Виктория, как вы пришли в профессию? Это было спонтанное решение или вы целенаправленно хотели стать врачом?
Виктория: Многие из моих коллег с гордостью рассказывают, что их выбор был обусловлен преемственностью поколений. Они родились во врачебной династии. Но у меня совершенно другая история. Родители никакого отношения к медицине не имели. Мой отец был летчиком, влюбленным в небо и прошедшим путь от военного пилота до командира гражданского корабля. Мама мечтала о врачебной специальности, но реалии послевоенного времени внесли коррективы в ее планы. Бурное развитие ракетостроения и всеобщая мечта о покорении космоса привели ее на предприятие, сотрудничающее с Королевым. Там они с папой и познакомились. Все годы мама бережно хранила домашний очаг и у нас был невероятно теплый дом, всегда открытый для друзей. Так что медицина стала моим самостоятельным и осознанным выбором.
В медицине очень много специальностей, почему именно гинекология ?
Виктория: Когда на старших курсах пришло время выбрать специальность, я практически без колебаний остановилась на акушерстве и гинекологии. Проводя бесконечное количество времени в роддоме на дежурстве мне казалось, что выбор очевиден. Что может быть более захватывающим и невероятным, чем рождение новой жизни? Но оказалось, что впереди меня ждет встреча с уникальной областью этой специальности, а именно репродукцией. Я училась во Втором Московском медицинском институте им. Н.И. Пирогова. Кафедра акушерства и гинекологии находилась в 1 ГКБ им Н.И. Пирогова — крупнейшей Клинической больнице не только Москвы, но и Европы. Нашу студенческую группу вел невероятный человек Валерий Мстиславович Здановский, который приоткрыл нам «завесу» в загадочный мир вспомогательных репродуктивных технологий. Этот человек — настоящая легенда, один из пионеров ЭКО в нашей стране. Технология тогда только набирала обороты, информацию получать было очень сложно, интернета не было. Все, что делал Здановский со своей командой, держалось на неимоверном энтузиазме этих людей. Идея лечения бесплодия увлекла меня навсегда, так начался мой путь приобретения узкопрофильных знаний.
Насколько сложным был ваш профессиональный путь от студенческой скамьи до ведущего специалиста ?
Виктория: Медицина — это та область, которая требует много усилий времени, чтобы получить профессиональные знания и приобрести определенный опыт. Годы моей ординатуры и аспирантуры прошли в Научном Центре акушерства, гинекологии и перинатологии Российской Академии наук, которым тогда заведовал Владимир Иванович Кулаков. Сегодня Центр носит его имя. Это было невероятно интересное время. У меня были прекрасные учителя, а опыт, полученный в отделении репродукции человека невозможно переоценить. Мне как аспирантке отделения поручили заниматься больными с тяжелой формой синдрома гиперстимуляции яичников – одного из самых тяжелых осложнений ЭКО и стимулированных циклов при лечении ановуляторного бесплодия. В то время еще не умели предотвращать это осложнение и со всей Москвы в отделение репродукции госпитализировали самых тяжелых больных. Это позволило мне приобрести колоссальный клинический опыт, ведь такие пациенты требовали круглосуточного участия и наблюдения. Сегодня врачи научились не только справляться с данным состоянием, но и успешно его предотвращать, лечение стало более безопасным и комфортным для пациента. Мы уже практически не сталкиваемся с таким осложнением, как тяжелый синдром гиперстимуляции яичников. Жизнь сложилась таким образом, что мне посчастливилось стать частью команды Клиники профессора Здановского, так замкнулся мой круг от студенческой скамьи до главного врача клиники, в которой я проработала более 20 лет. Сегодня я веду прием в молодой, но быстро развивающейся клинике репродуктивной медицины.
Почему вы приняли решение уйти из клиники профессора Здановского ?
Виктория: В определенный момент пришло понимание, что мы с клиникой дали друг другу все, что возможно на данном этапе своего развития. Чтобы двигаться дальше, необходимо было сделать следующий шаг и расстаться было разумным решением, которое стало полезным для обеих сторон. Я с глубоким уважением отношусь к Валерию Мстиславовичу, тепло вспоминаю годы нашей совместной работы и желаю дальнейшего развития клинике.
Виктория, насколько я знаю, в медицине есть много различных репродуктивных технологий, почему именно ЭКО ?
