Несанкционированный митинг в защиту Конституции

В шесть вечера 31 августа, когда я вышел на платформу «Маяковской», моих коллег по движению «Мы» там еще не было. Зато сотрудники милиции стояли через каждый метр, как на «Спортивной» перед матчем «Спартак» — ЦСКА. Разница только в том, что фанатов всегда больше, чем ОМОНа, а тут толпы людей в форме и один дурак с гитарой. Наконец подтянулись мои друзья.

В милицию нам совсем не хотелось. И если бы тема митинга была какая-то другая, мы бы, наверное, пошли куда-нибудь еще. Но тема-то — свобода собраний. Значит, надо бороться за площадь. Именно так их, московские площади, и отстаивали в конце 80-х: людей арестовывали, но они выходили до тех пор, пока не стало собираться столько народу, что разогнать их уже было никак нельзя.

На этот раз все началось веселее, чем обычно. Омоновцы ждали нас у эскалатора, ловили за руки и за ноги и под оханье проходящих мимо бабулек уносили в комнату милиции. В метро комната милиции — маленькая нора с клеткой. Местные сотрудники нам не были рады — ведь потом заявления в прокуратуру будут писать на тех, кто составил протокол, а не на омоновцев. Вдобавок мы начали петь под гитару Yellow Submarine и All You Need is Love. А когда мы дошли до «Мы ждем перемен», подтянулись любопытные слушатели со стороны.

Через полчаса нас отпустили. Видимо, милиционеры надеялись, что мы поедем домой. На Триумфальной площади к тому времени уже задержали всех нацболов и наступила тишина. Но мы вышли к памятнику Маяковского и еще раз исполнили хорошо отрепетированную Yellow Submarine. Вокруг нас было уже человек 200, люди подпевали и косились на ОМОН: мол, не задержите же вы нас за битлов? У меня особых иллюзий не было — прошлой осенью меня и моих соратников по движению «Мы» ОМОН унес с площади за чтение стихов Пушкина.

ОМОН побежал на нас сразу после «Желтой подводной лодки». «О, Доброхотов!» — приветствовал меня омоновец и стал тянуть меня за руки. «О, Шкарапуд!» — старый знакомый, неделю назад он арестовал меня за то, что в День флага я нес по Арбату российский флаг. А в первый раз он задержал меня, когда я стоял с чистым листом бумаги у Белого дома. Потом на суде он сказал, что задержал меня за матерную брань, и меня посадили на пять суток. Шкарапуд был заметно рад встрече. Мне было все равно.

В автобусе мы играли в шахматы. Специально берем их с собой — это помогает скоротать время. В Тверском ОВД уже было 20 нацболов, несколько старушек и активист ОГФ Сурен Едигаров, которого так избили в автобусе, что его увезла «скорая». Омоновцы переписывали показания по заранее напечатанному шаблону. По идее они должны описывать то, что видели сами. Но для них уже заготовили бумажку про то, как мы выкрикиваем антиправительственные лозунги, а потом сопротивляемся милиции. Переписывание заняло пять часов.

Я был уверен, что нас обвинят в нарушении правил публичного мероприятия, а это максимум 1000 рублей штрафа. Оказалось, нам приписали «неповиновение требованиям сотрудника милиции», за что могут дать 15 суток и два дня держать до суда в отделении.

К полуночи кого-то стали отпускать, но меня провели в подвал и сказали: сверху поступило распоряжение — Доброхотова до суда держать в отделении. Однако мне повезло: с инспекцией приехали Михаил Кригер и Анна Каретникова из Общественного контроля и предложили вызвать мне врача. Чувствовал я себя вполне терпимо, но врачи «скорой» оказались людьми сочувствующими и увезли меня в больницу лечить артериальную гипертензию. Из больницы я вернулся домой. Буду гулять на свободе до пятницы. В пятницу будет суд. А у судьи наверняка будет на меня разнарядка. Если только сам сэр Пол Маккартни не объяснит своему другу Путину, что «Желтая подводная лодка» не тянет на экстремизм.

Фото: Илья Варламов

Роман Доброхотов