Четыре года назад
Савченко вошел в кабинет префекта. Казенные стены украшали картины в вычурных золоченых рамах. Олег без труда определил во всех полотнах руку одного мастера. Уж слишком похоже нарушились пропорции, повторялись сюжеты, композиции, а цветовые решения буквально превращали всю мазню в единое зелено-желтое панно. Ну и размеры холстов указывали на общий симптом гигантомании.
Сам префект сидел за рабочим столом, и с кислой миной поглаживал по голове своего семилетнего сына. Упитанный паренек в шортиках и полосатой маечке увлеченно поглощал многослойный кусок торта. Михаил Натанович Фулер — так звали хозяина кабинета — и сам был мужчиной неохватным, но у любимого чада несомненно имелись все задатки, чтобы превзойти родителя по данному показателю.
- — Михаил Натанович! — бодро начал Савченко. — Здравствуйте!
Старший Фулер лениво перевел взгляд на посетителя, взял со стола веер и принялся обмахивать им лицо. Жара не жалела Михаила Натановича, непрерывно выдавливая из него соки. Он дышал, как измотанный бассет, и лишь иногда смыкал челюсти, чтобы проглотить слюну. Его сдобное лицо, словно податливое тесто, изрядно помесила жизнь, оттянув вниз щеки и набив мешки под глазами.
- — Присаживайтесь. — с сипом произнес он и откашлялся.
Савченко замер у стула, зацепившись взглядом за одну из картин. На ней изображался фрагмент утиной охоты: три несуразных пойнтера, в одинаковых стойках, в зарослях камыша. При этом выражения морд у псов были почти человеческие. Зооморфные существа определенно не являлись частью художественного замысла, просто у маэстро в момент творения что-то явно пошло не так, и животным достались людские глаза и губы. Физиономия одной из собак поразительно смахивала на лицо префекта — своей невозмутимостью, вероятно. Пририсовать бы ей такие же, как у Фулера, усики мерзавчики, и сходство было бы неоспоримым.
- — Можно? — спросил Олег и указал на картину. — Хочу рассмотреть поближе.
- — Пожалуйста, пожалуйста.
Савченко сделал несколько шагов до стены, упер руки в бока и с видом эксперта принялся изучать технические особенности произведения.
- — Замечательно! — отметил он и кивнул так, будто не мог постичь: как же это художнику удалось создать сей шедевр. — Умеет же кто-то рисовать.
- — Это моя картина! — с некоторым удивлением признался Фулер.
- — Неет! Разыгрываете?
Михаил Натанович отложил веер, со скрипом вылез из своего кожаного кресла и подошел к Олегу. Коричневый костюм в белую полоску, в силу своего фасона, превращал Фулера в ромб. На его фоне Олег смотрелся тонкой царапиной, примерно в полтора раза превышающей рост Михаила Натановича. Из этой пары получился бы неплохой комический дуэт.
Префект смотрел на собственное творение, словно выискивал в нем то, что так впечатлило молодого человека, но не находил. Он то и дело поглядывал на Савченко, уточняя направление его взора.
- — Картина мастерская! — восхищался Олег. — Ранний Моне. Нет. Гоген. Обожаю импрессионистов.
- — Это импрессионизм?
- — Ну, с примесью реализма. Чувствуется свой неповторимый стиль. На стыке, так сказать, разных школ. Тут и авангард, и прерафаэлиты, и голландская живопись, и даже абстракция. Столько глубины. Мазок, ширина кисти. Драматизм, накал. Я как-будто там сейчас. Эти колоски… они такие живые, сочные.
- — Да?
- — Прошу прощения, вы не спрашивали моего мнения, но я просто не в состоянии сдержать восторг.
- — Ничего страшного, не сдерживайтесь.
- — Ни одна фотография не способна передать… ммм… передать… эм, передать то, что я вижу сейчас. Вот прям слышу шелест, чувствую запах камыша и рогоза.
- — Камыш пахнет, да?
- — Ваш благоухает. Свежестью. И счастьем. Смотрю и отдыхаю душой.
- — Разбираетесь в живописи?
- — В детстве посещал художественную школу, но это так, баловство. Рядом с вами мало кто может сказать, что разбирается в живописи, мне так кажется. Это правда ваше? И другие картины тоже?
