Андрей Бильжо, художник:

При Собянине появилась плитка, которая тут же разрушилась. Эксперты предупреждали, что она просуществует несколько лет, но она не выдержала и года. Если приглядеться, стали чаще мыть улицы. Иногда их моют десять раз в день под проливным дождем. Конечно, изменилось в лучшую сторону все, что связано с культурной жизнью. Это благодаря вице-мэру Капкову. Еще ведется мощное строительство дорог. Уж не знаю, сколько на этом пилится денег, но развязки, эстакады и прочее — строятся.

Алина Сапрыкина, директор Музея Москвы:

Появилось больше парков, пешеходных зон и вообще общественных пространств. В городе расцвело искусство граффити, которое стало почти легальным. Изменились в лучшую сторону некоторые пространства как в центре города, так и в бывших промзонах на окраинах. Исчез жуткий рекламный формат «уличная перетяжка». И вообще рекламе, навигации, дизайну стали уделять больше внимания. Появилась двуязычная навигация по культурным местам. На тротуарах положили качественную плитку. Студентам сохранили бесплатный вход в музеи. Расцвела праздничная шатровая торговля. Культурные проекты теперь не только в центре концентрируются, но и распространяются на весь город. Отношение к памятникам архитектуры стало более бережным, по крайней мере, к некоторым. И еще внезапно заметили, что Москва — это город с рекой. Возможно, скоро появятся хорошие красивые набережные и речной транспорт. В целом город стал дружелюбнее, но есть куда стремиться. Хотелось бы, чтобы в этом направлении все и двигалось, но двигалось не скачками, а планово, постепенно и спокойно.

Роберт Шлегель, депутат Государственной думы:

Стало больше прекрасных мест для отдыха, больше мест, где можно погулять с семьей. Детские площадки тоже стали лучше, их сменили практически по всему городу. Стало больше парковочных мест и меньше пробок. Открылось несколько станций метро. Приезжим стало проще ориентироваться в городе. Появились названия улиц, указатели достопримечательностей. Также появились двухэтажные автобусы, которых никогда не было. В целом город стал комфортнее.

Хотя я не сторонник полос для общественного транспорта. Я полагаю, это затрудняет движение автомобилей, но в то же время понимаю, что это необходимые меры, потому что количество машин уменьшаться не будет, а значит, надо делать все для того, чтобы комфортным становился общественный транспорт и москвичи на него пересаживались, что и происходит.

Григорий Ревзин, архитектурный критик:

Ни один кандидат в своей программе ничего не говорит по поводу урбанистического развития. Собянин тоже ничего не говорит, но он что-то делает. В целом я позитивно отношусь к изменениям, произошедшим при Собянине, потому что развитие по лужковскому пути вело к усугублению городских проблем.

Остановлено очень большое количество лужковских строительных проектов. К сожалению, не все. Остановлены сносы и создание новоделов под видом реконструкции. Вообще можно сказать, что существенно поменялось направление развития. Оно идет теперь не по пути «Город — богатство мэрии», что было при Лужкове. Также можно отметить внимание к общественным пространствам, в наибольшей степени — к паркам. Оно выражает общий тренд: власти перестают заниматься невыгодными для чиновников проектами и начинают улучшать качество жизни горожан.

Поразительно, что Собянин все-таки ввел платные парковки, потому что в Европе ни один мэр не пережил введение платных парковок, но у нас население нерешительное, а мера была совершенно необходимая.

Андрей Макаревич, музыкант:

Я не могу сказать, что что-то резко изменилось к худшему. Довольно много локальных улучшений: Парк культуры и отдыха, какие-то попытки разобраться с трафиком, хотя эти попытки пока ни к чему не привели. Еще мне очень интересно дойти до Тверской и посмотреть, что же это за клумбы такие, которые сотни миллионов стоят. Как архитектору интересно.

Михаил Ефремов, актер:

Прожив долгое время сначала при Промыслове, а затем при Лужкове, я скажу, что чего-то особо отрицательного не было. Например, при Собянине ничего не сносили из исторических зданий. Из позитивных изменений я, как житель центра, назову платную парковку и велосипеды. Все равно Москву портят всегда. Но Москва от этого может только хорошеть.

Григорий Мелконьянц, правозащитник:

Выборы при Собянине стали лучше, и избирательная кампания стала проходить интереснее. Вообще все стало в лучшую сторону меняться. Парки мне понравились, велопарковки, но это, можно сказать, декоративные изменения. Коренных перемен я не вижу. У меня нет какого-то отрицательного отношения к его шагам, хотя мне очень не понравилось, что правозащитника Льва Пономарева выгнали из офиса. Во всяком случае, при Лужкове Льва Пономарева из офиса не выгоняли.

Вадим Дымов, бизнесмен:

Значительно улучшилась экономика города, Москва стала больше зарабатывать. В лучшую сторону изменился стиль городской жизни: больше парков, больше пешеходных зон, выделенные полосы. Много строительных проектов заморожено, и многие из них проходят заново стадию согласования. Небольшие торговые павильоны стали в три раза быстрей подключать к городским сетям. Из города ушла несанкционированная торговля. Более-менее оборудованы палатки. В общем, глаз радуется. Развязки строятся активно, новые линии метро запускаются. Пробки пока побороть сложно, потому что люди покупают все больше и больше машин.

«Москва-сити» не достроен. Вот этот прыщ, эта оспа, это чудовище внутри города мне не нравится. Не до конца решена проблема с такси, хотя планируют решить эту проблему. Нужно, чтобы больше подземных парковок строилось, мест на 300-500, как в европейских столицах. Больше хочется людей достойных в правительстве видеть, хотя там вроде неплохие ребята сидят — правительство помолодело раза в два. Собянин сохранил то неплохое, что было при Лужкове, и переосмыслил все, что было архаичного и маразматичного. Но есть еще над чем работать.