«История болезни» — первая крупная выставка в MOMA современного художника, признанного мастера социальной документальной фотографии Бориса Михайлова. Такой чести — персональной выставки — в этом музее не удостаивался ни один из ныне живущих художников из стран бывшего Советского Союза.

Серия позировавших Михайлову харьковских бомжей — больше, чем произведение искусства: это документ о том пласте жизни, на который все закрывают глаза; то, чего стараются избегать. И не потому что это и так повсюду, а потому что просто не хочется обращать на это внимание, хочется чего-нибудь «красивого» взамен такой правды. Так считает художник, и еще он добавляет: «В России нет никакой реакции. Эту выставку не хотят делать в Москве. Русское, особенно интеллигентское, сознание остановилось на импрессионистах, оно настроено на умиление. Можно посмотреть на плохое, но так, чтобы потом умилиться. А на Западе могут смотреть на что-то с содроганием и не умиляться. Может, потому что западная привычка — содрогнулся, а потом постарался исправить, а у нас исправить нельзя».

Михайлов платил бомжам как моделям, платил даже больше, чем платят натурщикам в художественных школах. Они отрабатывали свои деньги по полной, выходя за пределы обычного человеческого понимания о стеснительности, стыде, самоуважении. «Они нормальные ребята, они такие и есть, спокойно себя дают, это как хеппенинг для них был. Когда живешь, как они, меняется чувство, что чего-то нельзя», — говорит Михайлов. На всех фотографиях проступает что-то очень животное; и это помогает смотреть на снимки отстраненно.

На одной из фотографий, напечатанной в альбоме «История болезни», но не вошедшей в экспозицию, изображен крепкий, абсолютно голый мужчина с эрекцией анфас в полный рост, и только по его лицу можно догадаться, что перед нами бомж — тело кажется вполне здоровым. Михайлов говорит: «Посмотрите: он сильный мужчина, у него член большой, Ленин на груди набит, он безработный, и в то же время он умирает от пьянства и болезней — это максимальный образ времени».

Эту серию в конце 90-х художник снимал вдвоем с женой на протяжении года. Поначалу Михайлов делал репортажные снимки, но потом перешел от репортажа к модельной съемке. «Когда СССР рухнул, мы потеряли идентичность, утратили ощущение того, где мы находимся. Эту ситуацию нужно было перевести на художественный язык, и решение было найдено при помощи полупостановочного позирования», — рассказывает автор. Кого-то Михайлов звал к себе в дом, кого-то вывозил на природу. Ему очень хотелось сделать эту фотографическую серию, занять пустующую нишу и при этом сделать фотографии большого размера, с хорошим светом, с выстроенной экспозицией.

И вот теперь «История болезни» выставляется в МОМА: задница с гнойными нарывами, отвисшие груди, расчесанная до крови от укусов клопов спина, обнимающиеся полуобнаженные бомжихи, бывший моряк с топором, зарубивший своего кота. И все это смотрит в тебя, словно исследуя и тебя тоже.

Кто-то видит в этих работах намеки на Кустодиева, кто-то на иконы, кто-то отворачивается, кому-то просто хочется сразу выпить водки, потому что такого документа о состоянии человека на постсоветском пространстве не было. Но при этом в работах ощущаются невероятная доброта и юмор.

***

Борис Михайлов родился в Харькове, более известен в США и в Европе, он лауреат международной премии «Хассельблад». Наравне с Ильей Кабаковым, тоже, кстати, родившимся на Украине, за границей считается представителем именно русского современного искусства. О творчестве Михайлова — как раз после выхода альбома «История болезни» — критик Екатерина Деготь писала, что в его работах — «точка, где сходятся три главные линии русского искусства вообще: идеологизированный соц-арт, сосредоточенный на приватных фантазиях концептуализм и пугающе простой реализм».