Продавец пирожков Мухудзин поставил в свою палатку на «Кожуховской» новый холодильник. Коробку не выбросил. Вечером за ней придет Зафар.

Дворник Зафар любит макулатуру и Баргигулу, свою жену. Картонные коробки из-под телевизоров, холодильников и ботинок напоминают Зафару о красивой жизни, которую он мечтает устроить Баргигуле и своим шестерым детям.

Когда он берет очередную картонку, рассказывает Зафар, он думает о счастье людей, купивших себе диван, плазму или музыкальный центр. Приемник Зафара, прикрепленный к тележке на скотч, транслирует восточную мелодию.

Зафар родился в таджикском городке Пяндж 38 лет назад. Жена его раньше работала в Москве, вместе с ним, в тандырной. По вечерам они любили ходить на Москву-реку, смотреть на закат. Но дети стали рождаться слишком часто, поэтому Зафар решил отправить Баргигулу домой.

По дому Зафар не скучает — скучать не дает работа. Еще у Зафара поблизости живут «его братаны». Братаны работают дворниками по соседству, продавцами и грузчиками в окрестных магазинах.

[blockquote]Дворник Зафар ничего не знает о раздельном сборе мусора. Ему достаточно знать, что Анвар даст за килограмм картона три рубля[/blockquote]

С братанами Зафар иногда ходит покурить кальян или «задолбить насвая» (табачная смесь. — Прим. ред.) на набережной. Он старается делать это редко, потому что «голова в таком возрасте должна быть занята другим».

Каждый день голова Зафара занята макулатурой. Он берет ее у братанов из магазинов и с помойки, закрепленной за ним. У каждого дворника — свой контейнер, по месту работы. В выходные Зафар ездит в расположенную неподалеку промзону на «пятерке», купленной в складчину с братаном Мухудзином.

Еще Зафар собирает металлолом. Собирать его выгоднее, но с ним больше проблем — он тяжелый. На картоне Зафар зарабатывает копейки, но на «всех шабашках вместе взятых» удается выручить столько же, сколько ему платят коммунальщики — около 15 тысяч рублей. Итого — 30 тысяч рублей в месяц. Двадцать тысяч он отправляет домой.

Зафар ничего не знает о раздельном сборе мусора, сбор картона для него — не очень прибыльное, но верное дело. Не знает Зафар и о том, что всего в России существует 17 видов макулатуры. Заготовительные предприятия берут не всю. Но Зафару достаточно знать, что Анвар даст за килограмм картона три рубля.

Картонные зубы скупщика Анвара

Раз в три дня, иногда реже, к Зафару и другим дворникам приезжает старенькая «газель». Ее водитель Анвар покупает макулатуру. Взвешивает ее ручными весами, хотя давно научился определять вес на глаз. «Братаны не обманывают друг друга», но все-таки Анвар следит, чтобы макулатура не была мокрой: сухая, естественно, меньше весит. Если купить у братанов уже сырую, Анвар не сможет подмочить ее сам и заработать на разнице.

По Москве и другим городам России ездят тысячи таких Анваров, у каждого скупщика есть своя территория. Анвар курирует пару улиц в окрестностях Южного порта и завидует скупщикам с Дубровского рынка — там картона больше и его качество лучше. Но залезть туда нельзя — там мафия, как говорит Анвар.

На Дубровском рынке есть свои дворники, они и собирают картон. Алмазбек работает здесь несколько лет, картон берет у ближайших продавцов. Некоторые картон не дают и сдают его сами — как правило, вьетнамцы. «Жмоты узкоглазые», — обзывает их шепотом Алмазбек и скручивает пачку бумаги скотчем.

[blockquote]У Анвара есть две мечты: купить седьмой айфон и вставить новые зубы. Узбек Анвар не любит таджиков, но покупает у них картон и лом, «потому что это бизнес, братка»[/blockquote]

Бумагу повезут в недра Южного порта — громадную промзону, разросшуюся между станциями «Кожуховская» и «Печатники». Почти за каждым забором принимают макулатуру. Сюда со своим товаром приедет и Анвар.

