Анна Карабаш: Самый шикарный медосмотр
Быть впечатлительной девушкой опасно: за то время, что я модерирую блог «Здоровье и молодость», чего я только не воображала про свой организм. Как главный герой из «Трое в лодке, не считая собаки», читавший медицинскую энциклопедию и находивший у себя все, кроме родильной горячки. Например, после прочтения книги Давида Серван-Шрайбера «Антирак» у меня завелась привычка представлять, как внутри меня растут маленькие опухоли, которые могут переродиться в чудовищ. Эти мысли — как комары: жалят не больно и не ощутимо, но приходится отбиваться от них каждый раз после того, как съел кусок чего-нибудь сладкого или изобилующего трансжирами. Серван-Шрайбер добрую треть книги посвятил «антираковой» диете, довольно убедительно доказывая, как трансжиры и сахар провоцируют воспаление. Воспаление, в свою очередь, может инициировать рост и перерождение опухоли, если она есть. И когда в час ночи в веселом баре мои друзья пьют виски и уплетают жареные куриные крылышки в оранжевом кляре (а я ведь тоже все это пью и ем!), в моем воображении параллельно включается мини-сериал в жанре сапсенс. В этом кино помимо фантазий о злостных транс-жирах участвует еще одна мерзавка, мешающая получать удовольствие — мысль о нагрузке на печень.
Кроме впечатлительности я отличаюсь еще и страшной ленью — пока ни разу не доходило до того, чтобы наутро я пошла по врачам проверять свои подозрения. Я не закоренелый ипохондрик; страхи быстро забываются, когда понимаешь, что сделать подробный техосмотр организма — это выкинуть из жизни неделю, пока сдашь все анализы и обойдешь всех врачей…. Если ориентироваться на моих московских знакомых, я веду себя как все — последнюю диспансеризацию мы проходили в университете, а то и в школе. С той поры в нас живет ощущение бессмысленности этого занятия — пятнадцать минут в очереди в кабинет, две минуты тебя ощупывает врач, затем десять минут что-то пишет в карте. Все это было похоже на глупую обязаловку: вот зачем ты пришел к врачу, если и так хорошо себя чувствуешь?
«Всего полтора часа», — сказали мне, предложив пройти самый быстрый и самый точный медосмотр, который только можно себе представить — сканирование всех внутренних органов и мозга на томографе плюс развернутый анализ крови и мочи. Процедура называется Total Body Scan, делают ее в клинике McNamarra Life Check Center под руководством Майкла Макнамары, и в Москве до сих пор такого, кажется, не было. Я знала об этом способе быстрой диагностики разве что из сериала «Доктор Хаус». Кстати, Грегори Хаус радикально изменил свое отношение к этой процедуре: если в эпизоде Role Model он называет full body scan совершенно бесполезным («вы можете просканировать каждого из нас и найти пятьдесят штуковин, которые выглядят как раковая опухоль, но ею не являются»), то в позднейшем эпизоде The Social Contract врачи c помощью сканирования на томографе выявили настоящую опухоль и вовремя поставили диагноз — фиброзная мезетелеома. А еще я помнила, что именно такой профилактический скрининг спас жизнь писательницы и бывшего главного редактора House&Garden Доминик Браунинг, которую врач на всякий случай отправила на томограф: были лишь подозрения, что с ее почками что-то не так, без прямых указаний на рак. В результате у Доминик нашли рак почки. Ее вовремя прооперировали, после чего Доминик стала настоящим фанатом профилактических скринингов — о чем она, в частности, пишет в своей книге Slow Love: How I lost my job.
В общем, я была готова узнать про себя правду — лучше раньше, чем позже, к тому же проходить медосмотры все равно надо. Обещание показать всю меня изнутри в хорошем разрешении и в 3D было заманчиво, но решающим фактором стало время.
Макнамара уже 20 лет как очарован «всевидящими» медицинскими машинами и верит только в новые разработки General Electric. Сравнивая их с томографами других марок, которые есть в московских клиниках, он говорит, что это как «бентли» по сравнению с «фольксвагеном». Прежде чем стать радиологом, Макнамара был довольно успешным кардиологом и хорошо знает, что нет другого способа подробно исследовать состояние сосудов и превентивно выявить опасный кальцинат на клапане сердца, который через пару лет может «дать дрозда», обеспечив организму инфаркт. Ну и, конечно, опухоли (моя маленькая паранойя) — томограф выявляет их на ранней стадии.
Клинику в России Макнамара решил открыть, когда обнаружил, что в его клинике в Монако чуть ли не каждый второй клиент – русский (видимо, это такие же, как и я, люди, готовые потратить на медосмотр максимум пару часов своего времени). На ресепшн мне шепотом сообщили, что среди клиентов Макнамары были принц Альберт и Леонардо ди Каприо.