- — Да зачем же я буду обманывать? — ответил Михаил Натанович и побрел к своему месту. — Все работы мои. Чистая правда.
- — Блестяще! Несправедливо, что такие шедевры прячутся от народа в кабинете скромного госслужащего. Вы просто обязаны делиться своей магией.
- — Есть уже в планах одна выставка, нарисую еще картин десять и тогда уже… Через месяц, где-то. Я только в начале своего творческого пути. Весной первый раз в жизни взял кисть в руки.
- — И сразу так, да?! Умоляю, не останавливайтесь! Вы должны преподавать!
- — Хм… Что ж приятно, приятно встретить образованного, знающего человека, тонкого ценителя настоящего искусства. Приглашу вас на выставку.
- — Очень на это надеюсь.
Олег, наконец, сел и с добрейшей улыбкой переключился на паренька, занятого своим лакомством.
- — Юноша тоже будущий творец? — поинтересовался Савченко.
- — Мой сынок, — гордо заявил Фулер. — Патроклимус!
- — Как? — переспросил Олег. — Мне показалось вы сказали Патроклимус?
- — Патроклимус! — повторил префект.
- — Изысканно! Ну, а как еще может быть у выдающегося художника?
- — Патроклушка, назови столицу Франции, будь умничкой.
Опытные читатели наверняка обнаружили в этой сцене некоторое сходство с известным эпизодом из русской классики, а именно: визитом Чичикова в поместье Манилова и знакомством с детьми помещика. Что ж, это не моё упущение, а заслуга гоголевского гения: Николай Васильевич настолько точно выделил константу, что она актуальна и по сей день. Тот случай, когда жизнь не спорит вымыслом. Интересно, осознавал ли кто-нибудь из присутствующих в кабинете насколько близко они оказались к событиям “Мертвых душ”? Насколько трафаретным, карикатурным было их поведение? Полагаю, нет. И в этом они тоже походили на героев знаменитой поэмы — они не относились к себе критически.
- — Франция… Столица… — повторил вводные префект.
У мальчика забегали глаза, что могло означать бурлящую в голове мысль.
- — Па… Па… — подсказывал отец.
- — Пакистан? — предположил сын.
- — Па… Столица Франции Пари…
- — Париж?
- — У ты золотко мое.
- — Невероятно. — оценил Савченко.
- — Патроклушка, сколько будет семь плюс три? Де… Де…
- — Девять?
Старший Фулер нахмурился.
- — А нет, десять? — угадывал мальчик.
- — Умеешь ведь, когда хочешь, сынок.
- — Ничего себе! — усмехнулся Олег. — Это сколько же ему лет?
- — Восьми нет. — ответил отец. — Патроклушка, скажи, как по-английски “здравствуйте”?
- — Гудбай?
- — Еще подумай.
- — Гуд найт?
- — Да не отвечай ты сразу, дубина! — вспылил родитель. — Подумай немного!
Мальчик надул румяные щеки и почти начал плакать. Префект вынул из портмоне кредитку и протянул её парню.
- — Не плачь, сынок. Не обижайся на папу. На-ка, пойди в буфет, купи что-нибудь себе.
Патроклимус ушел. В слезах, но с деньгами.
- — Но какое произношение! — не уставал восхищаться Савченко. — Благородное произношение. Это значит, что у него прекрасный слух.
- — Возможно, возможно. Так с чем вы к нам пожаловали?
- — К делу, конечно. Кхм, с вами прежде контактировал Обухов… Теперь управляющим компании Геопром являюсь я. Меня зовут Олег, как и моего предшественника. Нас специально подбирают по имени, чтобы легче было запоминать. Ха-ха. Шучу.
- — А что с Обуховым?
- — Эм, он под следствием.
- — Что вы говорите?
- — Да, да… Понимаю, грустная история…
- — Обухов был человеком Железняка. А кто там сейчас?
- — Компанию возглавил младший сын Анатолия — Арнольд Железняк.
- — Ааа, молодая кровь.
- — Арнольд Анатольевич весьма амбициозный и прагматичный лидер. У Геопрома грандиозные планы по развитию и мы полны решимости.
