В Индии, на пороге карантина, я впервые погрузилась в випассану. Это стало идеальной подготовкой к грядущим бурям. Мир закрутился с новой силой, штормы и вихри захлестнули его, но я была готова.
Со временем все стало привычным. Зумы прочно вошли в нашу жизнь, а мы, в режиме «сэкономленного времени», продолжили суетиться на новых скоростях. Три года пролетели незаметно, пока наш «Спутник» не обрел международное признание, и я оказалась в Австралии. Наконец-то — десять дней медитации.
Как устроена медитация? Первые три дня ты успокаиваешься и замедляешься, дышишь носом, осваиваешься и входишь в режим, где подъем в 4.30, отбой в 22.00. Затем просто смиренно каждый день медитируешь, прерываясь три раза на еду.
Многие друзья (да почти все!) спрашивают, как я могу молчать десять дней. В первый раз, когда я уезжала в Индию, кто-то даже организовал тотализатор. Почему-то именно молчание им кажется невероятно сложным, но это не так. Наоборот, оставаться наедине с собой — легко. А вот концентрация требует постоянной и напряженной работы. Остановить мысли, не думать ни о чем, дышать, не двигаться, снова возвращаться к тишине, после того как в голову врываются сумасшедшие идеи типо «как мне оформить дома комнату для медитаций» или «отлично подошла бы эта плитка для проекта».
Спокойствие, равновесие и гармония, которые помогают принять и полюбить сумасшедший и переменчивый мир, — ровно те навыки, которые помогает развить випассана.
Наш девиз: «Все проходит». Пройдет плохое, но пройдет и хорошее. Отвергать плохое не стоит, потому как это часть жизненного опыта. Привыкать к хорошему тоже не стоит — все пройдет. Но как научиться жить в этой концепции? Сделать теорию практикой.
В наше время, когда информационные потоки закручивают, укручивают и разворачивают, мы теряем почву под ногами и ориентир в жизни. Медитация, а именно замедление и концентрация, являются самым простым и логичным решением в сложившихся обстоятельствах многозадачности и «многовпечатлительности».
Суета чудовищно отвлекает от истинных целей и желаний. Кажется, что сейчас можно быстро ответить на письмо, сообщение, еще чуть-чуть… вот и день прошел. Но что было действительно сделано? Мы как будто вступили в период супер-скорости, которая не про качество, не про человечность и не про идейность. Важнее быстро ответить, держать руку на пульсе, быть всегда на связи, быть с клиентом. В результате мы оказались в периоде острого дефицита концепций и идей во всех областях жизни.
Один из моих любимых проектов, который мы делали для Пушкинского музея, был посвящен маньеризму — странному стилю времен перемен, зажатым между ренессансом и барокко, когда мир рушился, Рим пал и был разграблен, а богема искала утешения и спасения в искусстве и увеселениях. Этот период интересен нам тем, что во многом повторяет наше время. Там было все: крушение старых идеалов и старого мира, паника, суета, попытки бегства, желание вернуть старую жизнь и старые смыслы, и сделать все это более ярким и красивым. Ровно то же мы замечаем сейчас: отсутствие новых идей, «докручивание» старого, когда это уже не имеет смысла, возвращение к родному и знакомому, понятному визуально, в тот момент, когда ты сам уже внутренне изменился.
Художники XVI века стремились к красочности и веселью. Они удлиняли шеи дам, делая их неестественно лебедиными, и тем самым нарушали ренессансную гармонию тела и духа.
Не углубляясь в искусствоведческие рассуждения о динамике цвета и тел в работах Понтормо, хочу обратить внимание на слово «гармония» или «равновесие». Потеря равновесия неизбежно приводит к неестественным пропорциям, суете и перегруженности. Одним из ответов на крах эпохи стало обращение к природе, активное создание садов и парков — мест для успокоения и замедления. Это желание остановиться, посмотреть по сторонам созвучно с опытом медитации — замедлением, осознанием себя в этом теле, в этом месте, наблюдением за неизбежными изменениями, которые дарит наше время.
Прогуливаясь по паркам, сидя в беседках или у грота Венеры Виллы д’Эсте, современник кардинала Ипполито д’Эсте мог погрузиться в свои мысли. Наблюдение за природой наводило на размышления о естественной переменчивости жизни, о принятии хода времени и смены сезонов. Осознание того, что человек мал и смертен, а жизнь всегда побеждает, становилось очевидным. Но только гармония, то есть равновесие духа и мысли, делала жизнь настолько яркой, что в дополнительных красках уже не было нужды.
Одним из основных «инсайтов» австралийского ретрита стало рассуждение именно о гармонии. Я подумала о том, что мы часто оцениваем ситуацию через призму «кто прав, кто виноват». Но сейчас нет однозначного ответа. Во времена перемен, когда меняются правила, меняется мировой порядок, уже невозможно использовать знакомые критерии в оценке событий и действий. Что хорошо и важно для одного — не работает для другого. Что правильно для меня в общении с любимыми и близкими, партнерами и единомышленниками, заказчиками и подрядчиками, чиновниками и художниками, совершенно не важно. Кто прав? Кто виноват? Не важно. Но что делаю я для того, чтобы гармонизировать ту или иную ситуацию? Вот это, пожалуй, хороший вопрос.