По собственному опыту могу сказать: течение вирусной инфекции не изменится, лежите вы дома со стаканом чая у телевизора или сидите с тем же стаканом чая в офисе и работаете, нет у такого поведения никаких долгоиграющих последствий. Постельный режим не рекомендован для большинства существующих болезней. А для меня нет лучшего средства от простуды, чем дежурство в приемном отделении. К 11 ночи концентрация адреналина в крови достигает такого уровня, что всякая нечисть вроде вирусов и бактерий выжигается как напалмом.

Поэтому меня совершенно не удивили результаты анонимного опроса врачей в 12 американских госпиталях, во время которого 58% респондентов признались, что как минимум раз в году появляются на работе больными (остальные, как мне кажется, просто соврали). В опросе участвовали 537 представителей различных специальностей: хирурги, терапевты, гинекологи. (Исследование было напечатано в сентябрьском номере журнала Американской медицинской ассоциации JAMA, Vol. 304, №11.) Половина «болеющих на работе» утверждает, что у них просто не было времени обратиться к доктору.

Речь в статье идет не вообще о врачах, а о «резидентах». Это врачи, проходящие практику после окончания университета или переезда в Штаты из другой страны: полноправными врачами они еще не являются, хотя звание MD (Doctor of Medicine) уже носят. Да, американские резиденты работают как собаки. И не выйти на работу — это значит просто перевалить груз на своих товарищей, которые и так на последнем издыхании. Замену человек должен искать сам, и найти ее очень трудно, если не невозможно. В год резиденту полагается 7-10 дней оплаченного отпуска по болезни, и, понятное дело, все стараются сберечь эти дни на случай действительно серьезных проблем вроде пневмонии или перелома, а не сжигать их на какие-то дурацкие простуды.

Маловероятно, что ситуация тут изменится. Вспоминается байка о том, как у беременной доктора-психиатра прямо на дежурстве начались схватки, ее везут на каталке в родильную, а рядом трусцой бежит резидент из хирургического отделения и просит, если у нее еще есть минутка, проконсультировать больного. Заверяю непосвященных, что в этой шутке доля правды почти стопроцентная.

Как-то во время одной из зимних эпидемий гриппа в Тель-Авиве я дежурил с коллегами в приемном отделении, и ни у одного из нас — четверых! — температура не была ниже 39 градусов.

Предложения посидеть с гриппом-простудой дома и не ходить на работу носят эпидемиологический характер. Это действительно важно во время эпидемий. Например, во времена пандемии «испанки» в начале ХХ века некоторые американские города блокировали распространение эпидемии путем введения драконовских мер: закрыли школы, зрелищные заведения и вообще запретили всяческие сборища.

Но не менее важны прививки от гриппа. В обсуждаемой статье среди прочего сказано, что американские медицинские ассоциации рекомендуют сделать эти прививки обязательными для всех медработников. Я сам прививаюсь от гриппа каждую осень уже много лет.

И мой личный опыт — а я ежегодно подцепляю три-четыре простуды от своих пациентов или коллег — говорит о том, что простуда проходит с одинаковой скоростью, поражает ли меня вирус на выходных, когда я все равно дома и могу валять больного в свое удовольствие (поздно встать или вообще не вставать, ожидая, когда жена подаст в постель чай с лимоном, медом и ложечкой коньяка, и прочий разврат), или в рабочий день, когда я поднимаюсь в 5.30, глотаю «Тайленол» и качу 30 миль в госпиталь. С той только разницей, что на «код блю» (экстренный случай, который требует сбора команды. — Ред.) я не скачу по лестнице галопом, а жду лифта, и надеваю маску, заходя в палату. Я даже предпочитаю болеть в рабочие дни, поскольку не так мучительно обидно за время, потерянное для тенниса.

Врачи вообще никак не могут служить эталоном здорового образа жизни. Посудите сами: человек решает посвятить себя профессии, где он будет вкалывать круглые сутки, работать по ночам, контактировать с массированными дозами инфекционных агентов (вирусы) и токсических веществ (лекарства). Ежедневно переживать стресс от необходимости принимать решения насчет чужих жизней, стресс от операций и инвазивных процедур, стресс от общения с умирающими и неизлечимо больными и их не всегда довольными родственниками. Не иметь права на ошибку… Что с него взять? Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь, сами понимаете…