Политического и социального искусства давно уже нет. Ту функцию, которую всегда выполняло современное искусство — функцию социальной ассенизации, — оно сейчас не выполняет. Теперь современное искусство занимается поиском новых форм. А вот социальная и политическая активность полностью утрачена, и не надо думать, что только в России.

У нас еще было какое-то политическое искусство в 80-е, а на Западе его давно уже не было. В Советском Союзе политического искусства было очень много, потому что оно делалось под надзором власти. А сейчас у власти своего политического искусства нет. Нет своих песен, своих писателей, своего кино. И нет ничего самодеятельного. Представить себе, что молодогвардейцы или «Наши» с гитарами у костра поют «свои» песни... Нет такого. Еще одно политическое искусство в Советском Союзе возникло как антисоветское. А сейчас нет оппозиции. Нет кремлевского искусства. Есть только искусство по распилу бабок или попса типа Дарьи Донцовой, но против денег выступать не очень интересно. Так что, думаю, время для серьезного политического высказывания еще не наступило.

Непонятно, каким образом государство себя позиционирует, какая у него политика. У Советского Союза была четкая идеология — построить коммунизм. Полетели в космос, построили колхозы. Ее можно иллюстрировать, пропагандировать. А сейчас ты понимаешь, что Грузия плохая, но завтра они договорятся, и Грузия станет хорошей, Украина плохая, а потом хорошая. И внутри страны так же: сейчас Ходорковский плохой, а как-нибудь с ним договорятся, выпустят, и он станет хороший. Не может быть политическим искусство, которое обслуживает неполитическое государство. В основе государства лежит не идеология, а только финансовые интересы. А как на них может реагировать искусство? Только так, чтобы какой-то из финансовых потоков шел к какому-то художнику. Вот и все.