Денис Орлов: Женевский карнавал

Фото: www.newspress.co.uk

Фото: Денис Орлов

Фото: www.newspress.co.uk

Фото: Денис Орлов

Достоявшись в длиннющей очереди в кафе, рассевшись, поглотив меню, просверлив взглядами постоянно ускользающего официанта, мы с коллегами как-то непроизвольно завели разговор на извечную тему: эх, знавали мы времена, когда все было по-другому.

Действительно, это бог знает какая по счету Женева, и никто из нас прежде не удосужился проанализировать, как на фоне эволюции автомобиля менялась главная европейская автомобильная выставочная площадка.

Статус главной евроавтоэкспо у Женевы не раз пытались оспорить то Париж, то Франкфурт, то Лондон. Не выходило в силу многих причин. Женева — центр мировой дипломатии, здесь всегда бойко расходились машины любых размеров и марок. В Швейцарии, в отличие от Германии и Франции, практически нет собственной автомобильной промышленности, и трудно заподозрить организаторов в предпочтении каким-то производителям. Наконец, географически Женева равноудалена от европейских границ, всем удобно.

В марте 1996-го я впервые шагнул в гулкие холлы выставочного центра Palexpo.

— Вы аккредитованы? — любезно поинтересовалась дама за стойкой.

Ответом было убедительное «нет».

— У вас есть журналистское удостоверение?

Опять «нет».

— Визитные карточки? Образец вашего журнала? Хоть что-то? Ну, заполните тогда вот этот бланк.

Еще предстояло привыкнуть, что к человеку, приехавшему на выставку, относились с полным доверием. Преодолел долгий путь, потратил немалые деньги — значит, нужно. Приехал по делу. Это сегодня по дорожкам павильонов бесцельно фланируют толстопузые руководители издательских домов — съездить в Женеву в дни работы прессы, да еще за счет какой-нибудь автомобильной компании, стало делом престижным.

Фото: Денис Орлов

В 1996 году российская автомобильная журналистика пребывала в младенчестве, а какими наивными мы были! И спасибо Женеве, что она приняла нас такими, — и это тоже было яркой особенностью того салона. Нигде больше не позволялось прямо в проходе остановить могущественного Луку ди Монтедземоло, некоронованного властителя суперкаров, и пробормотать ему пару комплиментов. Какие телохранители, что вы! До сих пор жалею, что не набрался храбрости таким вот образом подойти к барону Фальц-Фейну. Не знал, как к нему обратиться: Ваша светлость, Ваше сиятельство? Легендарная личность, ходячая эпоха! Предки фон Фальц-Фейна основали парк Аскания-Нова. В их родовое имение царь Николай II заехал однажды просто так, зверушек посмотреть. Однако мало кто знает, что в прошлом барон был неравнодушен к быстрым автомобилям, дружил с великим гонщиком 1930-х Рудольфом Караччиолой, а компания Mercedes-Benz преподносила ему каждую следующую модель спортивного автомобиля.

С какой завистью я заглядывался на западных коллег, о чем-то заговорщицки шептавшихся с какой-нибудь легендой автомобильного мира. Теперь-то ясно, что преграда состояла не в том, что я не знаменит: просто требовалось время, чтобы «врасти» в эту среду. Надо было чуточку подождать, чтобы подросли те новые автомобильные знаменитости, мои погодки, с которыми мне будет просто и понятно общаться.

К встречам и задушевным беседам на Женевском автосалоне располагали его небольшие размеры. Но в 2000-м обанкротился Туринский автосалон, и знаменитые итальянские carrozzieri дружно ринулись через Альпы. Да и бизнес крупных компаний расширялся. А мы еще крутили пальцем у виска, когда Фердинанд Пьех начал строить вокруг Volkswagen и Audi свою могущественную автомобильную империю. Марки группировались, плотно выстраивались в павильонах Женевы друг против друга подобно отрядам кальвинистов против войска герцога Савойского. Все требовали для себя дополнительного выставочного места. К автосалону пристроили один павильон, другой, третий. Отселили подальше торговцев книгами, масштабными моделями и аксессуарами. И вот Женева поглотила своих преданных посетителей, растворила их в масштабах.

А однажды на Женевский автосалон приехали китайцы. Фотографы Женевы поддерживали своеобразный кодекс: старались не заслонять обзор работающему коллеге, иногда даже придерживали посетителей, помогая снимать. И вот наплыли гости «с широкими раскосыми глазами», в своем несметном количестве, вооруженные цифровыми «мыльницами». Пользование «мыльницей», как известно, складывается из двух действий: нажатия на кнопку и рассматривания получившегося на экранчике. И этим мои азиатские коллеги обычно занимались, торча прямо перед объектом съемки и начисто заслоняя его от остальных. И — вот особенности восточного менталитета — только широко улыбались в ответ на замечание или просьбу подвинуться.

Фото: Денис Орлов

А затем пришел черед китайских инженеров. Этих «хунвейбинов» выкурить из новинок вообще не представлялось возможным. С маленькими аккуратными линеечками, какими-то тайными опросниками, они заползали в самые глухие автомобильные закоулки и там застревали. Все мерили и фиксировали. И вот пару лет назад инженеры исчезли сами собой. И в журналистском сердце неспокойно: неужели европейские технические секреты более уже не интересны китайцам, неужели те всему научились?

Почему именно теперь, на 83-м Женевском автосалоне так вдруг накатили воспоминания? Что-то неуловимое из прошлого проглянуло в нынешней выставке — безразмерной, суетной, цейтнотной. Возможно, как прежде, Женева порадовала разнообразием и дерзостью новинок. Или это итальянские кузовщики привезли разработки, напомнившие о лучших деньках? Помню, Джорджетто Джуджаро однажды разыграл в Женеве неожиданный дебют — концепт-кар, построенный в виде масштабной модели, в восемнадцать раз меньше натуральной величины. То есть, автомобиля в натуральную величину не существовало вовсе, только игрушка.

— Простите, — поинтересовался я у представительницы ItalDesign Giugiaro, — смог бы маэстро оставить автограф на кузове масштабной модели?

(Джуджаро, в благородных сединах, в неизменных темных очках, с дистанцирующей хрипотцой в голосе, принадлежит к рангу тех, к кому чрезвычайно трудно просто так напроситься — в силу невероятной загруженности. Capo di tutto capi, ни дать, ни взять!)

— Знаете, по лакированной поверхности не каждая ручка пишет, — проявила неожиданную осведомленность стендесса. — Лучше поищу маркер.

В этот момент во мне поселилась уверенность, что затея выгорит. Я помчался в фойе, тогда там еще торговали модельками, купил одну — и тотчас наверх, на стенд. Великий Джуджаро вышел, выслушал через переводчика просьбу (по-английски он не говорит), кивнул и — вот чудо! — одарил сумасшедшего меня автографом.

А сегодня к Джуджаро — что к отцу, что к сыну — не подступиться. Они постоянно пребывают в окружении каких-то грозного вида индийцев — новый, вслед за китайским, вектор европейской автомобильной индустрии.

В какую сторону сместился вектор Женевского автосалона? Как знать, может в другой раз выставка поразит гостей неожиданными красками. Может, это будет невероятный русский триумф — пока мы отвоевали себе прочное место в первых рядах покупателей, да чаровницы на стендах часто говорят по-русски. В любом случае, каждый автомобильный журналист, как и я, ждет очередной Женевы с нетерпением. Потому что это весна, это символ обновления, это жажда большего.

Фото: Денис Орлов