Я с большим пиететом отношусь к 11 ноября, годовщине окончания Первой мировой войны. Эта бессмысленная кровавая бойня вызывает у меня ужас, не сравнимый даже со Второй мировой. Потому что она была правда бессмысленной и потому что из ее траншей вырос отвратительный XX век. Я часто бываю на западе Франции и брожу в лесах вокруг Вердена. Это проклятые места. Там от вколоченного в землю железа до сих пор сходит с ума компас.

В Британии этот день особенно трогателен. Трогательны их бумажные маки, которые все носят на обшлагах пиджаков и которые тебе дают, если ты пожертвовал мелочь в фонд ветеранов.

В Америке это тоже День ветеранов. Тут есть два таких дня. Есть День поминовения, который отмечается в последний понедельник мая и с которого как бы ведет отсчет лето. Он посвящен павшим. А День ветеранов для всех. Скорее даже больше для живых — тех, кто служил в Вооруженных силах. В этот день ветераны вынимают из нафталина свою форму или специальные пилотки членов Общества ветеранов иностранных войн и маршируют по главной улице своих городов. Часто под аккомпанемент школьного духового оркестра, следуя за медленно ползущей во главе процессии пожарной машиной.

Смешно, трогательно. Как из романа Курта Воннегута «Дай вам бог здоровья, мистер Розуотер».

Когда я приехал в США в середине 1970-х, то, воспитанный на патриотической белиберде будущего защитника отечества, очень возмущался, что тогда в Нью-Йорке парады ветеранов были тусклыми и малолюдными. Буквально пара дюжин более или менее древних стариков с медалями и горстка политиков. Да и тех немного, так как выборы проходят до 11 ноября.

Теперь же совсем иное дело. Сегодня утром смотрю: Пятая авеню перегорожена, куча полиции, немаркированные черные джипы каких-то безымянных агентств, отвечающих за безопасность родной страны. На 26-й улице, где мой офис, около 300 мотоциклистов. Увесистые «харли-дэвидсоны», мужики лет по 60 с длинными седыми космами в черных кожаных костюмах. Все — члены мотоциклетного клуба «Нам Найтс». Рыцари Вьетнама. На кожанках и на мотоциклах нашивки, наклейки, прибамбасы. В экипировке каждого в среднем по три американских флага, орлы и прочая патриотическая символика.

Маскарад, немного похожий на празднование Хеллоуина в Гринвич-Виллидж, но взгляд прямой, мужественный, агрессивный.

По главной магистрали маршируют солдаты действующей армии в камуфляжных пижамах и строительных ботинках, а также элегантно одетые морские офицеры, военные моряки, морские пехотинцы и служащие прочих родов войск. Кто их разберет, каких. Тут же и пара раскрашенных грузовиков, живо напоминающих карнавал в Рио и присланных консулатом Южной Кореи и Обществом объединения двух Корей. Короче, очень любопытно и познавательно, но долго тереться в немногочисленной толпе зевак я не стал, а пошел работать. Тем не менее парад длился несколько часов, и даже в три пополудни с Пятой авеню доносился гулкий бой строевых барабанов.

Конечно, держава уже почти десять лет воюет, оккупировала две страны. Ветеранов сегодня очень много, значительно больше, чем в 1970-е годы. Через Афганистан и Ирак прошли сотни тысяч, около пяти тысяч американских солдат убиты, десятки тысяч получили ранения.

Но этот всплеск патриотизма, этот интерес к войскам — не просто вопрос поддержки «наших парней в военной форме». Тут нечто большее. И это большее объясняет, почему я пишу про День ветеранов в блоге «Бизнес».

Соединенные Штаты — страна, основанная генералом, который очень опасался, что она станет военной державой. Джордж Вашингтон, уходя с поста президента после второго срока, напутствовал своих соотечественников, чтобы они остерегались влезать в международные дела. Сегодня США не только в них влезает, но войска Пентагона находятся где-то в 150 странах мира. Бюджет «национальной обороны» составит в будущем году, по оценкам экспертов в Вашингтоне, более 750 миллиардов долларов. В два раза больше, чем в 2003 году. И, как утверждают специалисты, больше, чем тратит на военные нужды весь остальной мир вместе взятый. Для сравнения: весь ВВП Украины — менее 150 миллиардов долларов.

Многолюдные парады и взрыв патриотизма показывают, что Америка, как физически, так и идеологически, прочно вступила на путь военной нации.

В XVI веке ведущей мировой экономической державой была Испания. Она правила территориями в Африке, Северной Европе и, начиная с 1580 года, практически всей Америкой. Испания была главным образом военной державой, закаленной в войнах за объединение Иберийского полуострова, а затем в походах в Европе и на других континентах.

Испанская корона была по тем временам исключительно богата и практически имела монополию на резервную валюту того времени — золото. Так много золота привозилось в Европу из Нового Света, что Испания перестала что-либо производить сама, а предпочитала тратить свое несчитанное богатство на качественные товары ширпотреба, производимые в Голландии и Британии. В результате в мире началась инфляция, но испанское золото, перекочевывая из трюмов испанских кораблей в Лондон и Амстердам (часто, правда, стараниями английских пиратов), финансировало развитие голландских и британских мануфактур, строительство их кораблей и прочую раннюю индустриализацию.

Как-то это все звучит очень знакомо и даже современно.

Что было дальше, всем известно. В какой-то момент, собрав свои военные корабли в самую могущественную в истории флотилию — «Непобедимую армаду», Испания в 1588 году решила проучить этих голодранцев из Британии, которые много о себе возомнили. Но оказалось, что при всем своем военном опыте и затратах на военные нужды испанцы даже воевать несколько подразучились. После поражения от англичан Испания впала лет на 400 в длительную спячку, тогда как небогатые ресурсами, но трудолюбивые британцы и голландцы стали править миром.