых, не назвала бы её идиоткой. Мне показалось, что перед ней просто не стоит задача разобраться. Цель – *********(придраться), прости за мат, но иначе не скажешь. Смотрит в бумаги, ничего в них не понимает, но умудряется делать выводы. Абсурд.
- — Пытается натянуть сову на глобус?
- — Что?
- — Выражение такое. Когда человек подтасовывает факты или манипулирует источниками, чтобы обосновать свою правоту. Как наши дизайнеры говорят, если идея не вписывается в концепцию: “Надо привязать муде к бороде”.
- — Так и есть! Шьет дело зараза. Убеждать бессмысленно. У неё было такое выражение лица, будто она меня раскусила. У нашего Кучина такой взгляд, когда его мысль осеняет.
- — Хах.
- — Вот это меня беспокоит. Не понимаю, чего от неё ожидать. Нулевые познания в нашем деле. Только чтобы в терминологии разобраться нужно не меньше полугода, а там ведь еще множество нюансов. Как, не понимая специфику работы, она собирается что-то искать? У неё на два абзаца текста пять ошибок, ёклмн.
- — Я четыре года училась в институте.
- — А она может за день любую специальность освоить. Короче, спустили с цепи тетеньку. Вопьется теперь в мягкое место, сожмет челюсти и будет рвать. Эта с меня не слезет, я чувствую. С виду тихоня, но упертая. Такие люди самые опасные. Если дойдет до суда, отобьемся, я думаю, но судьям ведь тоже придется вникать в эту грамоту. Это растянется на год или даже больше. Как же не хочется… черт. Настолько утомительное занятие.
- — Мдя.
- — Когда я уходила, она спросила какой ноутбук лучше выбрать: мак или писи. Мол, вы же понимаете в технике. У неё всё, что связано с цифровыми технологиями смешано в кучу.
- — Так она взятку хотела, наверное. Намекала, что ей нужен лэптоп.
- — Хм. Об этом я не подумала.
- — А что нам-то делать? Что с работой?
- — Значит, во-первых, такая ерунда случается периодически. Не знаю как ты, а я уже привыкла. Стабильно раз в шесть-восемь-десять лет происходит нечто подобное: цикл завершается, появляются новые голодные рты, и пошло-поехало. Передел каравая. Чем-то напоминает известную игру, когда звучит музыка, и все бегают вокруг стульев. Все бегают, все счастливы, а потом музыка резко обрывается и нужно успеть занять место. А стульев всем не хватает. Кто-то должен вылететь. Пришло время музыке затихнуть, судя по всему. Сейчас-то народ и попадает. Надо просто пережить этот момент, остаться на стуле, и всё будет хорошо. До следующего раза, по крайней мере. Ничего нового, в принципе.
- — Но мы-то на стуле? - уточнила Саша.
- — А как же, конечно. Благо, Геопром не единственный наш клиент.
- — Ну, да, хотя и самый жирный. А что во-вторых?
- — Во-вторых, к сотрудникам никаких претензий нет, компания может работать в обычном режиме. А вот мне лучше на время уехать, отдохнуть. Момент подходящий. Пусть юристы с полицией разбираются. Мы еще этим козлам из Геопрома выкатим иск. Они же нам должны денег?
- — Да.
- — Ну вот. Решили нас поиметь, получайте ответку, суки. Казус белли есть, значит будет и война. Это я так… ты только не пугайся. На самом деле – скучная бумажная волокита и никакой крови. Вас это не коснется.
- — Я понимаю. Куда поедешь?
- — Секрет. Остаешься за главную. Мне не звони, я сама выйду на связь, когда смогу.
- — Хорошо.
Диана сдвинула ногу и преградила путь груженному муравью. Тот, бросив сладкую ношу, начал носиться в панике из стороны в сторону.
- — До чего же одинаковы все существа. — заключила Рубио. — В момент опасности, когда прижмет посильнее, любая из тварей, живущих на земле, стремится к одной и только одной вещи, – выжить.
- — Чего?
- — Ерунда, забудь.