Сепаратист Заваркин против разрухи

Галина Павловна надевает вязаные варежки, ставит на голубые железные санки две пятилитровые пластмассовые канистры, пластмассовое ведро и отправляется в дорогу. Расстояние от общежития до колодца — около километра. Галина Павловна преодолевает это расстояние примерно за 20 минут. Если повезет, у колодца будет кого попросить добыть воды — одна она со своим артритом не справится.

Путь Галины Павловны проходит мимо сильно покосившегося деревянного сарая, угрожающе нависающего над дорогой, мимо заброшенного здания на другой стороне улицы с огромными пустыми глазницами окон. До 1940 года тут была Финляндия. Сегодня Суоярви — в переводе с финского это означает «болотистое озеро» — райцентр с населением 9 тысяч человек на юге Республики Карелия.

Впереди еще два или три однотипных двухэтажных деревянных барака из гнилых досок, поросших у фундамента зеленым мхом. Они строились после войны и никогда с тех пор капитально не ремонтировались. Подъезды этих домов пахнут сыростью и нечистотами. Некоторые окна наглухо заколочены ставнями: их хозяева уехали из города или переехали на съемную квартиру. Другие украшены изнутри занавесками — в этих квартирах еще живут: клеят обои на изъеденные грибком стены, замазывают щели в печке, наматывают изоленту на оголенные провода проводки и отчаянно надеются, что пожар или обрушение крыши, которые кажутся почти неизбежными, случатся в тот момент, когда никого из жильцов не будет дома.

Фото предоставлено автором

Галина Петровна встала в очередь на квартиру в 1977 году, сразу после того как родила второго ребенка. 16 лет назад ее предыдущее жилье признали аварийным и снесли, а ей предложили временно переехать в это общежитие на Октябрьской. Сегодня она почти уже не верит, что ей удастся покинуть этот постепенно разрушающийся дом.

«Мне много не надо. Мне так хочется свою маленькую однокомнатную квартирку, где был бы туалет и душ!» — мечтательно говорит Галина Павловна. Конечно же, в общежитии душа нет. Как она моется? В бане. В той, что напротив, берут 600 рублей в час, — раз в месяц они с соседями ходят вшестером, скинувшись по 100 рублей. На окраине города есть еще одна баня, по 250 рублей в час, но туда далеко идти. Туалет на этаже один на несколько квартир — такой, что страшно зайти. Кухня тоже одна на всех. Вообще, жить было бы еще как-то можно, если бы не блохи. Жители считают, что блохи разводятся из-за застоя канализационных вод в подвале. Зимой еще ничего, но скоро потеплеет — и они обязательно опять появятся. Когда Галина Павловна говорит о блохах, она машинально начинает чесать шею.

Санки периодически застревают в глубоком снегу. Галина Павловна останавливается, чтобы перевести дух: больное сердце дает о себе знать. До колодца остается совсем немного.

«За воду платят, а воду возят! За воду платят, а воду возят! — раздается энергичный голос депутата Суоярвского городского поселения Владимира Заваркина. В руках депутата фотоаппарат, который он использует в режиме видео, фиксируя все, что считает несправедливостью и беззаконием в окружающем его мире. — Вот скажите, вы за воду платите?» — камера снимает Галину Павловну. «Конечно платим». — «Вот, посмотрите, Владимир Владимирович, что происходит в городе Суоярви! Люди платят за воду и ходят за ней к колодцу!»

Фото предоставлено автором

Потом у себя дома Заваркин сядет на диван в гостиной, установит фотоаппарат на журнальном столике напротив, нажмет на кнопку «запись» и расскажет Владимиру Путину про то, что происходит в его родном городе. Про плохие дороги, аварийные дома, закрытые предприятия, про своего избирателя Михаила, сквозь дом которого проросла береза — такая большая, что, качаясь от ветра, она качает весь дом. И про четыре семьи из страшного общежития «Пентагон» на улице Идрисова, 5, где через дыры в крыше идет снег, потолок вот-вот рухнет, и под этим потолком по лестнице с прогнившими перилами каждый день спускаются и поднимаются люди, в том числе двое детей. И про 70-летнюю Галину Павловну, которая вынуждена возить воду из колодца и кормить блох в общежитии.

Свои видеозаписи Заваркин регулярно выкладывает на страничке «Вконтакте». Он понимает, что Путину некогда часами сидеть в интернете, а потому для удобства главы государства и его чиновников записывает свои полуторачасовые видеосюжеты на диски и отправляет в Москву вместе с другими документами. Письма с жалобами из Суоярви приходят в аппараты президента и премьера, в Совет Безопасности, Госдуму и главе Совета Федерации Валентине Матвиенко. Во всех ведомствах депутата благодарят за информацию и пересылают ее вниз — сначала в администрацию главы Карелии в Петрозаводске, потом в администрацию городского поселения Суоярви. Копию — Заваркину. Эти ответы уже заполнили весь его рабочий стол, новые приходится складывать на пол.

