«Одиночество гложет даже тогда, когда я в три утра выплясываю на лесбийской вечеринке в белом платье chloe. С таким же успехом я могла бы плясать на собственной кухне в джинсах — зачем было платить за коктейль, такси и платье?»

Эту запись сделала в своем блоге на нашем сайте участница проекта Лера Грант в надежде, что такого рода откровенность поможет побороть ей страх публичности, а заодно и одиночество.

Она даже выложила в том посте несколько нелепых видео с собой в главной роли — довольно смелых, не каждый бы решился.

Похожую запись я встречаю в блогосфере примерно раз в неделю. Под такими записями обычно — и Лерин пост не стал исключением — много комментариев. Чаще всего это слова поддержки. Я всегда радуюсь этому, потому что вот же человек одинок, но его все-таки поддерживают, ему есть с кем обменяться репликами, от кого получить совет. Пусть по Сети, но это же все равно лучше, чем смотреть в потолок на кухне.

С другой стороны, я всегда расстраиваюсь, когда вижу такие посты — невозможно поверить, что на свете так много одиноких людей.

А их действительно очень много. Настолько, что журналисту The Telegraph пришлось даже придумать для них специальный термин — «поколение Элионор Ригби». Именно такими словами, вслед за Полом Маккартни, теперь называют одиноких британцев — таковым себя чувствует, по версии Mental Health Foundation, каждый десятый в Соединенном Королевстве.

Мне не кажется, что это проблема времени или поколений. Более того, мне особенно странно, что у поколения, владеющего Фейсбуком, вообще есть такая проблема. Казалось бы, друзей можно найти, не вставая с дивана. Даже если ты не душа компании. Даже если ты моешься раз в две недели. Даже если ты живешь на краю света.

Несколько недель назад мне попалось исследование доктора Джулианн Холт-Лунстед из Университета Бригама Янга про одиночество и его влияние на жизнь человека. Холт-Лунстед проанализировала данные о 300 тысячах человек, которые проходили медицинское обследование и заполняли анкеты на протяжении семи с половиной лет. И установила связь между качеством и количеством их социальных связей и длиной и качеством их жизни. Получилось приблизительно следующее: прочные социальные связи увеличивают вероятность выжить на 50%. Холт-Лунстед сравнивает одиночество по степени его влияния на жизнь человека с такими рисками как алкоголизм, например.

Я написала Джулианн письмо, в котором спросила, что, по ее мнению, изменится в эпоху социальных сетей. Станут ли люди жить дольше и лучше теперь, когда у них есть возможность общаться в многочисленных интернет-комьюнити, заводить друзей на Фейсбуке? Приравниваются ли виртуальные социальные связи к связям реальным?

Джулианн ответила, интернет, конечно, помогает нам не терять уже существующих друзей, но в том, что мы сможем довериться друзьям, найденным в сети, она не уверена.

Свои рассуждения Холт-Лунстед строила на том, что маловероятно, что в социальных сетях мы сможем не просто виртуально подружиться с кем-то, а стать по-настоящему близкими. Она очень настаивала именно на доверии. «Не думаю, что люди могут делиться совсем личным, интимным, не думаю, что они смогут полностью открыться человеку, которого знают только в виртуальной реальности», — написала она.

Я с Джулианн Холт-Лустед совершенно не согласна. С одним из моих лучших друзей я познакомилась в «ЖЖ». Мои близкие друзья познакомились на «Одноклассниках», после чего поженились. Моя мама реально спаслась от депрессии, случившейся с ней после переезда в деревню, только благодаря тому, что я завела ей «ЖЖ».

Лера Грант получила 80 комментариев поддержи и столько же советов на нашем сайте. «Мне особенно важными показались комментарии Феликса Юльевича и Наташи Барбье. Это важно, когда такой успешный человек как Наташа Барбье припоминает сложные времена», — сказала мне Лера Грант.

Главный вопрос — хватит ли у тебя смелости открыться. Выложить в сеть дурацкое видео с лошадкой, например. И штука как раз в том, что сделать это в сети гораздо легче. «В реальном мире ты больше фильтруешь и больше цензурируешь. В вашем споре [с Холт-Лустед — прим. ред.] я на вашей стороне», — добавила Лера.

И последнее. Вчера исполнилось 20 лет российском «Фидонету». В своей френд-ленте я встретила вот такой пост: «Перечислить не могу, сколько у меня друзей оттуда. Да все самые близкие, родные, самые-самые — все оттуда, из 90-х, из ФИДО».