В воскресенье в правом крыле бывшего вокзала Saint Sauveur прошел вернисаж сразу трех русских выставок. Здесь показывали новую работу коллектива АЕС+Ф «Пир Тримальхиона», недавнюю московскую фотовыставку «Хулиганы 80-х» (переименованную специально для французского зрителя в Punk Perestroika) и мультимедийные работы художников из группы ПГ. Мэра Лилля Мартин Обри больше всего озадачили работы ПГ, особенно видео, где скинхеды режут негров. Участник группы Илья Фальковский объяснил мэру, что на видео — загримированные художники.

 

Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова
Фото: Анастасия Микова

 

Я решила спросить у координатора выставки Елены Сорокиной, почему «Хулиганов 80-х» во Франции переименовали в панков.

 

 

А вот с ребятами из группы ПГ не сразу удалось поговорить. Давать интервью они соглашались только все вместе, так что не менее часа ушло на отлавливание троих художников с последующим усаживанием их за один стол. В итоге коллектив удалось собрать вокруг бутылки водки. Пока Алексей Каталкин и Борис Спиридонов открывали бутылку, Илья Фальковский признался, что ненавидит абстрактное искусство.

 

 

Выпив водки, Алексей Каталкин в трех предложениях рассказал, как протекает творческий процесс в группе.

 

 

С вернисажа я отправилась на самое удивительное мероприятие уикенда — ужин-перформанс профессора Сорбонны художницы Ольги Киселевой. В том же зале, где накануне играл Симачев, сегодня накрыли стол на сто человек. Все рецепты для ужина Киселева взяла из бестселлера Пищепромиздата — поваренной книги «О вкусной и здоровой пище», предисловие к которой написал Сталин. Художница рассказала мне, кто готовил блюда из этой книги в Лилле.

 

 

Меню составили такое: салат оливье, шпроты и пирожки с мясом на закуску, бефстроганов на горячее и запеканка на десерт. Происходящее было своего рода инсценировкой советского банкета. По словам художницы, она пыталась продемонстрировать, что в советские времена даже еда становилась носителем идеологии. А банкеты из обычного ужина из-за бесконечных речей и тостов превращались в партийные митинги. Для того чтобы у публики сложилось более правдоподобное впечатление о том, как все это на самом деле происходило, Киселева наняла двух профессиональных актеров. Каждые пять минут они по очереди произносили нескончаемо длинные тосты «за Родину», «за партию», «за женщин», пели песни и с большим акцентом выкрикивали «на здоровье».

 

 

То ли из-за слишком частых тостов, то ли потому, что организаторы ошиблись в расчетах, водка закончилась слишком быстро, и вторую половину ужина французы были вынуждены чокаться уже пустыми рюмками. Мне стало любопытно, сколько же всего бутылок водки было на столе.

 

 

Больше всего французов удивил рассказ о том, что «Оливье» — это салат, без которого не обходится ни одно русское застолье. «Но он же такой неэстетичный и выглядит совсем непразднично», — негодовала моя соседка. Русская душа, по всей видимости, так и осталась для французов в этот вечер загадкой.

 

Анастасия Микова