Антон Сазонов:  Прибытие «Кинопоезда». Российские продюсеры побеждают в Америке

Проект «Кинопоезд», вдохновленный жизнью и деятельностью великого советского режиссера Александра Медведкина, делают его современные последователи Татьяна Петрик, основатель студии «Мирумир», и Гийом Проценко. Они собирают молодых режиссеров и отправляются в железнодорожное путешествие по России, во время которого снимаются и монтируются короткометражные фильмы. В последнем на сегодня «Кинопоезде» участвовали 25 кинематографистов из 14 стран: молодые авторы преодолели 15 с половиной тысяч километров пути, снимая в Мурманске, Санкт-Петербурге, Котласе, Томске, Иркутске и на Ольхоне, единственном обитаемом острове озера Байкал. Теперь «вагончики» зимнего «Кинопоезда» успешно странствуют по фестивалям. Так одним из хитов внеконкурсной программы прошлогоднего МКФ в Локарно стал «Зеленый змий», а серебро короткометражного конкурса досталось «Зиме». «Любовь, любовь, любовь» попала в программу Санденса, второй год подряд предпочитающего короткое кино из России (в 2013-м там показывали «Песню механической рыбы». Мы поговорили с Петрик и Проценко о дефиците талантов и финансов, двойственной природе водки и том, как важно быть несерьезным.

С«Кинопоезд» — это фактически такое же самодостаточное направление в документалистике, как фильмы мастерской Марины Разбежкиной. И такое же неизведанное для широкой аудитории.

Петрик: Ну да, наверное. Но мы ставим себе другие задачи. Мы не ставим целью снимать социальное кино. Мы в первую очередь хотим снимать кино как искусство, красивое кино. Мы нашим режиссерам не предлагаем очень глубоко уйти в социальную проблему. Нет. Мы стараемся просто посмотреть своим взглядом на темы, которые берем. И для нас очень важно, чтобы кино было интересно именно как искусство...

Проценко: ...которое вызывает эмоции на уровне аудиовизуального восприятия.. Мы пытаемся найти красоту в том, что нас окружает. Но не обязательно в том, что само по себе красиво.

СТо, что в мировой документалистике называется художественным документальным кино.

Проценко: Именно.

Петрик: В случае с фильмом «Любовь. Любовь. Любовь» Сэнди Дейзи Сандарам — там же действительно художественный взгляд. И когда мы набираем участников в проект, в конкурсе участвуют люди, которые очень часто снимают игровое кино, режиссеры, операторы (так, например, у фильмов «Любовь. Любовь. Любовь» и «Песня механической рыбы» один оператор — Алексей Филиппов. — Прим. ред.). Их эстетика и киноязык — из игрового кино.

Проценко: Да, мы не ставим границу между игровыми и документальными режиссерами, мы берем действительно всех, кто нам кажется подходящим.

Петрик: И в итоге то, что у нас получается, далеко от журналистики.

СА как все это возникло вообще? Гийом, у тебя, например, вообще режиссерское образование.

Петрик: Да, Гийом — режиссер. В 2008 году было несколько ребят, выпускников ВГИКа, которые придумали этот проект. В 30-е годы существовал «Кинопоезд» Александра Медведкина. Он был ярым коммунистом, поэтому придумал «Кинопоезд» в два вагона длиной, на котором кинематографисты ездили по Советскому Союзу и снимали, скажем так, агитки. Снимали, монтировали прямо в поезде и сразу же показывали. Это был такой уникальный на весь мир проект. И мы решили его воссоздать, все-таки это наша история советского кино, но воссоздать уже с другими реалиями, современного, сегодняшнего дня.

Проценко: В начале 2000-х я участвовал в разных мастер-классах, организованных в Европе, и решил, что подобное надо обязательно сделать в России, поскольку нет особо таких проектов, на которых можно познакомиться с молодыми киношниками со всего мира. Точнее, не было. И мы собрали энтузиастов.

Петрик: Никита Сутырин, Наташа Павловская...

Проценко: Александра Марченко.