Депутатом 59-летний электрик и водитель Заваркин стал, можно сказать, случайно. Шел куда-то, увидел помойку, спросил депутата округа, почему такое происходит и куда смотрят народные избранники. Тот предложил вместо критики самому попробовать что-то изменить. Заваркин пришел домой, напечатал на принтере листовки и пошел по дворам и подъездам. Его избрали.

А потом на Новый год собрались родственники и друзья, и все желали друг другу здоровья и благополучия, а Владимир встал с бокалом — этот эпизод рассказывает его жена Наталья — и неожиданно для собравшихся пожелал: «Чтобы в новом году мои избиратели получили новое жилье!» Тогда Наталья поняла — это у него серьезно.

***

Фото предоставлено автором

«Дайте ей сказать», — микрофон передают рыжеволосой даме по имени Любовь Владимировна. Она одна из избирателей Заваркина, которых он пригласил на заседание Совета депутатов Суоярвского городского поселения. В повестке дня — вопрос расселения аварийных домов.

Дама обращается к присутствующему на сессии главе Суоярви Роману Петрову с вопросом о судьбе ее дома номер 34, тот обещает, что дом скоро приедут обследовать, чтобы решить, пригоден он для жилья или нет.

— Я хочу вам сказать, — заявляет дама, — что у меня в подвале растет дерево. И я думаю, что скоро оно мне проломит пол.

— А срубить его никак? — интересуется глава совета Сергей Потехин.

— Срубить никак, — уверяет Любовь Владимировна. — Потому что у него огромный корень.

В зале смеются.

Слово берет Заваркин. В его руках — газетная вырезка, одна из тех, которые он бережно хранит среди других документов. «Суоярвский вестник» за 2010 год. Вот оно, его неоспоримое доказательство: в заметке 2010 года говорится, что 70 процентов жилья в Суоярви аварийное. То есть знали об этом еще шесть лет назад, но ничего не делалось. «Людей придавит — кто будет отвечать?» — возмущается Заваркин, жестом показывая на прокурора района.

— Проблему видят все. Вы думете, мы не знаем об этой проблеме? — отвечает прокурор. — Вы в данном случае занимаетесь популизмом. У нас десятки лет ничего не строилось. Куда переселить?

— У вас квартира служебная? — Заваркин отчаянно жестикулирует. — Переселитесь вот в ее квартиру! — Заваркин указывает на Любовь Владимировну. — Отдайте ей свою!

— У вас вообще частный дом, — парирует прокурор. — Переселитесь вы, покажите пример!

— У меня свой дом, а у вас служебное жилье!

Жители аварийных домов слушают с интересом — многие из них первый раз на сессии совета. Судя по выражению лиц депутатов, они привыкли к таким пикировкам. «Чтобы что-то говорить на сессии, надо понимать, что ты говоришь. А он часто кричит, не понимая, — шепчет мне женщина в больших очках — кажется, она из местной прессы. — Прав прокурор: это чистой воды популизм».

***

31-летний глава Суоярви Роман Петров прошел по карьерной лестнице с самой первой ступени, придя в администрацию городского поселения специалистом по вопросам ЖКХ. Был избран главой два года назад, после того как его предшественника и шефа посадили по обвинению в получении взятки в 55 тысяч рублей. Историю со взяткой в городе часто называют «мутной», многие сомневаются, что мэр был коррупционером: он жил скромно и, как рассказывают, отказался от казенного жилья в пользу малообеспеченной семьи. Владимир Заваркин посвятил истории Лапина часть одного из своих фильмов-обращений, в котором по просьбе избирателей инспектировал его частный дом, показывая, как на самом деле живет «мэр-взяточник». Несколько сот человек потом подписались в поддержку Лапина, что, впрочем, не помогло, и он получил реальный срок.

— Опасная должность у вас, — говорю главе городского поселения после того, как мы вскользь коснулись дела Лапина.

— Угу. И незавидная. Я уже тысячу раз пожалел. Отмечаю галочками, что удалось сделать. Но уже вижу сам, что все сделать не смогу.

Проблема аварийных домов не новая, но предыдущие руководители ею почти не занимались. Теперь время упущено, и быстрого решения нет. В марте городские власти планируют заселить новый дом на улице Ленина — это первая и единственная новостройка в Суоярви за почти четверть века. В доме будет всего 18 квартир, в них переедут те, чьи дома были признаны аварийными еще до 2012 года. А значит, это не коснется ни Галины Павловны, ни Михаила из «дома с березой», ни рыжеволосой Любови Владимировны, ни людей из «Пентагона».

— А вы лично были на Идрисова, 5? — спрашиваем мэра.

— Да, конечно. Данный жилой дом признан непригодным для проживания.

— Там просто опасно жить.

— Сейчас нам нечего предложить, понимаете?

— Понимаю, но дом может завтра рухнуть. А там дети.

— Я понимаю, — еще раз повторяет глава городского поселения. — Поэтому он был нами признан непригодным для проживания.

