Вообще-то я кое-что знала об этой семье и раньше, до того как они возникли на пороге моего кабинета. Все дело в том, что по пятницам у меня — вечерний прием, а они живут напротив поликлиники, наискосок через двор, на первом этаже. Как связаны между собой эти факты, станет ясно из дальнейшего.

Мать — высокая могучая женщина, с красным широким лицом и натруженными руками, привела симпатичную девочку лет десяти, похожую на рекламу шоколада «Аленка». Туго заплетенные косички задорно торчали, на курносом носу и круглых щеках — россыпь веснушек.

— Вот, заикаться вдруг стала, — озабоченно сказала женщина. — Участковый направил к невропатологу, невропатолог мозги ультразвуком просветил, таблетки выписал и — к вам.

Я пролистала карточку. ПЭП (перинатальная энцефалопатия) в анамнезе, ветрянка, простуды... Одиннадцать лет, препубертат, для возникновения реактивного невроза на фоне изначального неврологического неблагополучия — самый возраст.

Задала девочке обычные вопросы: где учишься? Как в школе? Как с подружками? Что любишь делать?

Улыбается, отвечает охотно, никакого заикания нет. Любит кататься на роликах, не любит в школе математику, зато любит труд, рисование и физкультуру, вместе с подружками ходит в кружок танцев при школе и еще на лепку. Читает журналы про Барби...

— Когда возникло заикание?

— Да уже месяца два... Если она спокойная и не волнуется, тогда и нет ничего. А как начнет торопиться...

— Что-то происходило с Лизой два-три месяца назад? Травмы, внезапный испуг, тяжелая инфекция, ссоры с подругами или конфликт в школе?

Мама и дочка одинаково качают головами.

— Ничего, сопли только, от младшего заразилась.

— Может быть, дома? Переезды? Неожиданный конфликт? Изменение состава семьи? Рождение брата или сестры? Чья-то тяжелая болезнь? Смерть?

— Нет, нет, нет...

— Ну, а у вас-то самой есть какие-нибудь предположения? — сдалась я.

— Да, — женщина закручинилась и опустила голову со свежим перманентом. — Мне участковая врачиха подсказала причину... Я потому и пришла.

— Рассказывайте.

— Отец у нас... Может, я без нее?..

— А чего я про папу не знаю? — усмехнулась Лиза и встала, одернув нарядное вышитое платье, явно надетое для выхода «в люди». — Ладно, мам, я пойду переоденусь и с девчонками во двор... Лешку из садика когда забрать?

— Да я сама заберу, раз уж все равно с работы отпросилась.

Лиза попрощалась и вышла. Женщина сидела, пригорюнившись.

— Рассказывайте, — повторила я.

— Плохо все. Отец у нас пьет. И скандалы... — прозвучало предсказуемое признание.

— Давно пьет? Работает? — спросила я.

— Конечно, работает, а как же! — удивилась женщина. — Работа тяжелая у него. А пьет давно ли... да всегда пил. Я как-то и не думала, пока мне врачиха-то про Лизу не сказала... Что ж теперь? Они любят его...

— Погодите, погодите... Сколько у вас детей?

— Трое! — с гордостью сказала женщина. — Лиза средняя, Лешка младший. Есть еще старший — Виталик, ему 14 исполнилось.

— Рассказывайте по порядку, как устроена жизнь в вашей семье, — решила я.

Женщине явно надо было выговориться, а мне все равно искать причину заикания у Лизы. Но в процессе ее рассказа я неожиданно заслушалась (поверьте, со мной такое бывает нечасто).

Оба супруга имеют за плечами ПТУ и работают на тяжелых физических работах. Она маляр-штукатур, он бригадир каменщиков (впоследствии я видела и отца семейства — он ниже жены ростом, но ширина плеч и мускулы на руках впечатляют). У обоих живы родители в Псковской области, куда каждое лето на два месяца отправляют детей — там они едят свежие продукты и вовсю помогают крестьянствовать бабушкам и дедушкам. Зарабатывают супруги неплохо, хватает на жизнь, на развлечения — свои и детей, на ежегодные поездки к морю всей семьей. Всю рабочую неделю родители категорически не пьют — при их работе это просто физически невозможно. Приходят домой, готовят и едят вместе с детьми что-то немудреное и калорийное (стараются сварить и потушить еды на два-три дня), вяло осведомляются об уроках старших, полусонно полулежат перед телевизором...

В пятницу вечером отец семейства после работы «сидит» с друзьями-каменщиками и приходит домой уже тепленьким. Дома его ждет грозная жена (она утверждает, что сама не берет в рот ни капли, но что-то такое в ее лице не позволяет поверить ей на все сто процентов). Оба супруга так устали за неделю, что настоящего скандала не получается, — после громких, но бесплодных криков (теперь вы понимаете, при чем тут мой вечерний пятничный прием?) семья ложится спать.

С утра в субботу мужчина пытается догнаться — либо вынуть и опорожнить заначку, либо сходить за добавкой. Жена бушует уже в полную силу: «Вместо того чтобы детьми заняться, кран починить, гвоздь забить — ты...» — я думаю, практически любой читатель способен довести монолог женщины до конца. Заначки отыскиваются и выливаются в унитаз, точки над «и» в отношениях с загубленной жизнью расставляются по-народному красиво и виртуозно, поход в магазин насильственно откладывается... В конце концов мужчина сбегает, с той или иной громкостью хлопнув дверью. Женщина тут же успокаивается — и упоенно занимается запущенным за неделю хозяйством: моет, чистит, стирает, подтягивает математику со старшим, лепит лошадку вместе с Лизой, строит домик из старых обувных коробок с Лешкой, идет к соседке за солью и поболтать...

