Вот вы, например, хотите получить 5 миллионов долларов на развитие своей компании. Идете на встречу с потенциальными спонсорами, обедаете с ними и ведете непринужденную беседу. Если это оказываются мусульмане, которые заявляют, что их притесняют, вы не станете с ними спорить: они вроде адекватные собеседники, просто хотят быть услышанными, а ваша задача — получить деньги.

Но в век WikiLeaks и других разоблачителей лучше держать рот на замке. И даже не кивать в знак согласия с крамольными высказываниями: камера все видит и записывает. Так попался на днях Рон Шиллер, фандрейзер Национального общественного радио (NPR). Его развели на разговор два журналиста из проекта The Project Veritas.org. Этот сайт создал Джеймс О'Киф, молодой (26 лет) политический активист. Он использует скрытые камеры, чтобы (как написано на его сайте) вывести на чистую воду коррупционеров, мошенников и всех, кто злоупотребляет властью.

В разговоре с Роном Шиллером два журналиста притворились представителями мусульманского братства MEAC. На записи видно, что провокаторы специально выводили Шиллера на острые темы, ну а тот высказывался вполне откровенно. Говорит, например, что республиканцы, а особенно их крайне правое крыло, так называемое «чайное движение», бессовестно вмешиваются в личную жизнь граждан. Или что нынешние республиканцы не те, что раньше, что сейчас ими руководит ксенофобская группировка, идеал которой — это белый вооруженный американец. «Они расисты, реально расисты», — говорит Шиллер. Он также сокрушается, что большинство населения необразованно, и именно они идут за республиканцами.

В этом же видео журналисты спрашивают Рона, что он думает по поводу госфинансирования радиокомпаний. И увы, он ведется и на это. Он считает, что в долгосрочной перспективе NPR была бы более свободной без этих вливаний. «Независимость», — говорит он, вот что бы укрепилось. И вроде бы не произносит ничего страшного, даже оговаривается, что это его личное мнение, а не позиция компании. Но Джеймс О’Киф, ярый республиканец, в комментарии к видео на своем сайте делает вывод, что радиостанция, где работают люди с такой позицией, не имеет права тратить государственные деньги. И предлагает подписать петицию о расследовании состояния дел в NPR.

Но вообще-то деньги от государства не идут напрямую NPR, они идут на развитие всей общественной теле- и радиовещательной сети. NPR создает контент, который на деньги правительства закупают другие радиостанции, то есть, если деньги перестанут давать, пострадает вовсе не только NPR, а вся индустрия.

Вопрос о том, давать ли телерадиокомпаниям деньги из федерального бюджета, поднимается не впервые. Предыдущий скандал был тоже связан с NPR. Полгода назад президент компании Вивьен Шиллер (несмотря на фамилию, родственных связей с Роном не имеющая) уволила ведущего Хуана Уильямса, который на Fox News признался, что в самолете с мусульманами чувствует себя некомфортно. Когда его уволили, он обвинил бывших работодателей в том, что на NPR маленький процент «цветных» и женщин. Тогда республиканцы впервые заговорили о том, что правительству пора переосмыслить отношение к финансированию СМИ.

После нового скандала республиканцы заняли позицию «Ах, не нужны вам федеральные деньги, так давайте мы вычеркнем эту статью из бюджета». Вслед за Роном Шиллером из NPR вынуждена была уйти и сама Вивьен Шиллер: только сменив президента, компания может дать правительству понять, что усвоила урок и не повторит ошибок.

Омбудсмен NPR Лиза Шепард в онлайновом интервью The Washington Post заявила: «Если и есть смысл во всей этой истории, то он в том, что в эпоху интернета нам всем надо быть очень аккуратными. Нам всем надо хорошенько размышлять перед тем, как отправить сообщение. И в публичных высказываниях надо тоже быть очень осторожными».

И хотя это кажется очевидным, еще никто не привык к тому, что прайвеси больше не существует. Почту могут вскрыть, государственные документы слить, рабочий ланч записать на видео. Да, журналистские провокации придумали не вчера. Скрытые камеры, диктофоны под полой, микрофотоаппараты существуют давно. Но интернет придает скандалам космическую скорость и повсеместное проникновение. Раньше, чтобы опубликовать компромат, надо было действовать через СМИ. Те могли затягивать, боялись рисковать или просто не находили материал интересным. Теперь конъюнктурные соображения не действуют. У каждого есть шанс на свою маленькую и часто победоносную войну, а заодно и на 15 минут славы. И в то же время почти каждый может в любой момент пасть жертвой точечной цензуры. Так что идеальный общественный деятель будущего, видимо, должен добровольно жить под круглосуточным наблюдением, держать открытый почтовый ящик и на всякий случай записывать в «Твиттере» каждую свою мысль.