Как музыкальный продюсер научился лечить депрессии

Несостоявшаяся джазовая певица и весьма состоявшийся музыкальный продюсер Вера Брандес объявила себя первым в мире музыкальным фармацевтом. Специально составленными гармоническими микстурами она лечит от депрессии, бессонницы и гипертонии.

Своей прошлой жизнью Вера Брандес (Vera Brandes) гордится, и на мой вопрос «как вы дошли до жизни такой?» отвечает с удовольствием: «Вообще-то я хотела стать джазовой певицей. Но в 1972 году я познакомилась с Ронни Скоттом, саксофонистом и владельцем крупнейшего тогда джаз-клуба, и он предложил мне стать его агентом. Затем я сделалась концертным импресарио. Я была первой и самой молодой женщиной-промоутером в Германии. В 1975 году я устроила ночное выступление Кита Джаррета (Keith Jarret) в кельнской Опере. Вышедший после этого двойной альбом "Кельнский концерт" (The Koeln Concert) стал самым продаваемым фортепианным альбомом в истории и до сих пор им остается». В 1975 году, надо понимать, Вере Брандес было 18.

«Я основала очень успешный лейбл, мы выпустили более 350 альбомов самых необыкновенных артистов и композиторов, от Астора Пьяццоллы (Astor Piazzolla) до Микиса Теодоракиса (Mikis Theodorakis ). Все они сделались звездами. Мы получали «Грэмми», наши альбомы становились платиновыми».

Почему Брандес вдруг прекратила пестовать будущих звезд и обернулась первым в мире музыкальным фармацевтом? Первую, дипломатичную, версию она излагает по мейлу: «Я много экспериментировала и всегда искала новые виды звучания, способные затронуть людей до самой глубины души. В середине девяностых, в самом расцвете карьеры, получив немецкую премию за новации в музыке и медиа, я продала все свои лейблы и звукозаписывающие компании в Европе и США, чтобы углубиться в научные исследования и разобраться, как именно музыка работает, понять, почему разная музыка оказывает разное воздействие на людей».

Вторая версия — романтичная — содержится в интервью The New York Times: В 1995 году Брандес попала в автокатастрофу, еле выжила, врачи обещали ей полную неподвижность месяца на три. Выписалась она через две недели; все говорили, что произошло чудо, на самом же деле соседом по палате оказался буддист, и его посетители постоянно пели. Ничем иным, кроме как действием музыки, исцеление своего позвоночника Вера объяснить не могла. Зато вскоре у нее появился шанс опробовать музыкотерапию в действии: при помощи своих записей Брандес пыталась облегчить боль умиравшей от рака матери. Система сработала.

Научного объяснения этому, однако, не находилось. «Я поняла, что существующих методик исследования недостаточно. Пришлось снова засесть за учебу и заняться психологией, чтобы разработать собственные теории и методики», — вспоминает Брандес.

Оказалось, что определенные виды музыки совершенно конкретным образом воздействуют на людей. Не просто успокаивают или веселят, но снимают тревогу, понижают кровяное давление, помогают преодолеть депрессию и справиться с хронической болью.

Идея, в принципе, была не нова: об эффекте, который музыка оказывает на людей, рассуждал еще Платон, музыкотерапию арабы развивали уже в VIII веке, а о чудесах, которые творит Моцарт, писали столько, что губернатор штата Джорджия даже постановил снабжать каждого младенца (вместо медали) диском с классической музыкой. Возникло даже целое направление — акустическая медицина.

Моцарт, соната ре-мажор, оп. 448, которой успешно лечили эпилепсию

Новым оказался подход: из мелодий, как из лекарственных растений, Брандес вычленила активные ингредиенты (ритмы, гармонии и тембры) и пришла к выводу, что от каждого конкретного недуга их следует прописывать в строго определенных комбинациях и дозах и принимать как гомеопатические средства, в строго определенное время, в зависимости от суточных ритмов конкретного человека.

Получив диагноз, пациент, по ее методике, должен получить еще и плеер наподобие айпода, содержащий специально сочиненные самой Верой и парой ее коллег мелодии, в комплекте с графиком прослушиваний.

Методика, разумеется, была разработана не сразу. Сама Вера рассказывает так: «В 1999 году, на премьере Всемирного фестиваля религиозной музыки, я познакомилась со своим будущим мужем, который этот фестиваль придумал и организовал, вдохновившись идеями далай-ламы. В 2000 году он стал ректором университета «Моцартеум» в Зальцбурге, и мы основали там первую кафедру, где занимались исследованием воздействия музыки на организм и сознание. С 2004 года я исследовала эффект, оказываемый музыкой на пациентов с различными диагнозами, на собственной кафедре при частном медицинском университете «Парацельс» в Зальцбурге, а затем и в Вене. Недавно мы с мужем подготовили сборник научных статей «Работающая музыка» (Music that works).

Научность подхода и строгость экспериментов были для Брандес принципиальны: она утверждает, что «с самого начала хотела соответствовать строжайшим научным критериям» и старалась проводить опыты по той же схеме, что и настоящие фармацевты, исследующие воздействие нового лекарства. Только тут не было ни передозировок, ни побочных эффектов, а роль индифферентного вещества выполняли звуки природы («они также обладают целительными свойствами, но свойства эти статистически нерелевантны и не оказывают устойчивого воздействия»). Единственное, чего Вера стремилась избегать, это известных мелодий («мы поняли, что когда люди слушают уже известную им музыку, у них совсем другие реакции», да и личные ассоциации предсказать невозможно). 55 лечебных треков она сочинила сама, с парой помощников.

Итоги оказались обнадеживающие: несколько недель регулярных ежедневных прослушиваний в 86 процентах случаев облегчали жизнь пациентам с депрессией, существенно снижали аритмию и кровяное давление, сводили на нет расстройства сна и, вдобавок, избавляли от мучений при химиотерапии.

Тогда Брандес с мужем основали компанию Sanoson — с осени 2009 года они собираются предлагать свои методики в клиниках, спа и реабилитационных центрах Германии и Австрии, а с 2010 года стартуют в Америке.

Композиция закольцевалась: оказалось, что от продажи звукозаписей Вере Брандес никуда не деться.

Ольга Гринкруг