Петрик: В 2007 году они пытались что-то сделать, ходили по разным продюсерам, но никто за это не брался, потому что было неизвестно, что это такое, какой будет результат, какие деньги нужны и откуда. В общем, все было очень сложно, пока мы не встретились. Я головой об стенку начала биться, чтобы как-то это осуществить. Первый проект у нас состоялся в 2008 году, потом в 2010-м, и вот в начале 2013-го мы сняли третий. Следующий наметили на сентябрь этого года.

СКогда вы придумывали всю эту историю, накладывали ли вы на авторов какие-то ограничения? Скажем, нельзя использовать какие-то приемы. Или снимать можно только определенным образом. Чтобы потом все сложилось в альманах и имело единый стиль.

Проценко: Нет, у нас не было вообще такого, никаких ограничений режиссерам мы не ставили никогда. Мы только им помогаем осуществлять изначальную идею, помогаем знакомиться с Россией и адаптировать замысел к реальности.

Петрик: В случае с нынешним альманахом — «Русской зимой» — мы раздали темы участникам за год до начала работы. Для нас было важно понимать, что каждый из них хотя бы чуть-чуть понимает, что он будет снимать. Потому что они не знают Россию, им действительно очень трудно.

Проценко: Чаще всего уже по заявке режиссера понятно, в каком ключе он будет снимать. Так что еще на этапе препродакшна мы планировали, что альманах, скорее всего, откроется «Зимой» Кристины Пикки, а закончится «Душой» Бернадетты Тузы-Риттер.

Петрик: Да, мы долго думали, кому какую дать тему. Допустим, про «Ладу» мы поняли по предыдущим работам режиссера Дитера Дисварте, что он снимет смешно и трогательно. Так и случилось. В истории про водку мы тоже хотели избежать чернухи. На мой взгляд, «Зеленый змий» — самый сильный фильм, и не только на мой. Его автор Бенни Яберг снимал про водку каким образом? Он пытался найти интересных людей, с творческими профессиями, у которых интересный взгляд на жизнь. У которых есть какая-то философия. Но да, они при этом люди сильно пьющие или даже алкоголики. И вот он с ними общался на тему: помогает им водка в их творчестве и работе или мешает. И это было не в лоб сделано. Он в фильме не говорит, что водка — это плохо или это хорошо. Здесь такая философская история, на мой взгляд. Конечно, чувствуется тяжесть, да, но это очень красивый фильм.

СНасколько, по-вашему, получился свежим взгляд иностранцев, представленный в «Кинопоезде-2013»? Получилось у них увидеть Россию с новой стороны?

Проценко: Поскольку большинство наших режиссеров прежде не были в России, естественно, у них восприятие...

Петрик: ...своеобразное, новое и свежее.

Проценко: Естественно, мы не просим, чтобы они всю Россию поняли за месяц, но их взгляд — кто-то скажет наивный, кто-то скажет поверхностный, а нам кажется, что это взгляд художественный.

Петрик: Вот наш последний проект, его тема — «Стереотипы о России». Как нам кажется, взгляд наших режиссеров на стереотипы, о которых они снимали кино, какой-то совершенно другой.

Проценко: Стереотипов в нем нет.

Петрик: Как раз совершенно не стереотипный, да.

СКак вы выбираете режиссеров? На «Кинопоезд» 2014 года, я знаю, у вас был прием заявок, который окончился 4 января.

Петрик: Все — по честному отбору. Было больше ста заявок только от режиссеров. Представляете, на шесть режиссерских мест, на семь — более 100 заявок. Нам было очень трудно их отобрать, мы смотрели работы. Допустим, если работы очень игровые, очень постановочные, мы понимали, что их авторам, возможно, будет очень трудно работать в наших условиях, потому что нужно быть очень мобильными. Ты вот здесь и сейчас, и больше сюда не вернешься.

Заполнить заявку оказывается тоже непросто. Там очень много пунктов. Во-первых, претенденты описывают свой взгляд на кино вообще, почему они хотят участвовать в этом проекте, как они себя в нем видят. Потому что здесь еще важно понимать, какой человек по сути. Бывают тяжелые люди, а нам их кидать в группу и ехать в трудных условиях целый месяц. Потом они нам писали о своих работах. В этом смысле все участники должны иметь высшее кинематографическое образование. Также они уже должны иметь хорошие работы, отмеченные на мировых фестивалях.