Отец семейства «гуляет» не так уж долго. Залив глаза, вполне мог бы схорониться у кого-нибудь из приятелей, но нет — идет прямо домой, к жене. Там у него обширная программа. К этому времени прекрасно знающие семейное расписание дети самостоятельно эвакуируются к друзьям или на улицу (смотря по сезону). Все трое. Чуть раньше Виталик уносил маленького Лешку на закорках, еще раньше — двух старших забирали соседи.

Выяснение отношений между супругами вступает в решительную и драматическую фазу. Она обличает. Он ревнует (к кому — неважно, впрочем, мама Лизы — женщина весьма эффектная, если кому нравятся кариатиды). Она свободна в выражениях («у меня всегда в школе за сочинения пятерки были!») и подручных средствах (любимое орудие, как я поняла — сковородник). Он обходится кулаками (в школе за сочинения — сплошные двойки, зато с пятого класса — лидер в дворовых драках). Соседи перестали вызывать милицию много лет назад — она не едет, поскольку все (включая участкового) знают: никто и никогда не станет писать заявление.

В конце концов кто-то наносит решающий удар. Битва завершается: победитель (как я поняла, им может оказаться любой из супругов) тут же пугается содеянного, трезвеет (муж), просит прощения, пытается лечить и заговаривать нанесенные повреждения, трогательно уверяет поверженного в своей любви (жена). Дальше происходит примирение, и на выбросе адреналина супруги занимаются любовью, которая неизменно хороша для обоих. Насколько я сумела уяснить для себя, в другие дни недели интимной жизни у них нет — слишком выматываются на работе.

После любви супруги засыпают посреди разгрома. В это же время в квартиру тихонько сползаются дети. Совместно поедают еду, приготовленную матерью днем, в четыре руки кормят, моют и укладывают спать Лешку, потом отрываются перед телевизором — смотрят допоздна все то, что хотят смотреть.

В воскресенье никто не пьет — завтра на работу. Утром родители помяты, трезвы и озарены тихим внутренним удовлетворением. Муж чинит все то, что было поломано вчера и заодно выполняет накопившуюся за неделю домашнюю мужскую работу. Виталик и даже маленький Лешка помогают отцу. Дальше возможны варианты. Иногда вся семья собирается и отправляется на пикник в ближайшие пригороды (от нас недалеко и Пушкин, и Павловск, и Петергоф). Там гуляют, играют в футбол, в бадминтон, жарят на костре сосиски. Часто к ним присоединяются друзья и подружки старших детей, матери-одиночки с детьми из малярно-штукатурной бригады жены. Отец семейства безропотно таскает по пригородам огромный баул со снедью и прочим снаряжением.

Вечерами мать с отцом иногда ходят в кино или на танцы, которые наш районный культурный центр по воскресеньям устраивает для тех, кому за... Оба родителя музыкальны, любят старые песни и хорошо танцуют (отец подростком плясал в самодеятельном народном ансамбле и до сих может пройтись вприсядку) — когда-то именно на танцах они и познакомились.

А иногда в воскресенье все остаются дома, и мама с Лизой пекут пироги с разными начинками. Это ритуал, вынесенный из деревни под Псковом. Все в муке, тесто вылезает из кастрюль, накрытых вышитым бабушкой полотенцем, Виталик тесаком рубит мясо для начинки в специальной деревянной миске, мать готовит яблоки с ванилью, Лешка крутится под ногами, по квартире плавают невозможные запахи, мужа и отца гонят из кухни к телевизору, но он все равно часто заходит туда как будто бы по делу.

Вечером в большой комнате все вместе за круглым столом кушают пироги (обычно едят в кухне и кому когда удобно). После ужина — вы не поверите, но это так! — чтение вслух. Читают мать или Лиза. Обычная программа — классика, заданная старшим детям в школе. Отец любит Гоголя. Мать и Лешка — про природу и животных. Виталик — чтобы смешно или уж страшно. Когда читали рассказы Сетон-Томпсона, и мать, и дети плакали, даже отец пару раз тайком утер глаза.

Потом дети убирают со стола несъеденные пироги, шумно моются, целуют родителей, и все идут спать. Мать часто поет Лешке колыбельные (пела и старшим детям). Отец, бывает, не удерживается и подпевает ей (напомню, оба музыкальны и родом из «поющей» деревни).

С понедельника начинается новая неделя...

Завораживающая картина, не правда ли? Вот и меня тоже заворожила. Сознаюсь, мне было невероятно трудно признаться в этом даже себе: перед моими глазами предстало то, что встречается (сейчас, как во все времена) крайне редко — счастливая семья.

А как же заикание у Лизы? — спросите вы.

— А как же с Лизочкой? — облегченно вздохнув, спросила мать семейства, когда я решительно заявила ей, что заикание у ребенка не может возникнуть от того, что сопровождает его всю жизнь и является для него абсолютной нормой существования (речь, как вы понимаете, шла о семейных скандалах).

В дальнейшем выяснилось, что случившиеся два месяца назад у Лизы «сопли» были не такими уж безобидными, сопровождались высокой температурой и чуть ли не бредом. По-видимому, сильный вирус преодолел гемато-энцефалический барьер и дал неврологические осложнения. Девочка пропила выписанные невропатологом таблетки, много гуляла, купили абонемент в бассейн, куда она ходила вместе с мамой и Лешкой. Спустя несколько месяцев заикание у Лизы, по счастью, прошло бесследно.

 

Правда, тут начался подростковый кризис у Виталика...