Сидим в «Жан-Жаке» на Никитском бульваре с Женей Кандиано и Артемом Огановым. Оганов рассказывает про Китай, откуда недавно вернулся и где уже начал получать зарплату, — и у нас встают волосы дыбом. Делается ясно, что для ученых Китай стал не просто одной из стран, вроде Швейцарии или Австралии, где этот космополитичный люд готов пускать корни. За последние пять лет Китай из дикой восточной деспотии превратился в предел мечтаний, о котором, по мнению Оганова, должен думать любой двуногий, живущий на гранты.

У меня есть знакомый, Андреас Дресс. Раньше он возглавлял одно из отделений Института Макса Планка в Германии — одного из престижнейших центров всей западной науки. Сегодня он директор Института вычислительной биологии... в Шанхае! И работает он в таких условиях, что у него есть только один кошмар: как бы не кончилась эта благодать и не пришлось бы ехать обратно в Европу.

В чем состоит благодать?

Для возвращенцев — китайских ученых, вернувшихся по программе «1000 талантов» (на деле — уже 4000), — а также для сильных западных ученых создаются немыслимые условия. Только на переезд и бытовое обустройство дается 1 миллион юаней подъемных — по покупательной способности это как 1 миллион долларов. Далее кладется огромная зарплата — примерно 1 миллион юаней в год — и совершенно нелимитированные средства для науки. Рядовые возвращенцы и иностранные ученые получают пусть не такие, но тоже совершенно исключительные условия. Поэтому многие стремятся туда уехать.

И каковы результаты?

Пять лет назад о китайской науке никто не слышал. Сегодня можно видеть плотный поток их первоклассных статей в лучших журналах мира.

И эта система начала самовоспроизводиться. У сильного профессора в Китае 25 студентов и аспирантов. Я их видел; пять-шесть из них такие, что ясно: в Европе порвут кого угодно на куски.

Но не все возвращаются в Китай?

Многие не хотят. Семья прижилась на Западе, или боятся бюрократии, или слишком хорошо помнят старые годы...

В чем чувствуется коммунистическое прошлое?

Власть чувствуется: говорить можно что угодно, а делать — нет. Если поднять руку на государство, оно тебя не пожалеет. А так — мой лучший китайский друг, член компартии, говорит прямо за столом на званом обеде: «Ненавижу Мао, сволочь был». Я ему: «Тебе ничего за это не будет?» Он, оглядев публику: «Да тут все так думают!»

Хорошо, а как же проблема неравенства? Каково работать бок о бок с людьми, которые зарабатывают в 10 раз меньше, — они же выросли при социализме...

Китайцы независтливы. Ну и потом: Гус Хиддинк, думаю, больших проблем не испытывает — просто такая у него работа.

Неужели Китай делается просто одной из стран нашей ойкумены — страной, где можно жить? Там что, и ИКЕА есть?

Есть ИКЕА, есть отличные супермаркеты. В моем городе Чанчунь по прикидке, кажется, около 50 процентов  тех, кого я бы назвал средним классом.

А вы в Китай не собираетесь?

Китай теперь — моя любимая страна. У меня уже появился годовой грант с китайцами, и около 30 друзей в разных городах. Я буду работать с университетом северного города Чанчунь. Четыре миллиона жителей, северная грубоватая кухня, сибирская природа, люди немного замороженные. Вообще мне больше нравится китайский юг — такая Абхазия: люди лезут обниматься, фрукты, море...

Купил диски с самоучителем, учу язык.

Вам нужна просто китайская аспирантка — вмиг научит!

Илья, Илья...

Ну, такой long-hair dictionary, нет?

У нас на факультете есть одна, зовут, кстати, Лонг Хуй. Но я, честно, пока ее не видел.

Ясно. А что должно случиться, чтобы ученые вернулись в Россию?

Нужно делать то же, что в Китае. Я, надо сказать, уже предлагал это на сайте «Сноба» — и программа «1000 талантов», будто украденная у меня, заработала в Китае через несколько месяцев после публикации на сайте (смеется).

Нужно всерьез реформировать Академию Наук — в Китае за считаные годы радикально изменился состав академиков; стариков заменили поработавшие на Западе профессора, с очень простым и честным набором заслуг: статьи в международных рецензируемых журналах. Нам нужно вернуть хотя бы тысячу таких же. Установить большие зарплаты — в Китае эту непопулярную политику правительство навязало университетам. Дать деньги на исследования. Эффективность должны оценивать только люди с большим количеством публикаций. И все.

А на худшие, чем в Китае, условия вы вернетесь в Россию? Просто ради того, чтобы жить тут?

Нет.

По-моему, образцовая история, как возрождать науку на ровном месте. А вас, дорогие члены клуба и подписчики, какие силы могут заставить вернуться в Россию? А в Китай хотите?