Все, что может сделать сегодня Петров, — это признать непригодными для проживания как можно больше домов. И если федеральная программа расселения аварийных домов продолжится после 2017 года, то они в нее попадут и люди когда-нибудь смогут переехать.

Впрочем, «Пентагон», скорее всего, рухнет раньше.

***

Фото предоставлено автором

В мае 2015 года Владимир Заваркин поехал в Петрозаводск, чтобы обратиться к Путину с трибуны оппозиционного митинга, организованного партией «Яблоко» с требованием отставки главы Карелии Александра Худилайнена.

Заваркин вышел на трибуну и рассказал про Суоярви: предприятия не работают, лес рубят, налоги не платят. Предложил президенту «снять лапшу с ушей». И в конце подытожил: «Если нас не слышит Российская Федерация — проведем референдум. Не нужна Карелия России — давайте отсоединимся».

Через некоторое время ему позвонили из Следственного комитета и попросили подъехать. «Мне сразу предоставили адвоката, ну и следователь стал брать показания, — вспоминает Заваркин. — Я сначала думал, что шутка. Но какая тут шутка, статью приписали уголовную…»

Статья о публичных призывах к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, действует с мая 2014-го. Дело Заваркина стало третьим громким делом по этой статье — до этого активист из Татарстана Рафис Кашапов был приговорен к трем годам колонии, и активистка Дарья Полюдова из Краснодара — к двум годам колонии-поселения.

Дело против Заваркина дошло до суда и закончилось обвинительным приговором. И хотя наказание по этой статье предполагает до четырех лет лишения свободы, судья назначил ниже низшего: 30 000 рублей штрафа.

«Ваша честь, – Заваркин вспоминает, как он обратился к судье, сжимая в руке депутатскую корочку. – Вот мое удостоверение. Вы берете на себя ответственность ходить по квартирам? Можете заниматься канализацией, водой, чисткой улиц...» Судья объяснил, что не лишает его любимой работы, «принимая во внимание значительный объем депутатской деятельности Заваркина и положительную оценку его деятельности избирателями». Так и записал в приговоре, который на радостях, что остается депутатом, Заваркин даже не обжаловал.

Но на этом история не закончилась. Вскоре в дело вмешался районный прокурор Олег Болгов, которые представил Совету депутатов Суоярвского городского поселения проект решения о досрочном прекращении полномочий Заваркина. В документе прокурор упирал на закон об основах местного самоуправления, по которому одним из безусловных оснований прекращения полномочий депутата называется вступивший в законную силу обвинительный приговор суда.

Когда депутаты начали голосовать, выяснилось, что для принятия решение не хватает голосов. Шесть членов совета высказались за отставку Заваркина, пятеро воздержались, и двое — супруги Новосельцевы — проголосовали против.

«Мы его не выбирали, как мы можем его снимать?» — объяснила свое решение Светлана Новосельцева.

«Мы предлагали Заваркину добровольно сложить полномочия, — рассказывал потом Сергей Потехин. Он “как бывший прокурор и советник юстиции”, конечно, голосовал за отставку. — Нет! Ну, принято решение. Депутаты вольны [поступать по собственному усмотрению — Прим. автора.]. Кто-то, может, недопонимает ситуацию. Тут сложно говорить».

***

Владимир Заваркин кладет на журнальный столик четыре толстые книги, ставит на них фотоаппарат, нажимает на «запись» и садится на диван. Жена Наталья на кухне чистит картошку — у нее сегодня выходной. Двое котов играют на стуле, еще один сидит на подоконнике и смотрит в окно. За окном идет снег.

«Владимир Владимирович», — начинает Заваркин очередное обращение к своему главному адресату. На диване лежат кипы бумаг и газетных вырезок. Отдельная папка — дело бывшего мэра Лапина. Лапин все еще в тюрьме, недавно ему отказали в УДО. Есть несколько жалоб по дороге, и все больше по новым тарифам: зимой город замерзал, а счета за отопление почти вдвое больше прошлогодних. Но основной объем переписки с чиновниками — по аварийному жилью. С тех пор как Заваркин начал свою депутатскую деятельность, в домах его избирателей еще больше прохудились крыши, еще шире стали трещины в стенах, еще дальше распространился грибок.

— Я вам неоднократно, Владимир Владимирович, писал в Москву, но ваши службы отвечают, что письма получены и отправлены в город Петрозаводск, в правительство Карелии. Получается, что все, что я пишу, идет в мусорку.

Михаил — избиратель из дома с березой — считает, что Заваркина задавят, потому что «один в поле не воин». Но Заваркин не согласен, он еще поборется. Тем более у него есть новый план: собрать по одному евро с неравнодушных жителей Финляндии и Норвегии, Германии и Голландии. Может быть, кто-то отправит даже пять, или пятьдесят евро. Он запишет обращение, свяжется с журналистами из этих стран и попросит их помочь жителям Суоярви переехать в новые квартиры. Хотя бы его избирателям. Хотя бы тем, у кого дома совсем развалились. «Они на меня надеются — я не могу подвести».