Мученики Норманска: 10 спектаклей прошлого сезона, которые необходимо посмотреть в новом

1. «Норманск» Юрия Квятковского, Центр имени Вс. Мейерхольда

Это не просто масштабная постановка, это охватывающее весь многоэтажный Центр имени Вс. Мейерхольда (включая закрытые для обычных посетителей помещения) действо, в котором принимают участие около сотни актеров. Это первый в истории российского театра опыт спектакля-променада, «бродилки», квеста. Антиутопия братьев Стругацких «Гадкие лебеди» стала отличным поводом для путешествия по тайным местам жуткого города Норманска, в который режиссер Юрий Квятковский и его команда превратили созданный для экспериментов Центр имени Вс. Мейерхольда (хотя таких всеохватных даже тут прежде не было). Пройдя через горнило гардероба — шум, скрежет, вой сирен и красные вспышки — вы окажетесь на пятом этаже ЦИМа, где вам в обязательном порядке предложат надеть маску с москитной сеткой — иногда только она отличает зрителя от участника представления. И все, дальше пускайтесь в свободное плавание, сами выбирайте, где проводить время: в школе для детей будущего, порочном отеле с проститутками, кабаре для бургомистра и его клики, пропахшем лекарствами госпитале — мест в Норманске много, и в каждом что-то да происходит (моя любимая локация — следственный отдел, где видеоарт, физический театр, ужас пыточных застенков и наслаждение геометрией коллективных сцен нераздельны). В городе наступил реальный апокалипсис; среди еще не успевших сбежать жителей бродят «мокрецы» — чтецы-интеллектуалы, превратившиеся в прокаженных мутантов, их обожают дети и боятся взрослые обыватели; фашиствующий бургомистр объявляет на умников охоту; условный главный герой — писатель Банев — скрывается в провинциальном Норманске от возможных репрессий власти. Я говорю «условный», потому что все герои тут главные, все — часть вавилонского перформанса, кодой которого становится эсхатологическая опера (ее играют в большом зале ЦИМа, где все зрители собираются вместе). Погружаясь в этот перфоманс, не ищите связного повествования: даже если вы придете на «Норманск» несколько раз, чтобы методично разузнать, что и где происходит, ощущения, будто прочли роман, не возникнет. Это чисто эмоциональное развлечение, редкое удовольствие от приключенческих возможностей театра, способного так радикально менять реальность.

Ближайшие показы — 30 и 31 августа, и откладывать посещение не стоит. Дело в том, что в «Норманске» заняты десятки школьников, а значит, играть спектакль получится только в каникулы. Так что если пропустите сейчас, следующего трипа «на ту сторону» придется ждать до ноября.

2. «(М)ученик» Кирилла Серебренникова, «Гоголь-центр»

«(М)ученик» — вольная русифицированная версия пьесы немца Мариуса фон Майенбурга о мальчике-тиране, школьнике, превратившем библейские тексты в смертельное оружие. Жесткая, смешная и предельно актуальная постановка Кирилла Серебренникова — это и реакция на мрачные времена, когда умы немалой части наших сограждан были помрачены кликушами в сутанах и прочих военных и гражданских мундирах; и психологическая комедия о таком замкнутом социуме, как средняя школа; и остроумное высказывание о парадоксальности Библии, о самой природе христианства, природе религии, полной взаимоисключающих постулатов, о том, что искры, высекаемые при их столкновении, не всегда рождают священный огонь; и сага о вечном противоборстве между рациональным и чувственным постижением мира: первое может быть пресным, как дарвиновская теория, в которой ищет опору альтер эго режиссера — преподаватель биологии Краснова (бесподобная Виктория Исакова), зато страхует от появления таких чудовищ, как школьник Веня (демонический Никита Кукушкин), расчетливо делающий ставку на иррациональное начало в окружающих. Сильный, сложный, ясный спектакль с россыпью выдающихся актерских работ: и Светлана Брагарник в роли школьной директрисы, и Алексей Девотченко в роли священника, преподавателя основ православной культуры, — сочные, острые, трагифарсовые роли. Ближайшие даты показа — 9–11, 27–28 сентября. 2–3 октября «(М)ученика» сыграют в Центре имени Вс. Мейерхольда в рамках фестиваля «Территория».