- — Чем я могу вам помочь?
- — Прежде всего, я хотел познакомиться лично. Выказать, что называется, свое почтение. А также хотел закрепить ранние договоренности и убедиться, что мы по-прежнему можем рассчитывать на ваше расположение и на территорию под фабрику бруса.
- — Да, пожалуйста. Условия те же.
- — Это какие те же?
- — Ну, те же, те же условия.
- — То есть…
- — Ну как мы с Олегом договаривались, так и с вами.
- — Обухов, к сожалению, сейчас не слишком расположен делиться информацией.
- — Абсолютно всё так же. Детали можете с моим помощником обсудить.
- — А как быть с активистами, которые против вырубки леса?
- — А чего там, будут мешать вызывайте полицию, документы у вас в порядке. Юридически всё по закону. Суд будет на вашей стороне.
- — Волноваться не о чем?
- — Вы главное условия соблюдайте и не волнуйтесь.
- — Мы говорим всё о тех же условиях, да?
- — Да, о тех же условиях.
Четвертый день после пожара
🏗
Зад Арнольда буквально горел от вчерашней порки, из ран сочилась лимфа — янтарная смола тела. Сукровица проступала сквозь трусы и быстро склеивала их с кожей. При малейшем движении ткань отрывалась от задницы, причиняя боль, а потом прилипала снова. Арнольд не мог сидеть, поэтому с самого подъема оставался на ногах. И даже завтракать ему пришлось стоя.
К девяти утра к поместью начали съезжаться архитекторы, инженеры и менеджеры высшего звена Геопрома. Все они спешили на экстренное совещание, созванное Арнольдом. Подчиненным пришлось выскакивать из своих постелей ни свет ни заря, чтобы оказаться за городом к назначенному времени. Стоит упомянуть об одном требовании, которым сопровождалось уведомление о летучке — форма одежды: спортивная.
Семнадцать душ, мужчины и женщины, от тридцати до пятидесяти, толпились в холле в ожидании босса. Они делились друг с другом догадками и опасениями относительно возможных причин внепланового сбора.
- — Доброе утро, коллеги! — поприветствовал собравшихся Арнольд, спускаясь по мраморной лестнице со второго этажа. - Все в сборе?
- — Савченко нет. — ответил кто-то.
- — У Савченко уважительная причина.
- — Тогда… все.
На Арнольде был спортивный костюм, в руке — шпага с изящной гардой. Словно жокей со стеком, Железняк прошел сквозь табун своих рабочих лошадок и распахнул двери, ведущие из холла в просторную гостиную.
- — Вперед! — позвал он остальных.
Абсолютно аскетичное пространство. Здесь отсутствовала мебель и какие-либо декоративные элементы, лишь белая краска на высоких стенах и дубовый паркет с плинтусами на полу. Панорамное остекление открывало вид на зеленый луг с пологими холмами и, сверкающее под ярким солнцем, озеро.
В центре комнаты стоял сребровласый мужчина с триммированной седой бородкой. В черной водолазке, в черных брюках и босой при этом. Загадочно неподвижный, спокойный — поместить его на черный шар, и был бы восклицательный знак, а без шара — просто вертикальная черта (пайп) — устойчивый символ юникода. Почти монашеский вид мужчины, его прямая осанка и высоко поднятый подбородок, наводили на мысли об идолах и истуканах. Этакий просветленный гуру самопознания. К слову, этот человек — тот самый именитый коуч, научивший Савченко морщить попу в любой непонятной ситуации. Лев Славкин, будьте знакомы.
- — Добрейшего утра, гении! — произнес он тихим, совсем не львиным, голосом. — Прошу вас, расположитесь в пространстве таким образом, чтобы чувствовать себя максимально комфортно.
Он будто специально говорил негромко, вынуждая остальных напрягать внимание и прислушиваться к его словам. Некоторые из присутствующих хмурили лбы, не разобрав указаний, они переспрашивали друг у друга, что им полагается делать. Наконец, когда все поняли суть задания, начали хаотично перемещаться по гостиной, примеряясь к различным местам комнаты, выискивая наиболее комфортные точки. Лев бродил средь этого хаоса, заглядывая в лица людей, Арнольд же очерчивал периметр комнаты, наблюдая за странным танцем частиц со стороны, как балетмейстер за репетицией труппы.
