Самое увлекательное в сексе — это потом о нем рассказать.

Пока куришь первую сигарету, сразу после душа, уже думаешь, как завтра с немного безумными глазами выложишь подробности подругам. О том, как он целуется, не слишком ли мокрые у него губы и не облизывает ли он языком твои десны; и какой у него член, и подходит ли он тебе, и получилось у вас найти идеальное положение; делает ли он куни, пришлось ли его долго этому обучать или он быстро схватил; и какие у него руки, и как он ими работает внутри тебя; и как быстро он кончает; и как именно ты с ним кончаешь...

Хочешь рассказать все подробности, но на самом деле говоришь о его характере, о том, было ли с ним весело. И лишь мельком упоминаешь про то, каков был секс.

Потому что, как и многие другие, не умеешь говорить об этом. Все детали кажутся совершенно неприличными. И ты догадываешься, что если сейчас вывалишь на голову пусть даже близких друзей самые интимные детали, то тебя примут за сумасшедшую.

Ты можешь сколько угодно говорить о разных дурацких отношениях, но стоит упомянуть именно секс, как друзья отводят глаза. Им интересно, конечно. Но и неловко.

Причем ситуации бывают просто вопиющие.

Однажды на дне рождения приятеля девушки сбились в углу стола и стали говорить о чем-то женском. Одна, как и я, недавно развелась, поэтому я воскликнула:

— О, после развода я купила свой первый вибратор!

На что та, что тоже с разводом, не просто смутилась, нет. Она еще и прикрикнула на меня:

— Ты что, совсем с ума сошла?!

Честное слово, как будто я при всех предложила встретиться через пять минут в туалете и отодрать ее этим самым вибратором.

Разговоры о сексе наших людей раздражают.

Раздражают даже отдельные слова, которые означают половые органы или само действие. Как, кстати, надо говорить? Трахаться? [...]? Совокупляться?

— Фу, не говори «[...]»! — попросила меня подруга. — Гадкое какое-то слово.

— А мне кажется, что это «трахаться» дурацкое, — призналась я.

— Ну вот, например, с приставкой «вы» и повелительная форма мне нравится, — говорила подруга. — А возвратная форма без приставок — нет.

Или тот же «член». Само слово еще кое-как произносится. Правда, непонятно: то, когда имеешь в виду пенис, заодно вспоминаешь членов Госдумы, то говоришь о депутатах, а в уме всплывают совсем другие члены. Но это мелкие погрешности.

А вот с пенисом или фаллосом уже сложнее — слишком медицински это звучит, точно из учебника анатомии. Разумеется, есть еще «[...]». Получается, по-русски о сексе можно говорить или матом, или экивоками.

Давным-давно на концерте I.F.K музыканты сказали, что девушка, которая со сцены произнесет слово «[...]», получит бутылку шампанского. На сцену вышла моя подруга и добыла нам эту бутылку.

Однако сам посыл показался немного странным. Казалось бы, любая может сказать. Это всего лишь слово, три буквы, столько же звуков. Но не каждая захочет. Типа это стыдно. Нельзя просто так открыть рот и произнести это слово. Нельзя, даже если пытаешься рассказать близким друзьям о каких-то своих впечатлениях.

Что уж говорить о женских органах. Для такого разговора у нас слов не заготовлено. Термин «вагина» многим кажется странным. Еще больше пугает «вульва» (то есть внешние половые органы). С матерным словцом в принципе все понятно, но почему-то сложно о человеке, который тебе действительно нравится, сказать: «у нее такая красивая [...]».

Наверное, все дело не в словах, а в том, как мы относимся к тому, что они значат. Наверное, нас просто не приучили воспринимать эти части тела и сексуальные  процессы с уважением и восхищением.

Поэтому мы говорим о сексе матом или молчим.

А вот британцы собираются ввести в школьное образование уроки про секс. Про отличия «реального секса» от порнографии. И они будут говорить об этом с детьми на школьных уроках (необязательных — решать, посещать детям эти уроки или нет, будут все же родители).

На самом деле для британцев это очень важно, ведь годы пуританства даром не прошли. Эхо слышится до сих пор. Англичане очень неплохи в сексе, но ощущается, что они зажатые и закомплексованные. И вот они собираются обучать учителей, чтобы те не стеснялись, и школьников, чтобы у тех о сексе было внятное и здравое представление. Они уже сделали серию смешных роликов «Порно против реальности»/Porno VS Reality, где показано, что чувствует настоящая женщина, если ей кончают на лицо, или насколько искажены представления о женщинах в порнографии.

Это смешная серия, в которой так и говорят: «Порно может быть хорошим, НО...»

У нас же даже в постели люди редко могут сказать друг другу, чего именно они хотят. Секс — это ведь не физический акт, цель которого — удовольствие. Ну что вы! Секс — это романтическое соединение двух человек в одно целое, это вопрос гармонии и душевной близости, а не какие-то там ужасные члены в вагинах (или у кого там что в зависимости от ориентации).

Например, один мужчина мне заявил, что я выдаю слишком много инструкций, и его это отвлекает.

— Но, извини, я лучше тебя знаю, что мне нужно! — возмутилась я. — О’кей, ты — класс, но я же уже не первый день живу на свете и точно понимаю, как мне хорошо, а как не очень. Может, разумней прислушаться?

Честно говоря, я не сомневалась, что это нормальный разговор двух взрослых людей с целью сделать секс более успешным. Но мужчина рассердился, вышел скандал. И мы расстались. Вибратор оказался более покладистым.

Конечно, тут дело в том, что у мужчины были завышенные представления о себе как о  сверх-сексуальном-волшебном-незабываемом любовнике — проблема была именно в том, что он не был в состоянии об этом говорить.

С женщинами такое тоже случается.

— Ты никогда не говоришь мне, хорошо тебе или плохо! — бойфренд моей приятельницы упрекал ее в том, что она лежит молча, когда он делает куни. Ну, то есть, может, стонет, но ничего не советует.

— А почему? — удивилась я. — Почему ты молчишь?

— Мне все нравится, — сказала она.

— Но так не может быть! — не поверила я. — Все женщины разные.

Тут она как-то так на меня посмотрела, что я закончила разговор. Потому что знаю, как это бывает — тебе неловко сказать в постели: «Стоп! Надо все по-другому!» Это ведь уже не романтично, так? И женщина притворяется.

Так что я, конечно, завидую этим британским детям. Которых с ранних лет приучат быть откровенными. Научат говорить о сексе свободно, чтобы во взрослой жизни они могли выражать свои желания.  Научат не стесняться, не считать секс табуированной темой для светской беседы. И отличать реальную жизнь от фальшивого порно.

В конце концов, понятие интимности — оно ведь достаточно условно. Пятьдесят лет назад ни одна женщина не показала бы свое нижнее белье иначе, чем в спальне, а сейчас мы носим комбинации и лифчики как платья и топы. И нам не нужно идти к врачу, чтобы вызвать «припадок» (то есть оргазм), как это было сто лет назад.

Но мы все еще стыдимся говорить об этом. Стесняемся быть откровенными, а ведь в сексе это самое главное. Потому что в идеале нет ничего более честного, чем секс. Когда ты во всех смыслах обнажен, ты кричишь и стонешь, как животное, ты на пике физического и эмоционального катарсиса. Здесь нет места намекам или эвфемизмам. Иначе все это лишь имитация. А жизнь коротка, и тратить ее на имитации глупо.