3. «Шекспир. Лабиринт» Филиппа Григорьяна и Ко, Театр Наций

Вот еще один спектакль — захватывающий, как «Норманск», и все театральное пространство, и дух, — мегашоу ко дню рождения Шекспира (подробнее — здесь). Но, в отличие, от «Норманска», в этом «Лабиринте» вы не предоставлены сами себе, а переходите из зала в зал, из трагедии в трагедию под строгим контролем сопровождающих. Ближайшие показы — 9–11 октября, в рамках фестиваля «Территория».

4-5. «Благодать и стойкость» и «UFO» Ивана Вырыпаева, «Практика»

Две постановки нового худрука «Практики» Ивана Вырыпаева (здесь — наше недавнее интервью) складываются в дилогию. «Благодать» длится три с лишним часа, в основе ее лежит детальная хроника борьбы Трейи Киллам Уилбер с раком, подробная и страшная. Сценические эффекты устранены — Каролина Грушка и Казимир Лиске просто читают книгу мужа Трейи, Кена Уилбера, причем читают на языке оригинала, английском (перевод на русский идет в наушники, и таким образом сам Вырыпаев становится третьим, пусть и невидимым, участником спектакля). А «UFO» укладывается всего в час с хвостиком и позиционируется чуть ли не как фантастическая стэндап-комедия — Иван Вырыпаев лично рассказывает о своих встречах с людьми, столкнувшимися с инопланетянами (а спонсором интернационального ресерча объявляется некий банк с офисом на улице Профсоюзная, дом 107, что оказывается одним из гэгов этого one man show). Роднит же оба спектакля не только сценический аскетизм, но и душеполезный посыл, стремление приблизиться к Создателю. Вырыпаев, возможно, единственный драматург, у которого получается говорить о Боге убедительно, без пафоса и дидактики. И если на какой-то из театральных площадок и можно «услышать шепот Господа в своем сердце» (это уже цитата из следующего участника нашего топа, спектакля «Пьяные»), то точно в «Практике». Ближайшие даты показа: 27–28 сентября — «UFO», 22–23 октября — «Благодать и стойкость».

6. «Пьяные» Виктора Рыжакова, МХТ им. А.П. Чехова и Центр имени Вс. Мейерхольда

Если и есть тот, кто способен совладать с текстами Вырыпаева не хуже автора, то это новый худрук Центра им. Мейерхольда Виктор Рыжаков — собственно, до дебюта Вырыпаева в режиссуре он ставил все этапные пьесы Ивана: и «Кислород», и «Июль», и «Бытие №2». «Пьяные» — почти комедия, серия относительно анекдотических ситуаций, все фигуранты которых (жители неназванного европейского мегаполиса) вдрызг пьяны. Инсценировка Рыжакова отмечена визуальным совершенством и контрастирует с лишенными всяческих украшательств спектаклями «Практики»: первое действие — живописный гротеск в духе смачных журнальных карикатур, потешный абсурдистский балет; второе (спектакль играется без антракта) отличает черно-белая графическая строгость, но то, что ею Рыжаков владеет в совершенстве, было понятно и по «Июлю», и по перебравшемуся в ЦИМ кухонному» проекту «Афиши» — лаконичной драме «Боги пали, и нет больше спасения». Отличаются «Пьяные» и шикарным актерским ансамблем, что нетипично для обычно монологичного (в крайнем случае — диалогичного) Вырыпаева. Ах, какая тут Ирина Пегова! Какой Золотовицкий! Да что там, каждый достоин самого вдохновенного «ах!».

