Мария Семендяева: Захват Екатеринбурга

Фото: Юлия Грачикова

На прошлой неделе в ЕкатеринбургеЕ открылась вторая по счету Уральская индустриальная биеннале современного искусства. Это инициатива местного отделения Государственного центра современного искусства, во главе с Алисой Прудниковой , невероятно предприимчивым комиссаром биеннале. Учитывая немалое количество действующих и заброшенных заводов на территории Екатеринбурга и Свердловской области, возможности для творческого освоения огромных заводских цехов почти безграничные. Так недалеко и до того, чтобы опустить искусство в бывшую шахту — как это сделали в этом году на европейской биеннале «Манифеста», прошедшей в бельгийском Генке.

Первая биеннале прошла в В 2010 году. Ее темой стала проблема индустриального и символического производства, производительного и художественного труда, индустриальности и постиндустриальности на границе между Европой и Азией. В этом году название главного проекта «Самое себя глаз никогда не видит» позаимствовано из трактата Бродского 1989 года, опубликованного за несколько месяцев до падения Берлинской стены. Куратор основного проекта Ярослава Бубнова — учредитель и директор Института современного искусства в Софии — постаралась привлечь к этой выставке художников, которые стремятся выйти за пределы нашего восприятия мира. Она определяет художника как «сапера», который ищет и взрывает скрытые от нас смысловые «мины», позволяющие по-новому увидеть обыденные предметы. Выставка разместилась в местном памятнике конструктивизма — типографии «Уральский рабочий». Это место примечательно тем, что типография здесь была еще до революции — подпольная, снабжавшая местных революционеров необходимой литературой и листовками, а затем на ее месте появилась новая советская, существовавшая до недавнего времени, когда ее здание заняли разношестные арендаторы. Рядом с основным проектом биеннале, например, работает выставка живых бабочек, а этажом ниже есть магазин канцтоваров и два ресторана. Но вообще-то место для выставки найдено идеальное — это самый центр города, соседнее здание с местным университетом, и запущенные залы типографии будто ждали, когда их наводнит поток из студентов и любопытных прохожих.

Внутри выставка устроена просто — это несколько сменяющих друг друга просторных залов, кое-где перегороженных занавесями для демонстрации видео. Переходя из одного зала в другой, зритель постепенно открывает для себя задумку куратора — от надувных саркофагов Лучезара Бояджиева с лицами эльфа Добби, Мао, Эйнштейна и других знаковых фигур современной культуры, которые художник предлагает извлечь из медийного потока для личного пользования каждым человеком — до «Кубы» Кутлуга Атамана, целого зала, заставленного разномастными мягкими креслами с такими же разнообразными тумбочками с телевизорами на них. В телевизорах демонстрируются интервью жителей района в Стамбуле, где живут нелегальные мигранты. Они рассказывают о своих бедах и невзгодах, тогда как зритель может пересаживаться с кресла на кресло, пытаясь расслышать в общем гуле конкретные беды каждого из них.

Кроме искусства зрелищного, визуально увлекательного, выставка отдает дань концептуальному искусству. Так, например, огромный баннер словенской группы IRWIN «Время для нового государства. Говорят, там можно найти счастье» похож на рекламу «Единой России». Так и задумано — словенцы какое-то время назад придумали проект «Государство вовремя» — и выдавали паспорта нового, физически не существующего государства всем желающим, кто вносил плату. Практику пришлось прекратить, когда к ним хлынул поток жителей неблагополучных стран, которые действительно уверовали в идею счастья в новом государстве, как в Америке XVIII века.

Рядом зрителя развлекают две работы Недко Солакова — «Желтая клякса», которую художник «заказал ассистенту, но забыл, зачем», как написано сбоку, и гора из пустых картонных коробок, с которыми посетителю предлагается сделать все, что бы он сделал «с некоторыми людьми». В первый день выставки гору чуть разворошили, но особой агрессии никто не проявил — ни одной растерзанной коробки вроде не было. По словам Ярославы Бубновой, она сама не может ответить себе на вопрос, делает ли она выставку для зрителя подготовленного, или надеется на интерпретацию несведущим посетителем, очевидно одно — если выставка есть, будут и посетители, пусть и немногочисленные.

На открытии другого проекта биеннале — выставки «От производства к произведению» Дмитрия Озеркова в здании ДК завода «Уралмаш» — тоже памятника конструктивизма, как и типография «Уральский рабочий» — посетителей действительно было немного — человек 50 московских журналистов, еще примерно столько же местной прессы и приглашенных, а также несколько мам и бабушек с детьми, которых они привели в балетный класс — ведь только часть центра культуры отдана биеннале, а в остальном здесь располагаются художественные кружки и музей истории Уралмаша. На втором этаже здания в концертном зале находится самая, наверное, пронзительная работа на биеннале — инсталляция Ивана Плюща «Процесс прохождения» в виде ковровой дорожки, поднимающейся от входа прямо до верхнего края сцены. Зал пуст — все кресла нагромождены друг на друга под дорожкой, образуя для нее подъем, а вдоль стен расставлены многочисленные пианино. В зале грохочет слезоточивая немецкая песня с названием, которое, к сожалению, ускользнуло из памяти автора, но эффект от поднимающейся в небо ковровой дорожки сложно передать. Инсталляция, выворачивающая наизнанку представления о возможностях старых советских ДК — сложно представить себе что-то более торжественное и одновременно трогающее за душу. Каково же было изумление московских журналистов, когда они обнаружили, что прямо за дверью этого преображенного зала со скучающими лицами сидят тетушки с детьми, которые даже не подумали заглянуть за панбархатную штору. Подталкиваемое нервическими журналистами, впавшими в катарсическое состояние, любопытство местных жителей наконец взяло верх над стеснительностью — и не было большего удовольствия, чем созерцание обомлевших от изумления бабушек и восторженных детей.

Уральская индустриальная биеннале не ограничивается перечисленными проектами — она заняла почти весь город и прилегающие к нему территории — например, художник Тимофей Радя построил в городке Дегтярске на вершине искусственной горы из отработанной породы деревянную сферу, украшенную раскрытыми книгами - как метафору сизифова труда. К сожалению, сфера почти сразу скатилась со склона в полном соответствии с мифом. В местном художественном музее, где хранится одна из крупнейших в мире коллекций русского авангарда, показали выставку «Подвиг по плану» про стахановское движение и работу на пятилетках, а в здании отреставрированного Центрального стадиона показали результат работы художников в местных арт-резиденциях. Одной из самых запоминающихся отчетных работ стал проект Леонида Тишкова, который провел долгое время в городе Верхотурье, где в свое время располагался крупнейший завод коньков. Художник впервые за двадцать лет открыл двери завода, закрытого в перестройку, чтобы зайти туда с бывшими рабочими, и снять кино о том, как они вспоминают трудовые подвиги на поприще народных развлечений. Скульптура, которую он создал из найденных на заводе коньков, несет идею воспарения над обшарпанными стенами промзоны. В желании избавиться от довлеющего над ними безыдейного перестроечного прошлого, коньки образуют островерхую башню, и взмывают к потолку, совсем как ковровая дорожка Ивана Плюща в заводском доме культуры. Возвращение идеи — пусть даже неоднозначной и сложной, как в проекте Ярославы Бубновой, пойдет на пользу заводским помещениям Екатеринбурга, и с помощью искусства здесь когда-нибудь будет проходить, например, Уральская интеллектуальная биеннале.