Фото: Comedy Club Production
Фото: Comedy Club Production

Погружение в спектакль начинается, как и в «Черном русском», с бара, однако в четырехэтажном особняке, где показывают «Вернувшихся», выпивка — это не часть действа, а только разогрев: глаза постепенно привыкают к полумраку, ожидание усиливает любопытство. Наконец появляется медиум, который начинает запускать зрителей группами в дом покойного капитана Алвинга, госпожи Элене Алвинг, собирающейся открыть приют в честь мужа, и их сына Освальда. По дороге зрители получают инструкции: во время спектакля, который длится три часа, нужно молчать, трогать нельзя «ни живых, ни мертвых», в любой момент можно вернуться в бар, чтобы передохнуть. Гостям выдают серые маски. Не для красоты и поддержания мистического антуража: маска — это подобие «четвертой стены» между актером и зрителем, необходимое лишь затем, чтобы последний имел ощущение личного пространства.

Фото: Comedy Club Production
Фото: Comedy Club Production

В доме много лестниц и узких коридоров, ведущих во множество комнат, больших и маленьких. В интерьере каждой нет ничего пластикового — абсолютная аутентичность в каждой детали. Некоторые двери заперты, из-под них валит дым. Вскоре в клубах дыма начинают мелькать различные персонажи, их становится все больше. Между ними разыгрываются небольшие сцены, которые постепенно складываются в несчастливую историю буржуазной семьи.

Когда лицо зрителя скрыто под маской, ему проще выбрать свою собственную маленькую роль. Он может стать охотником за сюжетом, следовать за персонажами по пятам — этот путь выбирает большинство гостей, хотя медиумы, раздавая маски, рекомендуют не поддаваться стадному инстинкту. Можно выбрать путь исследователя: рассмотреть картины на стенах, прочитать написанные каллиграфическим почерком письма, содержание которых дополняет реплики героев, пробежать глазами по страницам раскрытых книг. Наконец, можно побыть туристом и заглянуть в каждый закуток особняка.

Фото: Comedy Club Production
Фото: Comedy Club Production

Действие разворачивается одновременно на четырех этажах особняка, в большем количестве сцен вместо слов — современный танец, но творческая команда «Вернувшихся» не отступает от текста Ибсена ни на шаг. Продюсер «Вернувшихся» Мигель говорит, что смысл спектакля сложится в голове зрителя подобно пазлу, если он увидит пять ключевых сцен. Пьесу тем не менее имеет смысл прочитать — это занимает не более часа. Если сделать это до посещения особняка, спектакль воспринимается как мистический аттракцион по Ибсену, если после — как детективный квест. Если не читать вовсе, то пазл может и не сложиться.

В 1881-м «Привидения» стали резким комментарием Ибсена к тогдашней морали, которая ставила семейный долг выше личности, религиозные воззрения выше желания брать от жизни все и действовать по велению сердца. Покуда идея жертвы личной свободой «ради семьи», «ради детей» держится на плаву, будет актуальна эта пьеса. Главная героиня, госпожа Алвинг, в одном из своих ключевых монологов говорит сыну: «Меня с детства учили исполнению долга, обязанностям и тому подобному, и я долго оставалась под влиянием этого учения. У нас только и разговору было, что о долге, обязанностях… И, боюсь, наш дом стал невыносим для твоего отца, Освальд, по моей вине». Многим современным людям это знакомо.

Фото: Comedy Club Production
Фото: Comedy Club Production

Привидения, по Ибсену, это пережитки старого, которые душат все новое и живое. В «Вернувшихся», однако, призраки становятся полноценными, хоть и безмолвными  участниками действия, их отношения в «тонком мире» рассказываются исключительно на языке тела, и хореография, которую поставил Мигель, порой драматичнее ибсеновских диалогов. Уподобляются рою привидений и зрители: примерно ко второму часу скованность и желание забиваться в углы отступает, гости особняка в серых масках начинают подходить все ближе к актерам, перенимать их текучую пластику, и вскоре «четвертая стена», которую гости особняка невольно сами выстраивали вокруг артистов, исчезает. Возникает чувство свободы и полной сопричастности к происходящему — это больше не зрелище, а личный драматический опыт. В переживании этого момента, в возможности во время кульминации действа слышать дыхание героев и есть суть иммерсивного театра.

Официальный автомобиль шоу AUDI.