Во-первых, первыми стройно откликнулись мужчины, которые обычно не балуют «детский» блог своими комментариями. Во-вторых, удивлял уровень экспрессии и даже агрессивности части этих мужских откликов. Быстро и энергично были поставлены под сомнение достоверность историй, профессионализм психолога и даже само мое существование! Притом что ранее публиковались истории куда более неправдоподобные (например, история про Владимира и его сына Сашку — сама бы не поверила, если бы не была свидетелем), а мои действия как психолога я в этом случае просто еще не успела описать.

К сожалению, самые радикальные комментарии были удалены редакторами, но все равно. Странно это. И наверняка неспроста! Что-то в этих незамысловатых историях зацепило, причем именно мужчин. Женщины появились позже и спокойно анализировали ситуацию: да, обе мамы имеют свои проблемы, которые не могут решить (об этом говорила Наталья, а первым, справедливости ради, Анатолий, он же радикально предложил «заменить мамашу на новую»!). Да, потерян контакт с сыновьями (заметила Евгения), да, мальчики ищут убежища от материнских проблем и новой, нужной им для полноценного развития информации «на стороне», в чужих семьях (подчеркнула Елена Канавина).

Но Анжелика не могла позволить себе «отпустить» Витю добирать необходимый ему жизненный опыт: роль отца в семье, «мужские» развлечения и т. д. Ведь все эти годы ее жизнь концентрировалась на сыне («были только он и я»), а вокруг расстилался более или менее враждебный или равнодушный мир. Если теперь Витя уйдет, не останется ничего. Плюс снижение самооценки и чувство вины перед сыном (она отдала ему все, но этого оказалось мало!), которое Анжелика для простоты переводила в материальные характеристики («они богатые»).

Мне нужно было всего лишь уговорить Анжелику пересмотреть эту позицию (так как она не соответствовала наличной действительности).

— Витя уже подросток. А вы уже не должны отдавать ему все свое время и силы. У вас впервые появилось время и средства для себя.

— Мне ничего не нужно.

— Не врите. И не пытайтесь конкурировать с семьей Артура, как Эллочка Людоедка конкурировала с Вандербильдихой. Займитесь своими делами. Вам все нужно. Сын — умный, вежливый, талантливый — у вас уже есть. Вы вырастили его в условиях приближенных к боевым. Точка. Теперь очередь за всем остальным. Сейчас мы будем составлять план, а вам придется вспомнить, что вы вообще-то любите или любили когда-то, кроме своего драгоценного сыночка.

Почему-то я ожидала, что Анжелика начнет пафосно декларировать что-нибудь альтруистическое — про кружки для детдомовских детей или любовь к бродячим собакам. Ничуть ни бывало. С каким-то странным остервенением она погрузилась в фактически незнакомый ей прежде мир парикмахерских, тренажерных залов, банных радостей, тряпочных распродаж и тому подобных материй. Когда они с Витей пришли ко мне спустя полгода, я ее просто не узнала (и попыталась по новой записать в журнал) — это была другая женщина. Я вдруг увидела, что она еще совсем молода (во сколько лет она родила сына — в двадцать? в двадцать два?) и у нее чеканные черты лица, похожие на профиль с античной монеты.

— Анжелика, да вы, оказывается, просто красавица! — воскликнула я.

— Да, да, правда! Видишь, я же тебе говорил! Я сам офигел! — весело подтвердил Витя, с гордостью глядя на мать.

Я поняла, что все уже произошло и моя помощь больше не нужна: у Анжелики был вид человека, который принимает себя и которого любят!

— Как Витя с... с ним? — спросила я.

Анжелика рассмеялась.

— Вы не поверите, но это Витя меня с ним и познакомил. Алексей ведет у них факультатив по физике и ходит с ними походы. Родителей тоже берут. Я сначала не хотела, но потом вспомнила, что вы говорили, купила себе рюкзак, фирменный спальник. А вот родители Артура ни разу с ними в поход не ходили...

— Прекратить! — рявкнула я.

— Да, да, да! — закивала Анжелика. — Помню, помню. Я — не Эллочка Людоедка. И с родителями Артура у меня теперь прекрасные отношения.

 

Во второй истории меня сразу заинтересовала позиция отца. Он — на удивление! — пришел, за пятнадцать минут разговора его мобильник звонил раз двадцать, он сбрасывал звонок, но пару раз все-таки, извинившись, выходил в коридор — «надо решить вопрос».

— Она все выдумывает от безделья, — так охарактеризовал мужчина позицию жены. — Или уж самой надо лечиться. Занять нужно парня чем-то стоящим — вот и все дела. И не будет тогда к этим малахольным многодетным соседям бегать. Не можешь занять единственного сына — так и скажи. Я тогда сам решу вопрос. Психологов еще каких-то придумала. Извините, это я не к вам, конечно, я понимаю: к вам пришли, вы должны разбираться.

Мужчина действительно решил вопрос без моего участия. Дмитрий на год уехал учиться в Англию, в одну из частных школ. Потом вернулся в свою гимназию, стал серьезно заниматься двумя языками и большим теннисом.

— Он там, в Англии, экономил деньги, купил и привез им всем подарки, — рассказывает мама Дмитрия. — Всем-всем, даже кошкам и собакам — игрушки, лакомства. И в самый день приезда пошел отдавать. Я пошла с ним: он даже донести все сразу не мог. Их мать удивилась, сняла передник, пошла руки мыть, пригласила нас за стол, все чинно так. Дмитрий раздал подарки, но одной из собак уже не было, она в этот год под машину попала. Ее косточка лежала. Он начал рассказывать про Англию, та женщина сказала: «Да ты, Димка, совсем англичанин стал!» Он как-то сразу свернул все, и мы ушли. А дома вечером я слышу: он плачет навзрыд, как уже много лет не плакал. Я вошла, спрашиваю: «Что с тобой?» Он говорит: «Ничего. Мне Дружка жалко!»

И все. Теперь он с Сеней иногда мельком встречается во дворе, они здороваются и идут мимо. Я его спросила как-то: «А ты к Морозовым-то больше не ходил?» Он ответил: «Нет!» — и сразу к себе ушел. А я все вспоминаю, как он тогда плакал. Скоро опять в Англию поедет, отец уже почти все документы собрал.

— А как вы?

— Да все так же.

 

Вот и все. Первая проблема решилась при моем участии, вторая без оного. Большинство членов клуба легко угадали этот расклад. Но откуда все-таки такая резкая реакция у части мужчин?

Позволю себе предположить. В этих историях на первом плане мужчин нет. Но они отчетливо присутствуют (точнее, блистательно отсутствуют) на втором. Только узнав о самом существовании ребенка, сбежал отец Вити, оставив красавицу Анжелику самой справляться с трудностями. Фактически сбежал от проблем жены и сына и «решатель вопросов», заменив материальными благами эмоциональный контакт с женой и привилегированной английской школой семейное воспитание сына. Тут мне вспоминается комментарий Ильи Шершнева к предыдущей загадке, где Илья возлагал всю вину за происходящее на отца и призывал его немедленно взять ситуацию в свои руки. Но тот-то отец, несмотря на все проблемы, из семьи не сбежал — ни морально, ни физически.

Может быть, в этих двух историях про несчастных матерей и их сыновей, ушедших из дома, речь идет о том, «кто виноват»? И все дело в склонности некоторых людей подсознательно реагировать агрессией там, где им мерещится обвинение? Даже если вопрос напрямую не задан. Особенно если не задан.