Отдельные люди

— А вдруг она не согласится? — спросил Александр. — Ради детей мы с ней сейчас стараемся общаться нормально, но мне кажется, что она все еще очень зла на меня.

— Согласится, — уверила я мужчину. — Хотя бы ради того, чтобы просто выйти из дома. А вы пока посидите с тремя детьми.

— Но можно же утром, когда дети в садике…

— Нет, я запишу вашу жену именно на вечер, — коварно улыбаясь, сказала я. — Чтобы у нее было дополнительное время, а вы имели нечастую возможность пообщаться со всеми своими отпрысками одновременно.

***

— Вы думаете, он с ними дома остался? — спросила меня Светлана, едва войдя в кабинет. — Как бы не так. Посадил нас всех вместе в машину, и теперь они вон там, на детской площадке все гуляют, под фонарями. Ждут, когда мы с вами закончим. Сказал: это чтобы тебе потом быстрее до дома добраться. Как будто я туда так уж тороплюсь…

Выглядела Светлана не очень хорошо. Довольно высокая, сутулящаяся, полноватая, с отеками, с прямыми, тусклыми, неинтересно остриженными волосами. Хотя для приема у психолога молодая женщина явно постаралась и одеться, и накраситься. От природы у нее были мелкие, но правильные черты лица, которые сейчас казались слегка стертыми — не то ситуативной усталостью, не то ее общим психосоматическим состоянием.

Я попыталась представить себе, как она выглядела до замужества и рождения трех детей, тогда, когда ее встретил и полюбил Александр. Не сумела, никакой образ не вырисовывался.

— Рассказывайте, я вас слушаю, — сказала я.

— Так Саша, небось, вам все уже рассказал, — вздохнула женщина. — Как я сама захотела еще ребенка. Как оказалось, что будет двойня. Как я его потом доставала своими претензиями, как не уделяла ему никакого внимания, все время чего-то требовала и все мне было не так. Это все правда — я даже и не отпираюсь.

— Это был Сашин рассказ и Сашина правда, — возразила я. — Правд много. Если бы мы могли выслушать здоровенного кота с наглой мордой, который упер у нас с дачного подоконника колбасу, поверьте, и там оказалась бы своя правда — и весьма, кстати, убедительная.

Светлана бледно, но улыбнулась, явно представив себе удирающего с колбасой по огороду кота.

— А теперь я хочу послушать вас, — повторила я.

***

Светлана росла средней из трех сестер и своим положением «сэндвича» была очень даже довольна: есть и старшая, на 4 года, сестра, которая, если надо, поможет и посоветует, и младшая, на 6 лет, которая смотрит на Светлану снизу вверх — с ней всегда можно поиграть и повозиться, как с живой игрушкой. Кроме трех детей, матери и отца в квартире практически всегда жил кто-то еще: многочисленные родственники обоих родителей из провинции приезжали по делам, останавливались «у родных людей» и оставались на годы. Например, двоюродная племянница приехала в 15 лет поступать в техникум и два с половиной года спала в кухне на диванчике, так как тетка (мать Светланы) считала, что до третьего курса наивную девочку еще рано отпускать в общежитие — она должна быть под надежным семейным присмотром. После почти два года жила дальняя родственница отца с маленьким сыном: мальчик был с инвалидностью и проходил сложное лечение в институте Турнера. Одно время Светлана даже спала с мальчиком в одной кровати: после очередной операции он кричал по ночам и изводил мать, а у нее под боком почему-то успокаивался. Потом на последний год жизни забрали к себе 90-летнюю обездвиженную прабабушку из деревни и все вместе за ней ухаживали. Постоянно приходили и оставались ночевать сначала подружки, а потом и кавалеры кого-то из девочек.

