Вадим Рутковский: Снос Сочи, обида Говорухина и другие приключения «Кинотавра»

Ну что, за прошедший год в Сочи упразднили общественный транспорт. Как минимум тот, что идет из аэропорта. Для отвода глаз оставили один 105-й автобус: скупцы, пожалевшие 2000 рублей на златозубых и шрамолицых таксистов, ждут его минут сорок и в течение двух с половиной часов добираются до центра Сочи. Таксисты, впрочем, не намного быстрее: я бы сказал, что пробки в городе раблезианские, но и это не точно. Точнее сказать, что весь город, включая прилегающие районы Адлер, Хоста и Кудепста (другие не проезжал), стал автомобильной пробкой. И подготовка к Олимпиаде идет полным ходом — так активно, что я вот думаю: самым лютым противникам путинского режима надо подождать с митингами и эмиграцией до Олимпиады, которая пройдет так успешно, что режим сделает себе харакири. Местные говорят (и глаза заставляют им верить), что множество зданий к дню икс достроить не успеют — так вот, их просто снесут и разобьют на месте пустыря газончики. Чем не розовая (или зеленая) мечта государственных мужей — чтобы на месте всех городов росла аккуратно подстриженная травка и не было никаких людей, плохо пахнущих, ругающихся матом и создающих одни только пробки и проблемы.

Кадр из фильма «Weekend»

Про мат я вспомнил в связи с тем, что в Сочи гостит режиссер фильма открытия Weekend (или «Уик-энд», как в титрах) Станислав Говорухин, закоперщик охоты на мат в кино и литературе (тут же оговорюсь, что законопроект абсурден настолько, что оспорить его можно даже в российском конституционном суде — было бы желание). Рискну предположить, что Станислав Сергеевич сам не удержался от экспрессивной лексики, столкнувшись на показе своего фильма с незапланированным смехом в зале. Так или иначе, Говорухин обиделся на зрителей и фестиваль, отменил повторный показ «Уик-энда» и, по слухам, грозится вовсе спрятать фильм под замок. Если действительно так, то Говорухин станет духовным братом американца Винсента Галло: после того как в Венеции освистали его «Обещания, писанные по воде» (тоже, кстати, черно-белые), он пообещал никому больше фильм не показывать и вот уже три года обещание хранит.

Кадр из фильма «Жажда»

Тем временем в конкурсе показали «Жажду» — очень добротную, напоминающую о советском кино, и очень адекватную литературному первоисточнику экранизацию романа Андрея Геласимова, текста сентиментального и по-мальчишески романтичного. Это очень дружелюбный по отношению к зрителю фильм, который не должен остаться без внимания прокатчиков (и, надеюсь, не останется без награды впервые работающего на «Кинотавре» жюри кинодистрибьюторов).

Кадр из фильма «Стыд»

Менее простая прокатная судьба ждет «Стыд» Юсупа Разыкова: из Сочи фильм уедет в конкурс фестиваля в Карловых Варах. Это холодноватая, что идеально соответствует пейзажу — заполярному поселку Лиинахамари в Мурманской области, драма, которой подошло бы название раннего, снятого еще в Узбекистане фильма Разыкова «Женское царство». В крошечном погрангородке женщины ждут своих мужей, несущих службу на атомной подлодке. Первая часть фильма, полная недосказанностей и тревоги, на мой вкус, замечательна, вторая, после того как героини получают официальное уведомление об аварии и вероятной гибели близких, менее удачна. Драма кренится в сторону мелодрамы: главная героиня, немного не от мира сего, чужая, замкнутая петербурженка, узнает об адюльтере своего нелюбимого мужа-капитана и разыскивает соперницу. Если первая часть — строгая, аскетичная — напоминает о предыдущем фильме Разыкова «Гастарбайтер», то вторая — о его сумбурном жанровом опыте, криминальной комедии «Беглянки». Так или иначе, российский «Стыд» гораздо интереснее англоязычного «Стыда» (а вот «Жажда», наоборот, более традиционна и предсказуема, чем ее корейский вампирский тезка), а обледеневший заснеженный поселок, где в стойле жует ягель олениха, люди, чтобы вернуть своих из плавания, бросают в море соль, а северное сияние прокладывает в небе бриллиантовые дороги, — то место на Земле, где хотел бы жить и я. «Жажду» и «Стыд» не случайно показали подряд: в обоих фильмах, по сути, одинаковые роли — бравого солдатика — сыграл Роман Курцын, а источником скромной, маленькой, но подлинной радости оказывается банка сгущенного молока.

Кадр из фильма «Роман с кокаином»

Внеконкурсное спецсобытие — «Роман с кокаином» Геннадия Сидорова, автора «Старух», побеждавших на «Кинотавре» 2003-го. Режиссер умер, не закончив фильм, доделывал его продюсер и исполнитель главной роли Игорь Тиф. Невозможно сказать, насколько результат отличается от замысла. Некоторые сцены, где герои смахивают на демонов с Воробьевых гор, обладают сюрреалистической силой, некоторые походят на телемуви. Для меня неубедительно выглядит перенос действия в наши дни: роман М. Агеева, помимо всего, и великий исторический роман, и переносить часть его событий в Москву нулевых так же странно, как осовременивать «Циников». Или «Войну и мир». Пусть кто-нибудь попробует.