Как решать проблемы без участия государства

   Мне кажется, сейчас, кроме модернизации, инновации и нанотехнологий, могут начаться еще и добровольческие движения, к которым могут призвать президент и премьер-министр. В этом смысле в нашей стране просто поле непаханое для добровольцев. Так как медицина у нас развалилась окончательно, то людей могут лечить добровольцы. Они могут, например, оперировать! Потому что в маленьких городах и поселках нет хирургов, долететь до центра на вертолете тоже очень сложно, поэтому могут найтись добровольцы, которые вполне могут кого-нибудь прооперировать. Когда я работал психиатром, то однажды на дежурстве пьяный слесарь-сантехник гонялся за другим, а потом в объяснительной записке написал, что он хотел вырезать ему аппендицит. Но не сделал этого по причине того, что у его товарища аппендицит был уже вырезан. Еще можно лечить друг друга. Был такой случай, когда человек лечил всю деревню препаратами, которые назывались «кирпичиус» и «мелиус»: в одной банке у него стоял красный молотый кирпич, а в другой — мел. Когда он понимал, что речь идет о серьезном заболевании, то отправлял больных в райцентр.

Это полный бред и абсурд, в котором мы находимся! Мне не совсем понятно, почему люди должны тушить пожары сами. Так же как и непонятно, почему люди должны кормить солдат, которых прислали для тушения пожаров, оказывать им медицинскую помощь. Но при этом государство будет заниматься Сколково, нанотехнологиями и прочими тонкими вещами. А добровольцы будут заниматься поимкой преступников, лечением друг друга, строительством больниц и так далее. Добровольцы возникают от безысходности. Когда государство не может помочь людям, им не остается ничего другого, как помогать себе самим. А в других благополучных государствах это происходит от высокой социальной ответственности и желания занять себя чем-то кроме основной работы.

   Вообще-то любые разговоры о добровольцах, которые снова звучат всякий раз, когда случается какая-нибудь беда, хорошо бы начинать с выяснения одного простого обстоятельства.

А вот эти добровольцы — они поднимаются на беду «ВМЕСТЕ» с теми, кто обязан их защитить, или «ВМЕСТО» них?

Знаете, для нас это привычная уже ситуация, когда власть что-нибудь у своих «подданных» вымогает в этаком добровольно-принудительном порядке. Чаще всего вымогают просто деньги. Ну, обычно у бизнесменов — это-то уже просто классика взаимоотношений российского барского государства со своими людишками.

В свое время эти чудные манеры завел еще Лужков: помните легендарную эпоху строительства заново Храма Христа Спасителя? Тогда всякий действующий в Москве коммерсант понимал, что он попросту обязан выложить сколько-то на сооружение этой взбесившейся чернильницы. То есть не то чтобы прямо на сооружение, а только будто бы, понарошку; а уж куда пойдут эти деньги в действительности — это другой вопрос, в чьем кармане они осядут, кто в точности их украдет и какая вилла и где будет на эти деньги построена в реальности — это, в конце концов, не нашего скромного ума дело. Важно, что ты записался в жертвователи на лужковский храм и таким образом купил себе билет на коммерческую деятельность в Москве.

Собственно, с тех пор это стало в России во многом привычным, но особенно расцвело в путинскую эпоху. Бесконечные поборы на участие в добровольных начинаниях — только добрая тут воля не тех, кто участвует, а тех, кто обирает, — это уже типичный российский «обычай делового оборота». Но в последнее время эти поборы перешли в новое качество: теперь раздаются столь же настойчивые требования принять личное участие во всяких сложных, стихийных и катастрофических событиях. Причем эти требования обращены к людям, которые деньгами не могут откупиться, а от которых требуется время, силы, личный риск.

Так вот, цинизм и подлость ситуации заключаются в том, что «добровольцам» предлагается это делать вместо тех, кто должен взять на себя и усилия, и ответственность. Именно вместо них, а не вместе с ними.

Можно быть добровольцем на пожаре, и очень важно в душевном смысле быть таким добровольцем, когда ты знаешь, что рядом есть профессиональная пожарная охрана, которая действует умело, эффективно и отважно, которая использует все свои возможности, а ты еще отдаешь немножко своих денег, своего времени, своих сил, своей души в дополнение к этому. Но совсем другое — когда ты делаешь это в угрюмом остервенении, от безысходности и неверия.

