Даниил Дондурей: Была ли в истории России власть, которая вам нравится?
Оценка власти — многофакторный процесс, состоящий из очень многих элементов. И поэтому оценить каждого очень трудно. Существует много вариантов отношений власти со временем и власти с собственной страной, собственным народом и собственной элитой. Это не двухмерное отношение, а очень многомерное. Потому что власть может быть довольно приемлемой для людей, как поздний Брежнев, но не отвечать своему времени, тянуть страну в катастрофу. А может быть достаточно сложной как, например, в каком-то смысле власть Петра I или Екатерины II, но делать какие-то шаги в верном направлении, то есть по уменьшению отставания России от всего остального человечества. Может отвечать ожиданиям элиты, как Александр II, отменивший крепостное право и вводивший реформы, а может не отвечать, как, например, Столыпин, которого ненавидели все, от Толстого до царской камарильи, за то, что он хочет сделать страну более западноориентированной.
Нельзя же забывать, что наше первое лицо, как говорят о Владимире Путине высшие чиновники, тоже не отменяет каких-то законов рынка, не отменяет конституцию, не отменяет рынки ценных бумаг, свободное перемещение людей, денег, товаров, предметов, границ и т. д. И поэтому главный механизм трансляции России в будущее остается. А этот механизм — освоение русской протофеодальной матрицей всех возможностей современной цивилизации через рывки. То есть она отстает-отстает, а потом приходит Петр и топором ее загоняет куда-то, зарывая в землю миллионы людей. Потом приходят какие-нибудь Александр II и III и доводят страну до Серебряного века, когда она становится четвертой в мире, а потом опять катастрофы и т. д. То есть, с одной стороны, вот этот пульсар отставание—прорыв, а с другой — русский феодализм, который осваивает возможности постиндустриального общества — это, по-моему, и есть гениальный код русской культуры: использовать все возможности, а потом опять отстать, потому что он не меняется и кодируется через культуру в сознание каждого. Поэтому приходят технократы и ничего не меняют с русским человеком и культурой. А это значит, что она будет отставать и впредь.