У Анвара есть две мечты: купить седьмой айфон и вставить новые зубы. Зубы — три передних, включая золотой, — ему выбили в потасовке «какие-то *** таджики». Узбек Анвар не любит таджиков, но покупает у них картон и лом, «потому что это бизнес, братка».

Анвар берет у них почти весь картон; дворники знают, какой нужно сдавать, и не приносят негодный, потому что скупщик его не возьмет. Анвар отдает привезенный картон по цене семь рублей за килограмм. Четыре с каждого кило он кладет себе в карман. Рубль уходит на бензин, остальное он откладывает на мечты. 30-летний Анвар знает, что если приедет с зубами и седьмым айфоном к 19-летней Фарнире, на которой женился год назад, ее счастью не будет предела.

Картонный бизнес Антона и Алексея

Скупщиков разморило от неожиданной в Москве жары, в раскаленной «газели» не спрятаться, картон в кузове воняет. Все ждут очереди, когда заберут их макулатуру по семь рублей за кило. Человек пятьдесят — киргизы, таджики, узбеки — прячутся в тени своих машин, курят, смеются, разговаривают на смеси восточных языков с щепоткой русского мата. Кто-то играет в нарды.

Промзона на юге Москвы. За забором начинается территория производственно-заготовительного комбината (по просьбе героев мы не упоминаем название. — Прим. ред.). Это важное звено на пути макулатуры от помойки к очередному ее превращению в упаковку. Здесь макулатуру очищают от скотча и грязи, превращают в кубы по 600 кг и отправляют дальше.

Производственная мощность комбината — три пресса по 800 тысяч долларов каждый. Прессы устроены так: конвейер поднимает сырье к горловине, картон падает в нее и сжимается. На выходе получается куб. Управляющий рассказывает, что однажды на прежнем месте его работы в таком кубе человек уехал в Петербург. Упал пьяный в горловину и его смешало с картоном.

Кубы отвозят на склад. Со склада их увозят фуры и товарняки — у комбината есть своя железнодорожная ветка. Вагоны отходят каждый день — в Казань, Пермь и еще десяток российских городов. Там эти кубы купят за восемь рублей.

Картонный рубль себе в карман положат заготовители.

Десять процентов товара уходит на экспорт. Как правило, это те виды макулатуры, что не перерабатывают в России. Например, Индия охотно закупает кофейные стаканчики. За границей цены повыше, и можно положить в карман и два, и три рубля.

[blockquote]Переработанный картон прессуют в плотный куб. Управляющий рассказывает, что однажды в таком кубе человек уехал в Петербург. Упал пьяный в горловину и его смешало с картоном[/blockquote]

Москва — самый крупный поставщик макулатуры в стране. «Всего в России, — рассказывает управляющий комбината, — в месяц производится примерно 300 тысяч тонн таких кубов. Комбинат делает 25 тысяч».

Это одно из самых крупных заготовительных предприятий в Европе. Работает на нем 300 человек.

Отходов несравненно больше. По данным ассоциации заготовителей, из 15 миллионов тонн бумажных отходов в год собирают и отправляют на переработку лишь 3 миллиона тонн.

Менеджеры заготовительного комбината Антон и Алексей сидят в небольшой комнатке. Настроение у них не очень. Правительство решило ввести пошлину в размере 43% на экспорт макулатуры. Их предприятие и еще 50 компаний-заготовителей под эгидой ассоциации «Вторичные ресурсы» попросили президента этого не делать. Это убьет их и без того не слишком прибыльный бизнес.

В 2015 году экспорт в качестве эксперимента закрыли на несколько месяцев. В результате, по словам Антона, 30% предприятий обанкротились. Антон и Алексей считают, что таким образом заводы по переработке хотят создать среди заготовителей конкуренцию и опустить цены.