Когда в 1910-е годы по России катилась волна еврейских погромов, возникло такое понятие «еврейская самооборона». Это были такие отряды добровольцев, которые защищали свои дома и местечки с оружием в руках от погромщиков: кто с охотничьим ружьем, кто с кухонным ножом, а кто просто с колом, вывернутым из плетня. Это «волонтерское движение» родилось от ужаса и от отчаяния, от того, что никто не мог защитить их семьи.

Вот я бы сказал, что в какой-то мере сегодняшние добровольцы на лесном пожаре напоминают мне вот эту еврейскую самооборону. Потому что делается это, прежде всего, от неверия в то, что государство и те силы, которыми государство владеет, справятся со стихийным бедствием. И в этом смысле мне кажется возвращение этой волонтерской эпохи событием по-настоящему трагическим.   

   Если мы будем активно участвовать в формировании власти, если будем участвовать в политической жизни, тогда мы сможем ответить на вопрос, в каких сферах жизни граждане могут обойтись без государства. Сейчас наши граждане не участвуют в политической жизни, и, к сожалению, даже если бы участвовали, ничего бы не случилось. Наши граждане, как правило, хотят, чтобы государство присутствовало везде, во всех сферах жизни: в тушении пожаров, в лечении болезней, в торговле молоком, в торговле хлебом, в очищении туалетов. Это банальное нежелание брать на себя ответственность. Пока наши граждане не осознают, что нужно решать самостоятельно проблемы, которые они сами в состоянии решить, ничего не произойдет. Если стоять на берегу и ждать, когда государство укажет светлый путь, то светлого пути не видать.

Да, сейчас люди сплотились и тушили самостоятельно пожары, принимали участие в жизни других, помогали, но это все случилось, только когда граждане встали перед лицом серьезных проблем и остались в одиночестве. Все, что касается долгосрочных историй и какой-то осознанной программы (образование, медицина и даже банальная уборка двора), наши граждане делать не в состоянии.

Что касается участия бизнеса в поддержании волонтерских организаций, то ради бога, не надо заблуждений. Когда сидят люди, ворочающие миллиардами долларов, и с гордостью рассказывают по ящику, что они построят 50 домов в какой-то деревне, мне становится просто смешно. Эта картинка, когда богатейшие люди сидят перед президентом и по бумажке отчитываются о планах по строительству 50 домов — и смех, и грех.   

   В целом обойтись без государства, конечно, не реально. Тем более что в России и нет такой традиции. Но ситуация ведь вот какая: волонтерство и некоммерческие организации не заменяют собой государство, они дополняют его. Нельзя воспринимать это как замену одного другим. Но есть три ситуации, с которыми люди справляются гораздо лучше, чем государство.

Первая ситуация — это когда проблема очень сложная. Не большая по своему объему, а именно сложная по качеству. Например, это то, что касается борьбы с преступностью не в смысле поимки и наказания, а в смысле предотвращения того, чтобы люди не становились преступниками.

Государство очень плохо делает это везде в мире. Потому что у него есть одна, но пламенная страсть: держать и не отпускать. И в тонкостях человеческой души государство разбираться не в состоянии. Или, например, помощь тяжелобольным. Не лечение, а реабилитация, восстановление в обществе. Во всем, что касается сложных человеческих проблем, когда дело связано с душой и с человеческими отношениями, государство выступает как слон в посудной лавке. И ничего хорошего из этого не выходит. Скажем так, чем сложнее проблема, тем хуже с ней справляется государство.

Вторая ситуация — это когда нужно сделать что-то большое, что очень важно для страны, но при этом не связано с убийством. Например, как в ситуации с пожарами в России, когда нужно собраться всем, чтобы решить проблему. Потому что государство, каким бы сильным и богатым оно ни было, не в состоянии сделать все очень быстро, оно всегда очень медленно движется. Кроме того, оно не в состоянии оперативно решить проблему, когда происходит что-то внезапное. Или вот другой пример: когда проходит какое-то очень важное для всей страны событие, например, Олимпиада или Чемпионат мира. Сколько было волонтеров в Южной Африке!

И третья ситуация связана с творчеством, со свободой мысли, свободой что-то создавать. Государство — просто яд для этого дела. Оно может выделять средства, но лучше бы оно не лезло в эти дела своими слоновьими ногами.

Так что в этих трех ситуациях государство своим вмешательством только вредит. Это доказано всей историей человечества и тому есть миллионы примеров.