Я до сих пор имела наглость считать, что кто кто, а я точно не постарею. И когда цифра 30 вдруг стала иметь прямое отношение к моему возрасту, мне все хотелось переспросить — кому это тут тридцать? Но постепенно начинаешь понимать — ага, так и есть, мне ужас сколько лет. И это у меня, а не у моей бабушки к вечеру ступни и коленки ноют от каблуков. И когда спрашивают: «Как всегда водки?», это я отвечаю: «У меня ближайшие два дня куча дел, мне вина с водой». Именно я, а не моя начальница вдвое меня старше. И ведь это я пятое утро подряд встаю с глазами нежно-брусничного цвета и с ноющей шеей и думаю — надо себя беречь. Это — старость.

Да, я знаю, тем, кому пятьдесят, от такой моей тридцатилетней старости смешно. А мне вообще не смешно: ведь это вам в пятьдесят — тридцать, а мне-то в мои тридцать нет двадцати одного.

И я начала представлять себя в пятьдесят лет. Хочется ли стать такой перезагорелой итальянской старушенцией с бриллиантами в полголовы в каждом ухе, которая в облегающем горнолыжном костюме и темных очках в пол-лица лежит в шезлонге в Кортино Д'Ампеццо, пока мимо по склону несутся ее внуки на сноубордах? Вполне. Или американской леди с почти идеальными коленками в мини-платье и на шпильках на вечеринке у бассейна в Хэмптонс? Тоже было бы неплохо. Но с вредной для здоровья жизнью в Москве, боюсь, коленки к моменту пятидесятилетия придется уже прятать. Надо смотреть на вещи реально, думаю я, делая «кики» ногами во время занятия по аквааэробике в моем спортклубе. Посмотрела на своих соседок — в 11 утра на занятия в бассейне ходит слаженный коллектив «пенсионерок», как они себя называют. После урока только я одна иду на работу, а все остальные — в баню, в арт-центр «Гараж», за внуками в школу. У Гали (ей за пятьдесят) — никакого целлюлита. И никакой не живот, а самый настоящий пресс. Тамаре — тоже к пятидесяти, а больше сорока не дашь, и она редко пропускает уроки и только в те дни, когда у нее теннис. И еще вот миниатюрная Нина, чуть постарше их всех, все время кряхтит, что возраст не тот, чтобы все эти махи ногами в воде исполнять. Но делает их исправно и ходит сюда четыре раза в неделю уж точно. Удивляет вот что: несмотря на мое прошлое пловца, несмотря на то, что я почти вдвое моложе, Галя, Тамара и Нина делают все упражнения не хуже меня.

Последние месяцы в нашей компании много новеньких — оказалось, это закономерно не только в нашем клубе: в кризис количество посещающих фитнес-клубы в Москве выросло на 30 процентов (люди стали ходить чаще из уважения к своим деньгам: за карточку заплачено, надо пользоваться). В нашей группе стали появляться мои ровесницы и совсем молодые девушки. Но по сравнению с моими бодрыми пенсионерками эти молодые барышни — просто пельмени. «Все просто», — говорит Тамара: они с Ниной и Галей ходят в World Class минимум по четыре раза в неделю и живут в таком режиме последние шестнадцать лет, почти с первого дня основания компании. И вся эта потрясающая для пятидесятилетних женщин форма — это не какие-то там стволовые клетки, особые диеты и всякие пластическо-хирургические волшебства, которыми, судя по разговорам в раздевалке, увлекаются многие «рублево-успенского» вида красавицы нашего World Class.

«А не надоел вам, — спрашиваю Тамару, — весь этот фитнес за шестнадцать лет?» — «Дело привычки, — отвечает Тамара. — Ведь никому же чистить зубы каждое утро не надоедает».