По мнению Алексея, введение таможенных пошлин ведет к монополизации рынка вторсырья, потому что при такой пошлине торговать на экспорт заготовители перестанут. Монополистами Алексей называет заводы, которые в случае введения пошлины смогут контролировать цены на макулатуру.

Макулатурный бизнес — капризный. Зафар не будет собирать картон меньше, чем за три рубля. Если комбинаты по переработке опустят цены, к заготовителям никто не пойдет — сборщикам и заготовителям придется переквалифицироваться на сбор других отходов. А 45 перерабатывающих заводов по всей России справятся без них. Помимо сборщиков вроде Зафара макулатуру сдают крупные торговые сети. Так что раздельный сбор на уровне сборщиков вроде Зафара, скупщиков вроде Анвара и заготовителей — в принципе никому не нужен, кроме самих сборщиков и скупщиков.

Перерабатывающие макулатуру заводы заработают на падении цен, а предприятие, где работает Антон и Алексей, обанкротится.

Картонный реаниматор Сысолятин

Несколько лет назад вместе с макулатурой на картонно-бумажный комбинат в Кашире приехала резиновая женщина. Ее пытались надуть, но женщина только тряслась и пропускала воздух. Рабочие смеялись.

Это типичный самосбор: продукция заготовительных предприятий. Самосбор на комбинате не любят, потому что вместе с такой макулатурой приезжает много мусора, который приходится вычищать — иначе какой-нибудь кусок железа может попросту сломать пресс.

Поэтому на комбинате предпочитают свою макулатуру, а не привозную. Из десяти коробок производства КБК получается девять.

Комбинат — финальное звено пути каждой картонки. Место, где макулатуру сначала расщепляют до волокон, а затем эти волокна соединяют заново. Получается новый картон.

Работа здесь устроена так. Кубы приходят на комбинат. Работники тщательно отсматривают их, потом подают на транспортер. Транспортер забирает кубы на очистку. Макулатура попадает в вонючую техническую воду с песком, распадается на волокна и двигается на конвейер.

Очищенная масса наматывается на специальный вал диаметром полтора метра. Он крутится, а бумажная масса превращается в картон. Для этого будущий картон проходит через несколько валов, разделенных прессами, которые выдавливают из него лишнюю влагу. После сушки 50% влажности превращаются в 8%.

[blockquote]Самосбор на комбинате не любят, потому что вместе с такой макулатурой приезжает много мусора, который приходится вычищать — иначе какой-нибудь кусок железа может сломать пресс[/blockquote]

После этого картон снова становится упаковкой и едет на предприятия, где в него что-то положат. Кто-то купит телевизор, холодильник или печенье. Картон снова отправится на свалку. Если повезет — он вернется вновь. Если нет, останется на полигоне. Сейчас, по данным ассоциации заготовителей «Вторичные ресурсы», в России ежегодно хоронят картон общей стоимостью 900 миллиардов рублей. Его некому собирать.

Сотрудников в шестиметровом прямоугольном цеху совсем немного. Пара ремонтников — в синих комбинезонах, две женщины-технолога — в зеленых. Начальство ходит в серых спецовках, но Сергей Сысолятин, руководитель производства, предпочитает костюм.

Полжизни он работал на сталелитейном производстве. Был начальником цеха, в подчинении — шестьсот человек. В 1997 году завод развалился, и бывший одноклассник, с которым Сысолятин играл в футбол, позвал его делать из макулатуры картон. Теперь у него в подчинении тридцать человек.

Свою работу он любит, но проблем у него много. По его словам, местная ГРЭС занимается ерундой — обещает отключить водоснабжение, потому что им самим не хватает воды. Картон привозят плохой, а на переработку всем плевать. Сысолятин не разделяет мусорные отходы, потому что в Кашире нет урн для раздельного сбора. Как и по всей России.

Зафар и миллионы других сборщиков макулатуры продолжают разделять мусор по цене три рубля за килограмм. Вчера звонила жена, у Зафара скоро будет сын. Нужно работать больше.