В соседней комнате сидела женщина лет пятидесяти. Женщина вообще-то живет в Астрахани. Но бывает в Москве. Не очень часто. Но бывает. У нее такая работа. Ездить на поезде из Астрахани в Москву и привозить сюда несколько металлических баночек, затянутых резинкой. Приедет раз в пару-тройку месяцев и обратно уезжает. Так и живет. В баночках черная икра, которую она тут продает по 20 000 рублей за килограмм. В магазине официальная черная икра стоит от 40 000.

В последний раз я икру ел лет 10 назад, когда моя старшая сестра купила нашей болеющей маме банку — икра вроде как повышает гемоглобин. Но мама стеснялась есть икру в одиночку и давала нам иногда по бутерброду — тайком от сестры. Та икра была, скорее всего, тоже контрабандная. А настоящая из магазина была у меня в последний раз в глубоком детстве. Где-нибудь в конце 80-х.

Женщине с икрой я предложил сделку: «Давайте я у вас банку куплю, а вы мне расскажете о том, где вы эту икру берете, и где ее берут остальные. И вообще, как функционирует черный рынок». Женщина согласилась на недолгую беседу. Далее привожу наш короткий разговор, сохраняя все особенности речи моей собеседницы.

Откуда у вас икра?

То, что я привезла, называется «наукой». «Наука» — эта икра рыбы, которую для экспериментов ловят. Могут вылавливать 10-15, ну 20 килограммов черной икры в год. И я официально могу привезти 5-6 килограммов с документами. Ну, вот они выловили ее, а потом куда девать? Не обратно же ее выкидывать, вот они ее по научным документам и продают. А вообще браконьерство у нас испокон веков в Астрахани существует. Хотя я честно могу сказать, не столько браконьеры губили рыбу, сколько милиция. Водная милиция, которая должна охранять ресурсы, обогащалась, просто варварски губила осетровую породу. Они были браконьерами, ставили сети кругом. А потом, как мне рассказывали, вообще всю реку поделили на части.

Вы когда занялись икрой?

А вот когда я замуж вышла в 71-м году. Но тогда такого не было. Тогда было другое, тогда были икорные цеха при большом рыбном комбинате. Оттуда икра шла на экспорт и сюда. На экспорт шло чисто зерно, а на наш рынок шла паюсная, потом жировая — знаете, что такое жировая? Она «ястычная» называется правильно. Когда идет осетр, у него икра висит как бы в мешочках, как виноградная гроздь. Мешочек набит зернышками. Так вот когда жарко сильно, вода теплая, и рыба начинает внутри обволакиваться жиром. И получается, что икра вся обволакивается слоем рыбьего жира. Эта икра уже считается третьим сортом — с нее уже нельзя сделать зерно. И ее прямо кусками, вместе с жиром, засаливали в банки. На экспорт она не шла. А в Москве ее в килограммовых банках продавали. И паюс был: из этой жировой икры, что можно было пробить — делали паюс. А знаю я это, потому что год проработала в икорном цеху. Паюсную делают только из жировой икры, потому что осенью, когда холодно, в рыбе всегда будет только зерно, жира-то по холоду нет. Паюс же делают летом, в самую жару. Делают так: летом рыбу поймают и везут, а пока везут, она и засыпает. Не умирает, а засыпает — такая рыба называется снулая. Вот из этой снулой рыбы получается только паюс. Я раньше ее очень любила, а сейчас ее и нет. Нет, ну конечно, ее делают, но в очень редких случаях. Сейчас-то и икры ведь нет.

Ну, какая-то есть. Ведь вы про браконьеров рассказываете.

Есть немного. Но сейчас все работают под милицией. Без милиции ни один в речку допущен не будет. Все работают под крышей.

А как милиция контролирует? Свой или чужой? Мало ли — вдруг он окуней решил половить?

Ради Бога, лови окуней. Подъедут к вам и проверят, и разрешение посмотрят. А на места, где осетров ловят, простой смертный рыбак не поедет. Было время, совсем недавно, там и стреляли, и убивали. Всю нашу Волгу-матушку поделили из-за осетра. Все в сетях, вся перекрыта. Но сейчас в связи с запретом этого уже нет. Сейчас очень мало ловят, сети ставят единицы. Те, у которых большие генералы. Те, за кем большие чины стоят. Такие ловят и отстегивают этому дяденьке. Обязательно, огромную-преогромную сумму. А если такого браконьера ловят, то он тут же звонит этому дяденьке, и этот дяденька все улаживает. Причем тут же, на месте все и улаживает. По звонку.

Вы сами сталкивались с милицией?

Был у меня один случай. Но я про него и вспоминать не буду.

В Астрахани икра сейчас как-то продается?

Да, мне предлагают. Но я вам честно говорю, это такая мутота. Я везу эти несчастные пару-тройку килограммов. И людей знаешь по 10-15 лет, кому везешь. Для меня лично уже дело не столько в икре, сколько в общении с этими людьми. Я уже не могу без них жить. Я хочу с ними общаться. Это такие люди! Есть у меня еще один клиент — довольно известный в Москве человек. И я его просто люблю как человека, и он меня тоже как человека. Мы уже просто друзья. А так приходишь к своим друзьям, а они говорят: «Слушай, ну там вот нужно кому-то». Ну ладно, я уж привезу. Не могу сказать, что это у меня именно бизнес. Это и общение, и икра. Я уже не могу без этих людей, без Москвы, без общения.

P.S. На всякий случай: всего вышеописанного могло и не быть. Может быть, мне просто это все приснилось. А насчет того, что икра была «научной» — большие у меня сомнения. Вот что еще больше года назад говорил Алексей Вайсман, координатор программы WWF/TRAFFIC: «Сложилась юридически невнятная ситуация, оставляющая лазейки для торговли браконьерской черной икрой. Теоретически остается возможность продавать икру с рыборазводных заводов и якобы оставшуюся от научной квоты, а поэтому браконьерская икра оформляется соответствующим образом, и проверить подлинность этих документов очень непросто».

А купить икру и сейчас очень просто — стоит просто набрать в Интернете «черная икра».