Еду готовили в двух огромных кастрюлях: суп и «второе». В третьей, бывало, варили компот. Иногда, по вдохновению, кто-то (хозяйка, дочери или гости) «затеивал пироги» — и тогда под его руководством все, кто подворачивался под руку, месили, рубили, раскатывали, взбивали, вертели, а потом хватали еще горячее с огромного блюда и просили друг у друга «откусить» пирожки, крендели, ватрушки, шаньги с разными начинками. Праздники отмечали с размахом и тазами салатов. Непременно приглашали соседей и сами ходили в гости. Все люди априори считались хорошими, и, чтобы доказать семье Светловых обратное, нужно было сильно потрудиться. Но, если «нехорошесть» все-таки была доказана, семья моментально объединялась против обидчика и не дай бог… В пятом классе двое мальчишек попробовали было подтравливать неожиданно располневшую младшую сестру Светланы. Девочка ни на что не жаловалась, но плакала в кладовке и отказывалась ходить в школу. После долгих допросов узнали правду. Сестры, мать, отец и жившая в это время в доме племянница с двумя своими поклонниками из техникума рванули на помощь. В результате имевшие бледный вид мальчишки приходили домой к девочке официально извиняться, один из них впоследствии даже стал ее хорошим приятелем и уже в этом качестве неоднократно бывал в доме.

В Александра Светлана влюбилась не сразу. Сначала он ее немного настораживал и даже пугал своей «отдельностью». У него была семья, но он, на взгляд Светланы, как будто и не был ее частью, а был сам по себе. Когда она познакомила его со своей семьей (по традиции Светловых все, даже самые сомнительные, ухажеры девочек проходили процедуру «смотрин»), Александр казался слегка ошеломленным.

— Это так странно… — сказал он.

— Но тебе скорее нравится или скорее нет? — спросила Светлана, которая в этот момент в общем-то принимала решение.

— Скорее да, — сказал Александр и, помолчав раздумчиво, кивнул уже значительно более решительно: — Я прежде такого никогда не видел, но — да.

Возможно, родители его никогда не любили, подумала девушка, и от этого он такой, а значит, его можно и нужно пожалеть.

Александру, как ни странно, очень нравилось, когда его непонятно за что жалели. Это, очевидно, был новый опыт в его жизни.

Потом он сделал ей предложение, повторил его в присутствии семьи Светланы (где оно было встречено восторженными криками и визгами), и началась семейная жизнь.

— Все снаружи, и Александр тоже, обычно думают, что это я не справлялась с тремя маленькими детьми и поэтому ныла, бесилась и чего-то требовала. Три маленьких ребенка, особенно не очень здоровых, — это же считается очень тяжело. Они же все время чего-то хотят, требуют, вертятся под ногами… Вы ведь сейчас тоже так думаете?

— До вашего рассказа о вашей семье думала, — честно признала я. — А сейчас уже сомневаюсь.

— Правильно сомневаетесь, — усмехнулась Светлана. — Дети мне вообще не помеха. Я могла бы и с большим количеством справиться. Я ведь еще и работаю сейчас — не для души и за не очень большие деньги, в основном, чтобы переключаться… Только то, что Сашенька к маленьким ревнует и прямо порой ненавидит их, — вот это мне неприятно, конечно. Но это и Саша-большой, и его родители поддерживают, они ведь ему прямо так и говорят (он мне пересказывал неоднократно): да, конечно, твои сестрички ни в чем не виноваты, но их рождение было ошибкой, для вашей семьи было бы вполне достаточно одного ребенка — тебя. И тогда у вас не было бы никаких проблем.

— Но на самом деле они были.

— Конечно. Он так и остался отдельным, и я ничего не смогла с этим сделать, вы понимаете? — спросила Светлана.

— Пытаюсь понять, честно. Но тут дело в том, что я сама из отдельных.

— И вам никогда-никогда не хотелось, чтобы…?

— Да что вы, регулярно хотелось, конечно!

— И никогда так и не получилось?

— Ну почему же? Получалось иногда, временами. Студенческая компания. Научные дальневосточные экспедиции, когда все вместе и одна на всех общая цель. Потом туристские всякие вещи… Но на чем же держался ваш брак?

