Иллюстрация: Veronchikchik

Сегодня, уважаемые читатели, будет не совсем обычный для меня пост. Он будет чисто теоретический и завершится просьбой к сообществу моих читателей.

Сначала о теории.

Придумала я ее довольно давно и, как всегда, из чисто практических соображений. Однажды меня пригласили на конференцию по зоопсихологии — как специалиста, профессиональная биография которого сложилась на стыке зоологии и психологии человека. Я поставила себе задачей объяснить некий феномен, который напрямую касался собравшихся там людей и, на мой взгляд, нуждался в объяснении и даже в какой-нибудь теории.

В природе существует расширенное воспроизведение и естественный отбор, и если бы выживали все вылупившиеся из яиц чайки или все родившиеся щенки, крысята и котята, то они довольно быстро заполнили бы наш мир под завязку. Сколько-то котят и птенцов должно погибнуть, все с этим согласны, и никакого особого пиетета к жизни отдельного крысенка или чайки обычный человек не испытывает. Он вполне готов понять и принять охранные, лечебные и прочие мероприятия, касающиеся какого-нибудь редкого зверя вроде уссурийского тигра или бамбуковой панды, но судьба отдельного представителя такого фонового или даже «мусорного» вида, как крысы, кошки или вороны, его особо не волнует. В городах они гибнут тысячами каждый год, это неизбежно.

Но иногда человек вдруг выделяет из этого множества потенциальных жертв естественного отбора отдельное животное и начинает бороться за его жизнь — за огромные деньги делать остеосинтез крыла чайки, неделями ставить капельницы чумному котенку, спать в одной постели с мерзнущей в нашем климате самкой богомола и т. д. Окружающие часто крутят пальцем у виска, а иногда напрямую говорят такому «спасителю»: ты взял с улицы больного щенка и теперь с ним мучаешься, а там осталось еще шесть таких, и они, скорее всего, скоро погибнут. В чем смысл?

Это явление в нашем обществе воспроизводится настолько часто, что смысл в нем непременно должен быть, и он должен лежать в области индивидуальной психологии, решила я. Поразмыслив, составила некую схему, которая в основе, вероятно, сопрягается с теориями Выготского и в чем-то похожа на теорию экологических систем Ури Бронфенбреннера, но касается более широкого круга взаимодействий человека с окружающей средой.

Центральный кружок — это «я», индивид, человек.

Первый к нему круг я назвала «комнатой». Существо или сущности, которых человек туда пускает, — это те, с кем он готов жить. Они всегда на глазах, спят, едят, играют рядом с ним. От них невозможно отгородиться стеной или дверью. У современного человека это чаще всего ребенок, половой партнер и домашний питомец, выбранный из множества других. У современного подростка в «комнате» могут жить не только животные, но и достаточно абстрактные сущности, например, музыкальный кумир или любимый блогер. И отношения подчас полнее и напряженнее, чем с родными братьями-сестрами и даже родителями: просыпаясь, подросток в первую очередь интересуется, какие новости у «его» музыкальной группы, и лишь потом —– что там происходит в семье. В пределе в «комнате» у человека может жить даже абстрактная идея, например «борьба за народное дело» или «уменьшение углеродных выбросов».

Иногда человек в «комнате» живет совсем один — никаких детей, котов, идей и персонажей. Причем это вовсе не значит, что детей вообще нет — они могут быть, но «живут» в другом круге.

Второй круг — «квартира». В нем те, с кем было бы комфортно жить в одной большой квартире или в доме, регулярно встречаться и общаться, те, с кем есть общие интересы и взаимопонимание. Хочешь — общаешься, не хочешь — закрыл дверь в свою комнату и наслаждаешься временным одиночеством. Как правило, в этот круг входят члены расширенной семьи (родители взрослого человека, братья, сестры), близкие друзья и очень хорошие приятели, иногда — учитель, тренер, коллеги и т. д. В «квартире» так же, как и в «комнате», кроме людей могут «жить» домашние питомцы, персонажи и идеи. Лично знаю человека, у которого в «комнате» «живут» две собаки и кошка, а в «квартире» — написанные и ненаписанные им книги и их персонажи.