- — Найдите свое место! — потирал руки Славкин, будто намыливал их воздухом. — Компромиссные решения для слабых. Вы сильные. Познайте себя. Только максимально удобное расположение. Вы в поиске, вы исследователи, вы преследователи Кортасара, вы шимпанзе, которые желают научиться читать… У, у, у, аааа… Вы бьетесь головой о стену, терпите крах, но все равно продолжаете биться. Вы будете действовать, вы настырный медоед, вы достигнете цели. Вы гении и знаете это, создайте условия, чтобы выпустить вашего гения. Гении. Скажите: “я гений”!
- — Я гений. - вторил хор.
Теперь понятно почему Лев разогревал лапы – готовился подключить их к нарративу. После слов о шимпанзе он принялся активно жестикулировать, дублируя свой спич на первобытном языке рук. Он будто мял невидимое тесто, передвигал воображаемые предметы… Похоже, это какой-то особый метод внедрения мыслей в сознание слушателей. По мне, так человек, размахивающий клешнями у вас перед носом, больше смахивает на агрессора, чем на профессора. Да и глаза у Льва были какие-то недобрые.
- — Вы можете всё, — вывернул ладони Славкин. — Просто найдите своё место. — ткнул перстом в небо. — Там, где вы, там центр земли, — нарисовал в воздухе круг. — Место вашей силы, — сжал кулаки. — Пупок мироздания… — скатал пальцами метафизическую козявку.
Арнольд остановился у окна, закинув клинок шпаги на плечо. Его темная фигура, окаймленная контражуром, отбрасывала на пол длинную тень. По ней успел потоптаться буквально каждый участник брожений.
Через несколько минут хождения прекратились. Кажется, все определились с позициями и… А нет, постойте, одна дама всё же решила, что ей лучше у двери, чем в углу. Её неуклюжая перебежка завершила расстановку. Тишина.
- — Прекрасно! Это вы. Настоящие вы. — Лев словно подыгрывал себе, выдавливая беззвучные аккорды из умозрительного фоно. — Прочувствуйте момент. Это ваша компания, и место, которое вы в ней занимаете.
- — Ха! — вдруг воскликнул один из гениальных приматов.
- — Что? — подошел к нему коуч. — Что-то случилось? Поделитесь.
- — У меня сердце почему-то бьется справа, а не слева! Ни фига себе! Вот это да, минуточку… Да, так и есть, я прям слышу его. Обалдеть!
- — А знаешь почему? — оживился Железняк.
Он энергично пошагал к мужчине, спеша донести важную мысль.
- — Мы потеряли сердце компании, понял? Поэтому буксует общий ритм! Все должно пребывать в согласии.
- — Да. — кивнул Славкин и хрустнул суставами пальцев.
- — Мы должны отыскать его, наше сердце, чтобы двигаться дальше, иначе всё зря. Так ведь, Лев?
- — Абсолютно так. Потоки тупо блокируются из-за ошибочного распределения тел в пространстве. Космос должен свободно проходить через нас. Сквозь нас. Стать одним с нами. Дышать одним воздухом. Общий пульс. Поток. Почувствуйте поток. Поток денег. Если я чувствую его, я могу взять ИЗ него. Поток идей, — я могу черпать идеи ведрами. Поток сил. Вот он перед глазами, я просто опускаю в него руку и беру сколько мне нужно. Почувствуйте эти потоки, они пронизывают вселенную, увидьте их и тогда вы сможете всё. Нужно выйти за пределы чувственного опыта. Искомая трансцендентность находится за порогом самопознания. О чем мы вообще говорим…
- — Так! Давайте-ка, по новой. — объявил Железняк. — Давайте, найдем то, что ищем!
Спустя час беспрерывных метаний топов компании, и монотонных увещеваний Славкина, долгожданная гармония была достигнута. Больше никто не жаловался на смещение сердечных ритмов и прочий дискомфорт. Благодатные потоки, очевидно, беспрепятственно потекли по своим руслам. Всем участникам тренинга раздали воду и позволили сесть в их местах силы. Прямо на твердый пол. Теперь можно было перейти к совещанию.
