В лесах Калужской области скрещивают кабанов с домашними свиньями
«У нас 50 складов тогда по Москве было. Импортировали все — от продуктов до бытовой техники. Когда компания разрослась, то стала неуправляемой. Если бы не воровство менеджеров, все было бы нормально. Они за взятки брали партии товара по завышенным ценам. Вот мы и прогорели. На пиве сначала удалось выправить ситуацию. Стали FAX возить. Его тогда в Москве не было. А потом у нас на питерской таможне корабль отобрали. Наши клиенты неустойки нам стали большие предъявлять. И пошло- поехало...»
Петр Мишин вспоминает взлеты и падения крупнейшего в 90-е годы мегахолдинга международной ассоциации «Кентавр». Именно тогда у президента холдинга Григория Никишкина и его друга Петра Мишина родилась идея построить в деревне Устиново Барятинского района свою ферму — «для себя, для души». «Стали искать людей, готовых работать на земле. Дома строили для беженцев из Казахстана, Прибалтики. Главный критерий — чтобы не было пьянства. В итоге эта идея оказалась утопичной. Люди сели на шею. Ездили по ушам. Как только чувствуют слабину, сразу перестают работать».
Не получалась у Петра с Григорием ферма. И «когда приняли закон о предоставлении земель, появилась идея создать на ее месте охотничье хозяйство. С 2002 года вот теперь уже база существует», — рассказывает Мишин. Набрали штат егерей. Всех старых тунеядцев разогнали. Сейчас работают 20 человек. Все местные жители. Охотничьих владений у Петра сейчас более тысячи гектар. Хозяйство большое, и чтобы все осмотреть, мы переобуваемся в унты и садимся на снегоход.
Мы едем по целине через огромное поле к опушке леса. «Обычно сезон осенней охоты начинается с октября и длится до конца февраля. С первых чисел апреля весенняя охота. Тетерев, вальдшнеп, глухарь. Но всего 10 дней. Дальше август, охота на птицу», — рассказывает Петр.
Первым делом Мишин показывает своих кабанов-полукровок. Они живут вдали от самой базы, за полем, в полудиких условиях.
«Кабанов сейчас у нас порядка двухсот. Сначала закупали их в Озерном, калужском хозяйстве под Медынью. Ездили в Смоленск в Гордеевское хозяйство. Мы скрестили домашнюю черную свинью с диким кабаном. Друг из Воронежа привез. Дальше добавили породы ландрас и дюрок. Поросята появляются молоденькие в конце марта — начале апреля. Живут в естественных диких условиях. Очень выносливые. Ближе к базе территория отгорожена забором, стоят кормушки. Даем зерно, смесь ячменя, пшеницы, овса, кукурузы. Вечером молодняк расползается по лесам, по полям, желуди там, улитки, все, что они едят в природе. Трава всякая. А еще в корм пускаем для своих хрюшек топинамбур. Мы его выращиваем. Это такой уникальный продукт. Может выдерживать до 40 градусов мороза без потери своих вкусовых свойств. Для диабетиков он полезен очень».
«Мясо наших кабанчиков очень напоминает дикое, немного сладковатое. Цвет потемнее, сало пожестче, чем у домашних хрюшек. Конечно, на любителя. Лучше всего на костре его жарить. Дико вкусно. В домашней свинине один холестерин. А в нашей его нет».
«Как я стал сюда ездить, жена ругалась, что я пропадаю не пойми где, а сейчас и ее, и детей в Москву силой не загонишь. Я сам родился в этом районе, потому и хочется что-то сделать тут хорошее. Но с нашими правителями это сделать нелегко, – вздыхает Мишин. — Основные проблемы — это браконьеры и власти. Помощи от государства ноль. У них установка — собирать деньги. Сделали плотину — значит, нужно делать проект, все оформить. А это все бабки, взятки». Вообще к чиновникам Петр Мишин испытывает особую «любовь».
Хозяйства, которые строят бизнес на охоте, в первую очередь заинтересованы в том, чтобы зверь в лесу был. А значит, они занимаются и учетом, и охраной зверя. Летом подкормка, биотехния. Как ни парадоксально, благодаря охотничьим хозяйствам в лесу еще можно встретить диких животных и птиц.
В Устинове есть лоси, кабаны, рыси, волки, медведи даже заходят. Косули есть, но охота на них пока запрещена. Волк — частый гость в этих местах. Мишин: «Он, как и рысь, проходит за день очень большие расстояния. Может остановиться здесь, а может и пройти дальше. Если волка не убивать, то его расплодится много. В деревню будет заходить, собак таскать станет».
«Мы в этом году всех волков перебили, теперь жалеем. Азарт пропал, — смеется Мишин. — Одного вот на стенку повесили».
«Когда определяешь, в каком массиве волк находится, егеря начинают дробить лес на секции. Тут главная задача — не подшуметь. Вычисляют сектор и начинают его обфлаживать. Оставляют выход на поле и гонят волка туда. А там уже на снегокатах догоняют. Волк, он же очень мощный, сильный. Через любой снег прет, как вихрь». Об охоте Петр может рассказывать часами.
Друг и партнер Петра Мишина трагически погиб несколько лет назад, разбился на машине. Но дело продолжается. Сейчас на базе только три дома на десять человек каждый. В планах построить еще несколько домиков-гостиниц для небольших семей. Постояльцев Мишин планирует кормить планирует своими продуктами, потому собирается заняться разведением кроликов, гусей. Но главное — это, конечно, свиньи. Их, обещает Мишин, будет больше с каждым годом.
В общем, вот такой гибрид получился: кабан-свинья от животновода-охотника.