Проценко: Еще есть мое личное условие, чтобы была хотя бы капелька юмора в заявке. Слишком серьезных нельзя брать.

СРусский режиссер может участвовать?

Петрик: Обязательно! Но в том и проблема. Как вы понимаете, у нас очень многое делается по знакомству, по дружбе, мы все учились во ВГИКе, и много наших знакомых, друзей, допустим, говорили: «Да, я хочу участвовать, но я не буду заполнять заявку». А мы приняли решение, что никаких таких вещей — по дружбе — нет. Все честно участвуют в конкурсе. Мы всем говорим: вот, заполняйте заявку и пересылайте, мы будем к вам более внимательны, но сделайте так, как нужно. Мы уже начали отсматривать новые заявки, и в этом году у нас гораздо больше русских. Но пока у нас дефицит русских режиссеров. Очень мало кто может участвовать в этом проекте, потому что, во-первых, необходимо знание английского языка, во-вторых, для иностранцев, может быть, более интересно кинопутешествие по России. Наших режиссеров это меньше привлекает. Наверное, они думают, что знают Россию. Хотя это заблуждение.

СВаш проект еще интересный пример копродукции и творческого взаимодействия. Иностранные режиссеры снимают с русскими съемочными группами. Я слышал, это приводит потом к новым совместным проектам уже вне «Кинопоезда». Таким образом, ваш проект можно считать некой институцией, объединяющей людей, которые никогда бы о друг друге не узнали в других обстоятельствах. Что вы об этой стороне своей работы думаете?

Петрик: Это большой опыт, на самом деле, для участников. Они работают с людьми из разных стран, открывают для себя какие-то новые перспективы, новое видение, новые школы. И они потом общаются, работают, снимают фильмы в других странах вместе. Вот наши, к сожалению, пока не очень видят эту перспективу. Но мы надеемся, что все-таки они тоже к этому придут.

СЕще это интересное решение для дистрибуции короткого метра. Отдельные фильмы, общая концепция, смотреть можно по отдельности, можно альманахом.

Проценко: Мы еще будем исследовать разные возможности дистрибуции. В том числе интернет, телеканалы. Мы этими вопросами сейчас занимаемся.

Петрик: Но фестивалями наши короткие фильмы как раз более востребованы, потому что они абсолютно в формате. А большой фильм, где много режиссеров, он не совсем в формате. Допустим, в конкурсы фестивалей его очень сложно продвинуть. Нам об этом сказал Кирилл Разлогов, еще после первого или после второго «Кинопоезда», мол, это прекрасный проект, замечательное кино, но надеяться на конкурсные программы фестивалей не стоит, потому что такой фильм не совсем в формате конкурса. «Артдокфест» хотели взять большой фильм в конкурс. Но не взяли, просто отдельный показ сделали, потому что у нас уже были показы до этого.

СОсновная деятельность вашей студии «Мирумир» — это «Кинопоезда»? Или у вас есть какие-то другие проекты?

Петрик: Я с этой студией делала несколько больших документальных фильмов, для канала Arte. Но основное, конечно, наше направление на сегодняшний день — это «Кинопоезд». Хотя мы планируем делать и игровое кино в ближайшее время.

СВ эти планы входит режиссерский дебют Гийома?

Петрик: Пока это секрет!

СВы видите «Кинопоезд» в 2020 году? Не исчерпаются ли к тому моменту все темы?

Петрик: Не знаю, но не хочется повторяться… Посмотрим, как пойдет. Сначала мы хотели делать каждый год, потом поняли, что это слишком часто, мы не успеем сформулировать даже для себя какие-то новые мысли и идеи. Вот сейчас у нас получается примерно раз в два года делать, а про будущее — не знаю. Сложно теперь уже бросить, потому что много людей во всем мире хотят участвовать.

Проценко: Не хватает финансирования только.

Петрик: Да. Пока это все-таки некоммерческая история.

Проценко: Мы как-то ради искусства. Никто, никогда и ничего не заработал на «Кинопоезде».

Петрик: Но на документальном кино в принципе сложно заработать.

СУ Виталия Манского вот получается.

Петрик: Дай Бог. Мы за него рады.С