- — Я вами горжусь, коллеги! — светился довольный Железняк. — Всё это очень важно. Вместе мы сила! Начнем, пожалуй, обсуждение текущих дел. Итак, коллеги, срочно нужен проект беседки.
- — Какие-то изменения в эко-квартале? — уточнил один из подчиненных.
- — Нет!
- — А-а-а. — пропел триоль Славкин.
- — Эм… — задумался Арнольд. — Ваше предположение вполне логично, — уже с другой интонацией отвечал он. — Однако беседка является самостоятельным проектом.
Славкин одобрительно кивнул.
- — Сейчас поясню. — продолжил Железняк. — Нужна беседка, которую я смог бы построить сам, без посторонней помощи и за короткий срок. То есть, она должна быть очень простой в плане сборки, но при этом – красивой! Это должна быть очень крутая беседка. Мне позарез нужны ваши идеи.
- — Эм, — мялся парламентер от сотрудников. — Правильно ли я вас понял, вы хотите, чтобы мы спроектировали некое легковозводимое сооружение, в нашем случае — беседку, чтобы его можно было бы собирать и разбирать, как детский конструктор?
- — Да! Именно так!
- — Вы хотите поставить на поток производство беседок?
- — Скажем так, да, возможно, я еще не решил. Для начала нужен образец. А я буду участником эксперимента. Лично протестирую продукцию.
- — Насколько это срочно, Арнольд Анатольевич?
- — Я хочу, чтобы вы поставили эту задачу себе в приоритет. Хочу сделать это быстро, очень быстро, без проволочек и задержек, без долгих раздумий и экспертиз. Сегодня!
- — Сегодня? — озвучил мужчина выпученные глаза собравшихся.
- — Да, сегодня. Я хочу, чтобы вы представили свои лучшие идеи на вечернем мероприятии. Через неделю беседка должна стоять вон на той лужайке. — Арнольд направил острие шпаги на солнечный холмик вдалеке. — Коллеги, я понимаю, что архитекторов среди вас… сколько? Трое?
- — Двое.
- — Пусть. Каждый может участвовать. Идеи, наброски, дизайн, конструктив, окунитесь в поток, почерпнете что-нибудь стоящее.
- — Прощу прощения, Арнольд Анатольевич, прежде всего нам требуется понять для чего она, её функционал, в каком стиле и так далее. Бриф, ТЗ, пожелания, хоть что-то…
- — Так, значит, беседка для двух-трех человек, со скамеечкой, с перилами, с крышей. Укромное местечко. Она должна спасать от жары и дождя. Лесенка! Хочу, чтобы там была лесенка. И колонны. Говоря образно, это должен быть подарок мужчины любимой женщине. Королевский подарок, достойный Екатерины, понимаете? Так и назовем проект – Екатерина Великая. Задача ясна, коллеги?
- — Эм, кажется.
- — Чтобы вам лучше думалось, объявляю премию за самый удачный проект. Прямо на вечере устроим дискуссионный клуб, выберем наиболее интересный вариант, и победитель получит бонус или подарок. О-па! — новая мысль втемяшилась в голову Арнольда. — Коллеги, идея! Сегодняшний вечер будет тематическим! Все в костюмах екатерининской эпохи.
- — А…
- — Коллеги, тратим время. Я не хочу, чтобы вы обсуждали…
- — Кхе-кхе. — покашлял коуч.
- — Я хочу, чтобы вы держали свои идеи в секрете друг от друга. Мне нужны автономные, или, как говорят наши юристы – суверенные, абсолютно разные взгляды на проблему, чтобы было из чего выбирать. Вы поняли задачу, вперед!
⌚
Олег проснулся с крепко сжатыми кулаками. Он предположил, и тут я с ним согласна, что причина напряжения кроется в пригрезившемся кошмаре. Пока Савченко открывал глаза, успел забыть, что конкретно творилось в дремотной фантазии. Но известно, что может присниться человеку в его положении — ничего хорошего. Сновидения — кривое зеркало, в которое глядится реальность, а реальность Олега — стиснутые зубы.
