Мы с моим другом Аркадием Беркутом, директором ныне существующей школы, открыли образовательный кооператив номер 1, который и был первой частной школой в Москве.

Когда я оказалась в Израиле, идея собственной школы снова стала актуальной. Потому что вокруг оказалось много людей, которым надо было учить своих детей иначе, чем было принято на тот момент в Израиле. И была организована уже целая сеть школ. На сегодняшний день там около 80 школ дополнительного образования и одна школа полного дня. Мой сын, его друзья, дети моих друзей позаканчивали именно эти школы.

Моя голубая мечта — основная школа в какой-то центральной точке земного шара, которая была бы привлекательна для global Russian. Хотя я хорошо и детально знаю, как это надо сделать, идея требует колоссального сочетания разных факторов: правильное время, место, грамотный инвестор. Пока я в таких условиях еще не оказывалась, а все остальное в той или иной мере паллиатив: и та школа, которая организована сейчас в Лондоне, и те проекты, которые я начинаю сейчас.

Проблема еще и в том, что я пока не вижу ту аудиторию, которая пошла бы за мной. Я много лет живу в эмиграции и понимаю ее законы: самое важное для людей — абсорбироваться и быть как все. А открывать такую школу в Москве неинтересно — она должна существовать, например, в Париже или в Лондоне.

Я против массового образования: пожалуй, мало что так отупляет и настолько плохо влияет на развитие. И на сегодняшний день уже накоплено столько всякой информации и эмпирического опыта, как можно обезопасить ребенка от того, чтобы он стал жертвой массового образования, и кем должны быть люди, которые его учат, и какой должна быть система взаимоотношений, где должен быть элемент социальной интеракции, а где образование должно быть, наоборот, индивидуальным… Это сложная интеллектуальная и социокультурная паутина.

Должен быть отбор детей, учителей, предметов, методов обучения. Звучит банально — я сама себя прекрасно слышу. Но де-факто этого еще никто не сделал.

Принципиально должно быть пересмотрено содержание программ. Оно все опирается на прошлое: невозможно учить человека «от печки», в этом случае ты физически не успеваешь дать ему все знания. Должны быть (и они существуют) совсем другие программы. Главная технология — сжимание предмета. Как в компьютере, когда ты архивируешь файл. Не нужно рассказывать про прошлое, нужно идти вперед. Как с чтением: можно ребенка учить читать, проговаривая про себя все слова, а можно по методу скорочтения, чтобы он все время заглядывал вперед.

Ни в коем случае я бы не хотела, чтобы возникло ощущение, что я предлагаю все снести и новый мир построить. Я за многие гипертрадиционные вещи, которые относятся даже к более древним формам передачи знания от человека к человеку, чем принятые в современной школе. Если представить себе формирование личности как пазл, то он будет состоять из разных педагогических традиций: как учили в Древней Греции, как была устроена классическая гимназия, как работает école supérieure, так работают вальдорфские школы, «школа будущего» Бориса Беренфельда и так далее. И  очень неслучайно, что я занимаюсь этим, будучи психологом. Потому что именно эта область знания позволяет «собрать пазл» наиболее эффективным образом. Я на это смотрю со специальным пониманием психологии развития, ее законов и всего, что вокруг этого намотано. Мало выращивать умных, надо еще выращивать деятельных, которые способны эффективно делиться своими знаниями.

Я большой поклонник раннего детского образования. От рождения до пяти-шести лет может многое произойти. Это раритетное время, каждый день имеет свою особую ценность и должен быть использован. И у меня в голове есть полностью выстроенная концепция: я брала бы ребенка в полтора-два года, и уходил бы он уже в качестве выпускника академии образования. Разумеется, часть отпала бы после общеобразовательной программы, но остались бы и те, кому интересно заниматься именно образованием или психологией.

То, насколько одна личность влияет на формирование другой личности, — это еще более принципиально. С кадрами два пути: их можно искать или выращивать самостоятельно. Те 20 лет, которые я занимаюсь школой, я практически с первых же шагов стараюсь выращивать людей вокруг себя. Со мной сейчас работает очень много моих учеников — дети, которые выросли в созданной мной системе. И их КПД, степень заинтересованности и готовности вкладываться принципиально отличаются от человека, которого ты берешь со стороны. Я знаю, как выращивать эти кадры. Это не конвейер, а ручная работа. Я и сама — продукт ручной работы. Мне сказочно повезло, и моим учителем была Мария Захаровна Дукаревич, психолог и психотерапевт. Андерграундный персонаж — как потом выяснилось, я очень многого о ней не знала в тот момент, когда была ее ученицей. Все, что я собой представляю, все мои уникальные и реликтовые навыки и умения — это результат воспитания плюс то, что я получила от нее.

Я культуртрегер на идейном уровне — всю свою сознательную жизнь занимаюсь элитарным образованием. Это, безусловно, ручная работа. Другой вопрос, что мне очень нравится использовать в ней всевозможные наработки. Например, то, чем занимается Борис Беренфельд. Я вижу, как эти технологии могли бы расширить инструменталику школы. Но сами по себе технологии не работают, их должны использовать личности.

У меня очень плохо обстоит дело с отторжением знания от себя, поэтому я плохо создаю технологии. Сейчас я начинаю вести новый проект и четко знаю, как я сделаю. Мой сын, который успел получить западное образование, меня совершенно справедливо критикует: «У тебя все начинается и заканчивается на "я". А если не ты, то это вообще не будет сделано?» Я за пределами России училась только в Израиле, и это было, скорее, дообразование. И теперь вижу колоссальную разницу: те, кто учился здесь, совсем другие. Западное образование позволяет отчуждать свои навыки и умения и делать из них технологический аппарат.

Я человек не религиозный, но глубоко верующий. Если ты внутренне готов к вещам, то они происходят. Значит, еще не совпало место, время, персоналии, чтобы эти идеи были реализованы. Причем совпадение может быть совершенно случайным. Завтра я окажусь за одним столом с человеком, которому это будет интересно и который сможет и захочет это реализовать.

Такая школа совершенно не должна быть большой. И если бы кто-то был готов такую программу реализовать, нашлись бы люди, которые захотят в нее прийти. А эффект стал бы заметным очень быстро. Это проект примерно на 50 детей. Для старта. Это, конечно, эксклюзив, который потом можно будет всячески тиражировать. Я неисправимый оптимист и точно знаю, что когда-нибудь это произойдет.

А пока мой новый проект London Gates Education набирает обороты и собирает вокруг себя очередной креативный вихрь.