Виктория: Диагноз «бесплодие» — травмирующая ситуация для пациента. По своему разрушительному стрессовому воздействию такое известие практически не отличается от сообщения пациенту о наличии у него онкологического заболевания. Бывает, что людям очень сложно принять этот факт, возникают разногласия в семьях, находятся друзья, родственники которые говорят: «Ну, все в свое время, ничего страшного не происходит, а вот бывает, что и в 50 рожают». Или, наоборот, при любом удобном случае задают некорректный вопрос: «А когда?» Все это только вызывает раздражение, нарушает взаимоотношения в паре и оттягивает время визита к врачу. А фактор времени очень важен в процессе лечения бесплодия. Следует признать, что при некоторых видах бесплодия ЭКО это наиболее эффективный способ достижения беременности. Крайне печально бывает видеть на приеме пациентку которая годами занимается лечением бесплодия - за плечами неоднократные операции по восстановлению проходимости труб, устранению очагов эндометриоза, резекции поликистозных яичников, съедены горы БАДов, а беременности все нет. Такую пациентку бывает лечат лет до 40, а то и до 45, затем отправляют к репродуктологу со словами - теперь вам поможет только ЭКО. Я считаю такую практику порочной и просто неэтичной по отношению к пациентке, поскольку упускается самое главное - время, когда женщина может благополучно достичь беременности не используя донорский материал Метод совершенствуется, появляются новые комфортные формы препаратов для лечения бесплодия, изменяются схемы проведения программ ЭКО, они становятся более безопасными, до минимума снизился риск многоплодной беременности в связи с переносом единственного эмбриона в матку. Главный вектор развития, я считаю, идет за счет совершенствования эмбриологического этапа программы ЭКО. Появилась аппаратура, в режиме реального времени отслеживающая развитие эмбриона на ранних стадиях, совершенствуются среды культивирования. Широкое применение получила преимплантационная генетическая диагностика, позволяющая предотвратить рождение ребенка с тяжелой генетической патологией. Использование технологий позволяет сегодня родить здоровых детей в семьях, где оба родителя являются носителями генетических заболеваний, и зачатие ребенка в таких семьях всегда было подобно рулетке, в которой шансы родить больного ребенка могут быть очень велики.
Что бы вы как специалист посоветовали людям, которые столкнулись с диагнозом бесплодие?
Виктория: Пользуясь возможностью, хочу сказать — обращайтесь как можно раньше к репродуктологу, специалисту, который поможет вам даже в самых сложных и казалось бы безнадежных случаях. Всегда ли репродуктолог будет рекомендовать вам ЭКО при бесплодии? Конечно, нет! Это один из наиболее распространенных мифов. Если можно решить проблему другими способами, безусловно, следует ими воспользоваться. Однако часто экстракорпоральное оплодотворение является наиболее эффективным путем достижения беременности.
У метода всегда были поклонники и противники. На международных конгрессах по репродукции ежегодно большое внимание уделяется проблемам этики. Где грань за которую мы не должны переступать ?
Виктория: На сегодняшний день во всем мире рождено более 8 млн. детей после ЭКО! Умножьте это число на количество членов семей, в которых появились эти дети, представьте, на сколько в мире стало больше счастливых людей, которые взяли на руки своего ребенка. В 1978 году, когда в Великобритании родилась Луиза Браун — первый ребенок, появившийся на свет в результате ЭКО, мир тоже неоднозначно воспринял эту новость. Были мнения, что «дети-ЭКО» будут нежизнеспособны, бесплодны. Но Луиза Браун уже дважды стала счастливой матерью и беременности ее наступили совершенно естественным способом, как и у множества других детей, зачатых таким путем. Мне посчастливилось посетить в Кембридже клинику Борн Холл, где была зачата в 1978 году Луиза Браун. Помню дружелюбие всего персонала, открытость и теплую домашнюю атмосферу в клинике. А пожелание успешной работы, полученное на конференции от человека легенды Роберта Эдвардса — первого ученого, которому удалось успешно реализовать метод ЭКО, храню вместе с самыми дорогими домашними реликвиями. Развитие медицинских технологий невозможно остановить, как невозможно остановить желание женщины родить своего ребенка. Мне хотелось бы, чтобы в обществе было понимание того, что люди прибегают к ЭКО не из прихоти, а для лечения тяжелого недуга. Манипуляции в СМИ на эту тему крайне негативно влияют на восприятие самого метода и создают нездоровое отношение к нему. А рамки использования вспомогательных репродуктивных технологий регламентируются законодательно в каждой стране и наша страна не исключение
Вы столько лет работаете в этом направлении, нет ощущения «конвейера» ?
Виктория: У меня самая невероятная работа! Она дает мне ощущение соприкосновения с началом жизни. Даже спустя столько лет я не перестаю с трепетом держать в руках катетер, который передает мне эмбриолог на переносе. Ведь я понимаю, что на кончике катетера находится жизнь. А что может сравниться с первым сердцебиением малыша, которого ждали, возможно, много лет? Я люблю свою работу за то, что она заставляет постоянно совершенствовать свои знания и не стоять на месте. Это как раз тот случай, когда надо очень сильно бежать вперед, чтобы не отставать. Современные публикации, конференции, общение с коллегами являются неотъемлемой частью работы, если ты хочешь быть достойным хорошим врачом-репродуктологом. Мир сильно изменился сегодня. Мне очень хочется не терять надежды на то, что российскому сообществу гинекологов-репродуктологов удастся не только сохранить свой уровень развития, на котором мы находимся сегодня, а поверьте, это достаточно высокий уровень. Но и получать новые знания и навыки, которые помогут нашим пациентам ощутить невероятное счастье стать родителями и услышать в своем доме детский смех.