Накрахмаленное белье пахло ромашкой. Под потолком бесшумно вращались лопасти вентилятора. Звуки проспекта, словно мелкие воришки, проникали в квартиру через открытую форточку. Вроде бы всё спокойно и можно разжать кулаки… Какое-то время Савченко просто лежал, слушая стремительную секундную стрелку часов, подаренных ему Арнольдом. Под этот мерный счет он разглядывал орнамент простыни. Он видел в рисунках ткани что-то своё — диковинные образы, не имеющие отношения к реальности.
Олег решил, что пора начинать день, но как только он приподнялся, тут же испытал сильный болевой спазм в области поясницы. Его словно ударило током. В глазах потемнело, заискрилось от жутких ощущений. Олег вернулся в исходное положение. “Что за дела!” — подумал он, и снова попытался подняться. Новый спазм оказался еще мощнее предыдущего. Савченко прижал локти к ребрам, скрючился и задрожал всем телом, будто принял на себя очередной электрический разряд. Как он не ложился — боль не отпускала. Кое-как перевернувшись на спину, Олег замер. Эта поза была относительно терпимой. “Так!” — отказывался он принимать свалившийся недуг. И следующая попытка встать вновь обернулась чудовищным прострелом.
Так продолжалось минут тридцать, пока Савченко не захотел в туалет. Он уже понял, что не в состоянии встать, что помимо проблемы с позвоночником у него онемела левая нога и появилось странное жжение в пятке, но мочиться в кровать… Олег был не готов. Превозмогая боль, он буквально сбросил свое тело на пол и пополз к сортиру. Какие-то пять метров с небольшим заняли у Савченко еще полчаса.
В туалете его ожидало очередное препятствие: как забраться на унитаз? Еще полчаса мучений довели Олега до слез. Было больно и уже очень хотелось писать, вместо этого приходилось валяться на полу и, корчась в муках, вытирать собой плитку. Савченко решил лезть в ванну. Благо у него были натренированные руки и нормальный вес. Оставалось только подтянуться и перевалить свою тушу через борт. В ванне по крайней мере можно лежать.
Спустя двадцать минут предельных усилий ему все-таки удалось забраться в купель. Он лежал на потертом дне, прижавшись щекой к пожелтевшей эмали, и думал о босых ногах прошлых постояльцев этой квартиры, об их лобковых волосах и чешуйках омертвевшей кожи.
Как снять трусы, когда не можешь согнуться? — возник резонный вопрос, и ответ на него был слишком прост, чтобы долго думать: “Никак!” — решил Олег и освободил мочевой пузырь. Стало чуть легче. Еще четверть часа потребовалось Савченко, чтобы перевернуться на спину. Затем он дотянулся ногой до смесителя и приподнял рычаг. Из лейки вырвались напористые струи кипятка и ошпарили и без того измученное тело Олега. Бедняга еле сдерживался, чтобы не закричать. Он резко пнул по крану, а точнее лягнул рефлекторно, – на смену кипятку пришла ледяная вода, не менее обжигающая. После десяти минут ужасающего контрастного душа, Савченко, наконец, удалось поймать приемлемую температуру жидкости. Он взял паузу, чтобы отдышаться.
Похоже, накопившийся стресс достиг критической массы. Фрустрация словно ожидала момента, пока Савченко окажется в безопасном месте, чтобы там, в спокойной обстановке, предъявить свои претензии и, возможно, добить окончательно. Олег вдруг вспомнил о барьерах, через которые ему так нравилось прыгать. С такой спиной подобные экзерсисы кажутся невозможными.
Пар немного разогрел косточки, и Савченко решил в очередной раз испытать свою поясницу. Держась за борта ванны, он смог встать сначала на колени, а потом, и на ноги. И всё через боль, разумеется. Олег вспотел прямо под душем, но он стоял. Хватаясь руками за стены, но, все же, стоял. Он усвоил, что любая попытка наклониться или повернуться – немедленно отзывается нестерпимым прострелом в нижней части позвоночника. При такой деревянной пластике двигаться можно только всем телом, будто ты несгибаемый столб. Помылся, с горем пополам…
Ценой неимоверных стараний и перевернутого стеллажа с порошками, Олег сумел выбраться из ванной. Он обернулся полотенцем и поковылял в комнату. Отыскав в сети ближайший травмпункт, Савченко записался на прием.