Я заполнила медицинскую анкету, перечислив все, что мне было известно о жизни моего организма с самого раннего детства, заодно заверив персонал клиники, что у меня не было огнестрельных ранений в голову, и что в моем теле нет протезов. Затем я переоделась в безразмерную сине-зеленую медицинскую одноразовую пижаму и через пять минут, сжимая в ладони (я волновалась, а как же!) кнопку для экстренного вызова персонала, я уже была под жутким артиллерийским обстрелом — ощущение, знакомое каждому, кто когда-либо проходил МРТ (магнитно-резонансную томографию). Иногда «бентли» от General Electric переходил на более симпатичные мне ритмы электронного рейва, и я уже чувствовала себя не в окопе, а где-то в Амстердаме на вечеринке Sensation White: там все в белом – и тут вокруг все белое, и музыка похожая. Это меня ободряло и отвлекало от тревожных мыслей. Полчаса на сканирование внутренних органов, позвоночника и таза — и сразу на другой томограф, уже не магнитно-резонансный, а компьютерный, рассматривать сердце. В конце снова МРТ — мозг и шея. Тут меня повело по-настоящему. Артобстрел продолжался, но дискотеку больше не включали, что казалось мне плохим знаком. И по моему внутреннему таймеру я провела там не 15-20 положенных минут, а все сорок.
За это время я внушила себе, что у меня обнаружилась опухоль, и даже успела прокрутить в голове три разных жизненных сценария с печальным концом и уйти с миром. Когда канонада стихла и кушетка плавно выехала из арки космического дизайна, я была в полной отрешенности от всего земного, точно героиня кубриковской «Космической одиссеи». Но на всякий случай я избегала смотреть в глаза медсестры, которая повела меня переодеваться. Пусть мне объявит вердикт сам Майкл Макнамара.
Майкл спокойно включил компьютер и показал на убыстренной перемотке весь получившийся в итоге фильм про мое тело. Это было то, что греки назвали катарсисом. У меня все было очень хорошо, кроме шеи – два позвонка оказались «дегенеративными». Из-за них третья часть сканирования и оказалась такой долгой. Однако на фоне пережитого это открытие казалось сущей безделицей. Майкл дружелюбно предположил детскую травму, сказал, что если я буду каждый день уделять упражнениям для мышц шеи 15 минут, ничего плохого со мной не случится. Еще он велел укреплять пресс, чтобы компенсировать сплющенность поясничного позвонка. Майкл похвалил мои легкие (я, признаться, за них тоже побаивалась после пережитого летом смога), а также сердце, печень и почки. Особенно много комплиментов досталось мозгу. «У вас великолепный мозг, посмотрите, какие идеальные сосуды! Не так часто увидишь такое у человека, который вышел из подросткового возраста».
На радостях я отменила все встречи на вечер и решила выпить шампанского сама с собой. По дороге я так глубоко ушла в себя, что минут пять не реагировала на вопрос водителя «Куда едем?», а потом не сказала ему о нужном повороте, на что он ласково спросил: «Что у тебя с головой, девочка?» «Все очень хорошо. И вообще я только что узнала, что у меня очень красивый мозг», — ответила я и сошла на тротуар.
Настоящая же развязка моего путешествия внутрь собственного тела случилась позже: проведя выходные в эйфории, я решила обсудить свой опыт с колумнистом блога «Здоровье и молодость» доктором Иосифом Раскиным. И от его письма немного протрезвела: «Аня, все нижеследующее написано не вам персонально, а гипотетическому пациенту, истратившему свои гипотетические несколько тысяч долларов ... Насколько мне известно, все без исключения медицинские сообщества не рекомендуют такие full body imaging screening. Никому не известно, как влияют такие процедуры на заболеваемость-смертность в дальней перспективе, хотя возможность сделать обычную компьютерную томографию всего тела существует уже давно. То, что ваши коронарные сосуды выглядят хорошо сейчас, не значит, что они будут выглядеть хорошо через три года. Кроме того, у таких методов обследования могут быть ложно-положительные результаты, приводящие к бессмысленным и иногда опасным дополнительным обследованиям или даже лечению. То есть, на мой взгляд, это деньги на ветер — пока что. Правда, тут подошла моя жена и подсказала, что такой скрининг совершенно необходим для ипохондриков, у которых каждый день колет в другой части тела».
С Раскиным согласен другой участник проекта «Сноб» онколог Владимир Носов: «Такие медосмотры делают только невротические дамы и джентльмены, которые не ходят к врачам и располагают немалыми денежными средствами. В Америке это сейчас практически никто не делает — ни одна страховая компания никогда не оплатит ничего подобного... и правильно, открывать ящик Пандоры чревато неприятностями». Добавив, что я напрасно получила облучение без показаний – 10 милизиверт (а в режиме обычной жизни за год можно получать не более 1 миллизиверта). Это вообще-то радиация, и она накапливается в организме — за жизнь без вреда для здоровья можно получить не больше 70 миллизиверт.
Что я теперь чувствую? С одной стороны, я понимаю, что, решив сэкономить время и открыть свой «ящик Пандоры», я погорячилась. С другой стороны, я не жалею — иногда пересматриваю фильм про свое тело, особенно часто прокручивая эпизод с мозгом, — и ощущаю горячую благодарность своему организму за то, что он такой хороший. Я в него снова поверила, может быть, впервые с детского возраста, а это дорогого стоит.
А что до облучения, меня этим не испугаешь: я провела детство в Обнинске под сенью первой в мире атомной электростанции. Но, пожалуй, больше такого скрининга без показаний я делать не буду, лишней радиации мне пока хватит. Зато с ипохондрией у меня полный порядок — я от нее, кажется, избавилась. Теперь мы с моим красивым мозгом будем учиться терпению, чтобы делать следующие медосмотры по старинке — с обходом всех врачей.