Следующий круг — «двор». Количество «живущих» там людей приблизительно соответствует «числу Данбара» — 150–200 человек. Это все те люди, питомцы и идеи, с которыми мы можем поддерживать личные отношения.

Дальше — «улица». Что там, мы представляем себе лишь приблизительно.

Что важно? Состав и население «комнаты», «квартиры» и «двора» непостоянны и меняются в течение нашей жизни. Мы можем произвольно приглашать кого-то к себе в «комнату» и в «квартиру». Кто-то может переселиться во «двор» с «улицы». Можем по обстоятельствам выставить кого-то из «комнаты» или «квартиры» (не всегда это плохо, например, разумный родитель вовремя выселяет детей из своей «комнаты», а уж долго держать в «комнате» какую-то идею и вовсе опасно для личности). Кто-то зовет нас к себе, кто-то просит его впустить — мы можем соглашаться или отказываться. Не только отдельные люди (и котики), но и окружающий мир (реклама, соцсети, пропаганда, кино и т. д.) пытается, иногда очень агрессивно, вторгнуться с «улицы» хотя бы в наш «двор», но лучше в «квартиру», а в идеале — в «комнату». Мы можем не пустить. Это в наших силах. Если я не хочу кого-то (или что-то) видеть в своей «квартире» и осознаю это — его там не будет.

И хотя эту теорию я придумала давно, в последние годы все чаще обнаруживаю, что она годится для обсуждения и объяснения весьма широкого круга наблюдаемых сейчас и широко обсуждаемых в соцсетях, в обществе и в мире феноменов. На практике я применяю ее в основном при работе с детско-родительскими отношениями и для снижения базовой тревоги последних нескольких лет.

  1. Детско-родительские отношения. Родитель, не сознавая этого, не отпускает уже выросшего ребенка, препятствуя его взрослению и выходу в другие «комнаты». Или наоборот: ребенок претендует на бо́льшую долю внимания и материальных ресурсов родителя, чем тот готов предоставить. Фактически речь идет о праве обеих сторон хотя бы иногда «закрыть дверь в свою комнату».
  2. Отношения с друзьями и референтной группой у подростков и молодых взрослых. Конфликты по типу «я ее считала своей самой лучшей подругой, а она меня предала». Здесь часто с помощью приведенной схемы можно наглядно разобрать, как на самом деле обстояли дела в недавнем прошлом (кто кого куда пустил) и как обстоят сейчас.
  3. Очень помогает при разборе запутанных отношений взрослых детей и их престарелых родителей. Совместный анализ снимает эмоциональный накал и часто позволяет улучшить и прояснить отношения для всех участвующих сторон. Родители часто соглашаются не лезть в «комнату» взрослых детей или невестки и признают их право «закрытой на время двери».
  4. С родителями и детьми часто совместно и конструктивно обсуждаем современный «двор» и принципы его наполнения — то, что волнует многих родителей и привлекает многих детей: виртуальные друзья, виртуальные группы для общения. Обсуждаем, как и кого «позвать», что делать, если тебя «позвали» в чужой «двор», какие тут могут быть опасности и как выставить нежелательных обитателей своего «двора» обратно «на улицу».

Я надеюсь, что, познакомившись с моей идеей, кто-то из читателей захочет посмотреть, кто (или что) прямо сейчас живет с ним в «комнате» или в «квартире», в «комнатах» его супруга(и) и детей, а также, возможно, решит произвести какие-нибудь сознательные перестановки. Поверьте, это может быть очень полезно и терапевтично.

И поскольку я достаточно широко использую эту свою теорию на практике и в лекциях, ее надо как-то назвать. Прошу вас, уважаемые читатели, помочь мне в этом и подсказать варианты: как, на ваш взгляд, могла бы красиво, коротко и внятно называться такая теория?

Пишите, пожалуйста, про название и другие соображения по темам нашего блога по адресу: [email protected]