«Мощи — это сила. I’ve got a power!» Монологи людей из очереди к Николаю Чудотворцу

Виктор, 60 лет, Чувашия

Рассказывать про себя мне, значит, нечего. Женат, детки есть. Ну и хватит. 

Я приехал с группой паломников. Мы ехали полдня и полночи автобусом — такие специальные туры в святые места от нашей церкви делают. Но я даже не заметил, что долго — молились дорогой. Утром рано встали в очередь, а вот к мощам приложились уже в полдень. Но ничего, самочувствие нормальное. 

Для православного человека это великая святыня. И великое дело — прийти, попросить у Господа помощи. У матери Божьей, заступницы.

Мы не миллионы ведь идем просить, а духовную помощь.

У кого и житейская просьба есть, конечно, и материальная. У всех разная жизнь. И деньги бывают нужны, и разные на людей нападки бесовские случаются. Кто что просит — Николай Чудотворец дает. То есть он молится за нас, а дает Господь. Николай и другие святые — они угодники Божьи, рядом с ним стоят, и их молитва очень сильна. Поэтому человек быстро получает, что просил — исцеление тела и души.

Всем православным Бога надо просить, чтобы получить Царствие небесное. А то смерть-то — она нежданно подойдет. Вот летел самолет с футболистами. Они не ждали, что помрут. Они хотели жить красиво, планы строили, а тут раз — и нету.

Наша жизнь на Земле нужна, чтобы покаяться. А страна не кается. У нас только один процент верующих в стране. И это сейчас, когда происходит всплеск православия и храмы открыли. А много народу-то в этих храмах? Больше надо строить храмов, больше. Надо в каждом дворе по храму строить — вот тогда будет православная страна.

Сейчас все вокруг вроде православные, а подпольный алкоголь — есть. Наркотики — везде. Те, кто изготавливают, продают, — возлюбили они ближнего как себя? Да брат брата уничижает! Мы продаем бодягу, чтобы человек отравился и умер. Таблетки «левые», чтобы денег заработать.

Пока все хорошо и денег много — живут, жируют. Кабаки, тачки дорогие, на Канары ездят. А на тот свет уходят — ничего с собой не возьмут, ни копейки, ни доллара, ни цента. А там — суд! Не важно — мусульмане, буддисты, православные. Они очень жестко за все ответят. Там не будет адвокатов. Только ангелы и бесы.

Николай, 27 лет, Ставропольский край

Я бездомный и путешественник. Бездомным я был всегда. Никак это не получилось. Само по себе. Все происходит само по себе. Знаете, как мир произошел? Сам по себе! Так и я, просто взял и — пум — появился здесь, в Москве. Чтобы поклониться святым мощам. 

И путешественником был всегда. Постоянно перемещаюсь во времени и пространстве. В этом году даже в Крыму побывал. Еще в Америке. На Аляску летал. Смотрел на алеутов, на горы, на рыбные заводы, на авиацию. Хорошо там у них. Америка — страна чудес. Предложили там работу, но я отказался. Я больше наблюдатель. У меня такая специфика, что я склоняюсь к созерцательному, нежели к созидательному.

Сегодня познакомился с очень интересным человеком. Авторитетный вор, очень приятный товарищ. Он тоже пришел мощам поклониться. Мощи — это же сила. Все к ним тянутся. I’ve got a power!

Я приехал просить благословение на работу. Какую — мне не важно, пусть сам Господь укажет. Только чтобы я был уверен, что действую по Его указке, а не по своей личной, или по воле другого существа, более хитрого, чем я.

Человек не может ничего сделать сам. Он может лишь попросить. Тогда ему открывается. Постепенно какие-то явления происходят, которые направляют его на правильный путь. Вот даже сейчас открывается нам в этом трипе что-то, что потом поможет. Кроссовки на мне видите? Я их нашел. Бесплатно практически — плата только в том, что я ходил и искал. Мир большой, ищи и найдешь.

Приехал я в Москву на поезде. Не думайте, что раз я бездомный, я все время пешком хожу. Приехал, как все нормальные люди, в плацкартном вагоне, с чаем, с компотом, с чебуреками. Еще осенью приехал и нахожусь здесь уже полгода. Сплю под небом голубым. Да и вообще по сути не живу. Так, пребываю здесь, временно.

Людмила, 65 лет, Москва

О том, что мощи будут в Москве, я узнала в санатории. В Звенигороде. Смотрю — написано объявление. Там как раз собрались люди, чтобы поехать и отстоять очередь в самую первую ночь, 22 мая.

Я сама-то медицинская сестра. Всю жизнь работала в Медицинской академии, а сейчас в обычной поликлинике. Делаю прививки маленьким детишкам — мне это приятно, очень нравится. Прям мое, знаете! Пробовала в какую-то другую стихию — нет. С детьми мне нравится.

Я пришла сюда, чтобы узнать, где очереди начало. Завтра приедет семья моего племянника из Курска. Сегодня они поехали в другой монастырь. У них ребенок с аутизмом, и они стараются посещать все святые места, использовать все средства, начиная с психолога и заканчивая мощами. Николай Чудотворец — они говорят — это последняя надежда.