— Мы любили друг друга, каждый — как умел, — просто ответила Светлана.

— А что же потом? Что изменилось с рождением девочек?

Светлана потупилась и смотрела в пол.

— Говорите! — надавила я.

— Перед родами мне предлагали сделать кесарево, потому что девочки обе были для двойняшек большие, но я решила, что лучше самой родить, как положено. Понятно, что врачи сосредоточились на детях, это правильно. У Зои сразу возникли проблемы, ее спасали, а на второй день операцию сделали. В общем, все прошло успешно, но на меня у врачей внимания не хватило, и после этих родов...

— Сексуальная жизнь стала для вас невозможной? Или неприятной? Для вас? Для него? Болезненной?

— Последнее…

— Есть же пластические операции.

— Я ходила на консультацию. У меня сложный случай, может быть, надо две операции: сначала удалять рубцы, а потом пластика. Плюс два наркоза, плюс восстановление. Это столько денег, что даже подумать страшно. А у нас тогда (да и сейчас) и копейки лишней не было.

— Александр знает?

— В общем знает, но в частностях нет. Я однажды пыталась ему все рассказать, но он четко показал, что ему эта тема неприятна. Сказал: если это не психологическая, а медицинская проблема, сходи к врачу. Пусть назначит лечение. Я не врач и никакого совета дать не могу.

— Почему вы все-таки не объяснили ему как следует? Так, чтобы он понял?

— Я думаю, это потому, что еще прежде, чтобы вместе жить, кто-то должен был пойти под кого-то. Я не смогла его переделать, и тогда он сделал меня как он — отдельной. Он же мне никогда про свои проблемы на работе и нигде не рассказывал, только если смешное что случится или интересное — тогда да. У него один раз после выходных на даче у друзей на ноге заноза была в четыре сантиметра. Я узнала об этом через неделю, когда он ботинок на работу не смог надеть — там уже нагноение пошло. Я спрашиваю: почему же ты мне раньше не сказал?! А он: да зачем, у тебя, что ли, своих дел нет, я думал, оно само как-нибудь выйдет. Я теперь тоже стала такая. И привыкла к этому. Он ушел, а я такой и осталась. Даже родители и сестра замечают.

— А что, кстати, ваша семья? Они вам помогают?

— Мама сейчас работает и за тетушкой лежачей ухаживает, через день к ней ездит. Она сказала, что это все дурь, отдельные, неотдельные, спят вместе или не спят, а муж с женой должны вдвоем тех детей, которых нарожали, воспитывать и друг к дружке по-всякому приспосабливаться. В этом и есть смысл жизни. В общем, она, пожалуй что, меня во всем обвиняет: дескать, а ты что, раньше не знала, какой он, чего же теперь-то с претензиями к нему? Папа меня жалеет, говорит, что Александр на поверку оказался трусливым козлом, но что он тут может? У старшей сестры своих детей трое (но она иногда на выходные и двойняшек к своим берет), а младшая мне всегда помогает, когда ей учеба и подработки позволяют. Она Александра терпеть не может и маленького Сашу недолюбливает (говорит, что он — копия отца, и по характеру тоже), поэтому я ее стараюсь не очень часто звать.

— А чего бы вы сейчас сами хотели?

— Да уже даже и не знаю… Сама сто раз вот ровно так себя и спрашивала… И каждый раз по-разному отвечаю, в зависимости от того, насколько устала, насколько мне одиноко, да даже от того, как спала и какой фильм накануне посмотрела… Загадочное существо человек. И какая все-таки сложная у вас профессия…

***

Уважаемые читатели, я по-прежнему жду ваших откликов на историю Светланы и Александра. Что делать дальше нашим героям? Большое спасибо за ваши письма! Предыдущую порцию я выложила здесь и здесь. Мой адрес: [email protected].

Не забывайте добавлять, как вас зовут и откуда вы.