Нина Агишева: Dream иногда works
Иван Вырыпаев пишет прекрасные пьесы, но, бывает, в его текстах — особенно в начале спектакля — тонешь, как в океане. Они всегда — личное высказывание, проповедь, message, речь с балкона, воззвание к человечеству. Он не жалеет ни себя, ни слушателей, ни времени на то, чтобы достучаться, объяснить, поделиться наболевшим. И его в сущности не слишком волнует, как привыкшее к клипам и кратким сообщениям в социальных сетях сознание среагирует на это. Он рассчитывает на то, что в результате его невыносимо пространного рассуждения что-то замкнет и в актере, и в зрителе. Возникнет новое качество восприятия и театра, и жизни.
На экране Вырыпаев преодолевает эту свою фирменную велеречивость собственным киноязыком — достаточно вспомнить блистательные фильмы «Эйфория», «Кислород» и «Танец Дели». Там его идеальными актерами были Полина Агуреева, Каролина Грушка и Игорь Гордин. А вот в театре лучше всех его читает все-таки режиссер Виктор Рыжаков, знающий автора очень давно, еще со времени своей работы в театре на Камчатке. Когда-то Москву буквально сразил их общий спектакль «Бытие №2», черная комедия, где сам драматург лихо распевал под аккордеон уморительные куплеты. Сразу было ясно: такого еще не было, это новый стиль и новое слово.
В спектакле МХТ имени Чехова «Dreamworks. Мечта сбывается» (постановка Виктора Рыжакова по пьесе Ивана Вырыпаева) alter ego автора — это странненькая девушка Элизабет, возвращающая главного героя к жизни. Это она произносит на одном дыхании и без единой паузы монолог о том, каким должен быть настоящий мужчина, — ровно пять минут, можно замечать по часам, и актрисе Инне Сухорецкой это великолепно удается. Женская часть зала (а может, и мужская) провожает ее оглушительными аплодисментами.
Сюжет непрост, да еще стилизован режиссером под Голливуд. Ведь Dreamworks — это название известной американской продюсерской кинокомпании. Поэтому гости в доме безутешного вдовца Дэвида, который сходит с ума, постоянно разговаривая со своей умершей три месяца назад женой, появляются в образах Бэтмена, Чарли Чаплина и Женщины-кошки. А Элизабет — привет Тейлор — в костюме Клеопатры. Ее незадолго до смерти выбрала в качестве утешения для мужа сама жена Дэвида Мерил — но не в том смысле, о котором все сначала думают. Для духовного утешения и освобождения.
До чего же лихо и изящно режиссер и актеры погружают зал в череду провокаций и перевертышей: Элизабет из проститутки превращается в Мать Терезу, киногерои становятся просто слабыми страдающими людьми, которые глушат свои проблемы наркотиками и буддизмом. Этот бесстрашный и нескончаемый танец жизни идет на фоне огромных черных и белых искусственных цветов — они растут то ли на могиле Мерил, то ли в наркотических видениях ее друзей (художники Алексей и Мария Трегубовы). Добавьте еще наклонный помост (он блистательно был обыгран Рыжаковым еще в «Пьяных»), части которого то поднимаются, то опускаются, и затейливые видеопроекции на ширмах и заднике сцены, напоминающие и земной дождь, и космические явления. Но главное — в результате, похоже, происходит то, к чему стремился автор: актеры действительно меняют свои и наши представления о мире. Хотя бы на время одного спектакля.
Дэвида играет Филипп Янковский, и от него невозможно оторвать глаз. Своей ломаной пластикой и оглушительно-тихими интонациями он напоминает одновременно и своего знаменитого отца (особенно в фильме «Любовник», где похожая история), и Олега Даля, и Валентина Никулина. Эта, казалось, навсегда утраченная нота потерянности, тоски и одиночества, неповторимая краска большого актера, рассказывающего много больше, чем его роль, вернулись на сцену. Его диалоги с умершей Мерил (в этой роли Светлана Иванова-Сергеева, самая органичная актриса режиссера Рыжакова) ни на мгновение не кажутся выспренными и фальшивыми, как это часто бывает. Яростная Ирина Пегова — Салли, убивающая мужа за измену, и стильная Паулина Андреева — любовница — в тюремной сцене потрясающе исполняют рэп и танцуют: здесь формальный театр каким-то чудом соединяется с реалистическим к полному восторгу зрителей. А как играет женщину-полицейского Лариса Кокоева, появляющаяся на сцене всего на несколько минут!
Авторы перевели название как «мечта сбывается» — но что это значит? Что, мечта воскресит Мерил или отравленного женой мачо Фрэнка? Сделает счастливыми гомосексуальную пару Максимильяна и Ламы Джона? Вернет бросившую его жену Тэдди? Дословный перевод «мечта работает» мне представляется точнее. Мечта даже если и не сбудется, то поможет жить. В финале Дэвид наконец сможет обнять Мерил: душа его освободилась, он видит мир вокруг себя и даже пытается его полюбить. О любви в этом спектакле говорят все время — и в этом тоже заслуга Вырыпаева: он возвращает зрителям эмоции в их сущности, без штампов и напластований, восстанавливает ценность девальвированных и опошленных понятий. И тогда проповедь уже не кажется банальной и утомительной.
А Виктор Рыжаков поставил между тем один из самых элегантных спектаклей нынешнего сезона. Он завершается стильным танцем черно-белых пар: жизнь продолжается, и новые мечты будут обманывать или награждать тех, у кого они есть.