Именно святитель Николай Чудотворец, возможно, подаст им какую-то надежду или знак — покажет, что они делают неправильно. Может быть, мальчик придет в себя и станет говорить осмысленным и более понятным языком. 21 июня ему исполняется четыре года.

В прошлом году мы обратились к матушке Матронушке. Племянник с женой целую неделю ходили к ней ежедневно. Сначала стояли в очереди, потом их уже пускали без очереди. На шестой день мальчик утром встал и сказал: «Мама!» До этого не произносил ни слова.

Сейчас он стал более-менее активным, внимательным, хаотичные движения уменьшились. Мама говорит: «Я очень устала, и хочется для этого ребеночка что-то сделать, пока мы молодые, сильные. В этом возрасте еще можно что-то сдвинуть». 

Я сама буду просить у Николая Чудотворца мира и добра, чтобы было трудолюбие у людей. Каждый старается о себе просить, но я считаю, что если мы все подумаем об окружающем мире, то и окружающий мир позаботится о нас.

Наталья, 30 лет, Москва

Я хочу попросить здоровья для дочери — у нее врожденные проблемы. Знаю, что это очень почитаемая святыня и она была во многих городах. Знаю, что люди везде благодарят ее и что с ними случаются чудеса. 

Я верю, что Бог помогает, и всегда в это верила. Когда привозили Пояс Пресвятой Богородицы, я тоже приходила, стояла. Тогда еще была без ребенка. Такое настроение было приподнятое. Как говорит моя мама, каждый должен в жизни хоть какой-нибудь маленький крестный ход совершить.

Тогда у меня мама болела, и я за нее просила, за ее здоровье. Ей это помогло.

Думаю, всем стоит просить здоровья для себя и близких. Это самое главное, а все остальные блага мы сами можем для себя сделать. Когда люди верят, все у них и без просьб получается.

Мы недавно ездили с подружкой к Матроне. Мама говорит: «Ты, главное, у нее таких благ не проси — машину, дом в Подмосковье!»

Екатерина Дмитриевна, 77 лет, Липецк

Я на автобус с паломниками не успела. Пришлось ехать на рейсовом. Ехали семь часов. Но ничего, добралась. Пришла — народу очень много. Я решила отдохнуть, перекусить. Сейчас вот вернулась. За сына хочу попросить (начинает плакать). 

Екатерина Дмитриевна уходит с волонтером за оцепление — бабушек, инвалидов и женщин с детьми пропускают без очереди. Монолог продолжается после того, как она вышла из храма Христа Спасителя.

Ноги не то что гудят, а стонут просто. Я отдохну и в девять вечера поездом с Павелецкого уеду. Если билета не будет, до Грязей поеду. Оттуда всего полчаса на автобусе.

В Москве у меня друзья есть, у них побуду. Они мне сказали: ты такая старая стала. А я стараюсь себя держать. Люблю читать. Особенно журналы «Биография», Story. Помимо этого люблю все наши богословские книги. 

Я так люблю Москву, милый! Правда, раньше она была лучше. Но это мне так кажется, потому что мы сами были лучше. А сейчас здесь много других людей появилось. Вот мальчики стоят хорошие — а что у них за душой, неизвестно (показывает на дворника). Они же мусульмане. Разве может православный голову отсекать живому человеку? Это только вот эти вот делают. Православные тоже убивают, но не из-за религии — из-за нищеты, из-за глупости.

Просила здоровья сыну и работы достойной. У моего сына очень тяжелая работа. Он работает грузчиком. Хотя поступил в летное училище в Риге. Но там как раз началась вся эта заварушка, там наших мальчишек убивали просто. И я приехала забрала его. Мне врач из их училища сказал: «Я бы своего сына здесь не оставил». Вернулись в Магадан — мы тогда там жили, — и нескольких дней не хватило подать документы в институт. Он пошел в техникум. Ну, а потом в армию ушел. Вернулся — выпивать стал, девочки... 

Но сейчас с ним все в порядке: семья у него, ребенок. Живет в городе Заполярный. 47 лет ему.

В Липецке мы живем вдвоем с мужем. Переехали туда по глупости — мне кажется, в этом городе много темных сил. Муж у меня бывший монтажник. Умница был великая, награжден множеством медалей. А сейчас ему 80 лет. Но, так как он ничего не читает, у него одно на уме. У нас же в стране коррупция великая, все воруют: чиновники, полицейские. И вот он только и говорит об этом: «Расстрелять всех, расстрелять!» Я ему говорю: «Всех не перестреляешь!» — «А ты можешь так, что вокруг все воруют?» — «Ну, не могу — а что я могу сделать? Что, я пойду на площадь, буду кричать?»

Муж Путина ругает, а я думаю: пусть у нас в стране плохо, но он весь мир держит на своей ладони. Нету войны, потому что он у власти. Бог с ним. А значит, и с нами.