Надо сказать, что у «Пьяных» в не самой адекватной среде российской театральной критики есть «идеологические противники» — нет, не трезвенники, а те, кто счел присутствующие в пьесе выпады в адрес современных европейцев рифмой к распространенному сегодня камланию «Россия — не Европа». По-моему, это какие-то личные комплексы, которые Вырыпаева и Рыжакова вряд ли беспокоят. Пьеса изначально создавалась для немецкого театра, поэтому все в ней происходит в условной Европе, но, полагаю, Иван мог создать такое нейтральное «общеевропейское» пространство, где действуют Магды и Максимилианы, и без дюссельдорфского заказа: в его «Сахаре» и «UFO» те же international-ситуации. Авторы «Пьяных» как раз и не отделяют Россию от Европы, прекрасно понимая универсальность человеческих проблем. И трагизм — не в очередном бредовом законе, принятом депутатами (наши, конечно, превосходят европейских в безмозглости, но даже в идеальной Швейцарии парламентарии очень, очень далеки от идеала), а в личной утрате контакта — в широком смысле слова (не хочу говорить «контакта с Богом», потому что так же лихо, не нарочито и убедительно, как у Ивана, не выйдет). Ну и надо быть совсем дураком (на депутатском уровне), чтобы воспринимать спичи героев как авторские манифесты, не понимая, что тексты Вырыпаева лишь прикидываются проповедями, что по сути это катехизис наоборот, где у каждого тезиса есть опровергающий, парадоксальный антитезис, и из этого столкновения и получается фирменная вырыпаевская гармония.

Единственное, что смущает — это я говорю с подачи моей подруги, которая видела «Пьяных» дважды, во время премьеры и через полтора месяца после нее, со мной — конформизм Рыжакова. Он убрал из спектакля мат, что, видимо, связано с новым антиконституционным законом, который надо опротестовывать, а не соблюдать. Так тоже нормально звучит: возникают забавные ассоциации с переводом зарубежных фильмов, где все «факинги» превращались в «гребаный» и «чертов», но все-таки зря он пошел на поводу у самозваных цензоров. Ближайшие даты показа — 3–4 сентября на малой сцене МХТ.

7. «Записки покойника» Сергея Женовача, Студия театрального искусства

Сергей Женовач — автор одних из самых упоительных, самых радостных отечественных спектаклей, но в его недавних постановках на сцене СТИ ощутимо и темное начало. Вот и вольная трактовка булгаковского «Театрального романа» начинается со сцены, в которой начинающий литератор Максудов (отлично сыгранный начинающим же артистом Иваном Янковским) курит на балконе; искры его сигареты разносит ветер, и ветерок этот, очевидно, потусторонний. Булгакова ставили многие, прочтение Женовача — не революционное, но очень красивое и соответствующее духу первоисточника: сарказм и лиризм, мистика и повседневность, великое и смешное тут близко-близко; все хрупко и, в конечном счете, трагично — в финале разрушается декорация Александра Боровского и весь этот забавный и непонятный театральный мир летит в тартарары. Ближайшие спектакли — 5, 20, 28 сентября.

8. «Контрабас» Глеба Черепанова, МХТ им. А.П. Чехова

Возможно, на российской сцене это лучший моноспектакль, впрочем, данное определение не совсем справедливо: Константин Хабенский, перевоплотившийся в маниакального героя Патрика Зюскинда, играет в сплоченном ансамбле с декорацией Николая Симонова (да и в финале — скажу, не раскрывая деталей — он на сцене не одинок). Интервью с постановщиком Глебом Черепановым — здесь. Ближайший показ — 5 сентября.

9. «Жанна» Ильи Ротенберга, Театр наций

Для постановок на большой сцене театр под руководством Евгения Миронова приглашает звезд экстра-класса: в ближайших планах, например, «Сказки Пушкина» в версии Роберта Уилсона. На малой работает, в основном, многообещающая молодежь. Но в данном случае, при всех бесспорных заслугах Ильи Ротенберга, поставившего пьесу Ярославы Пулинович «Дальше будет новый день», уверенно, динамично и без лишних сантиментов первым должно называться имя актрисы. Грандиозная, прекрасная и опасная Ингеборга Дапкунайте все ипостаси сильной, любящей и безжалостной женщины играет с таким драйвом, что драма превращается в триллер.

10. «Выключатель» Дмитрия Брусникина и Ко, «Театр.doc» и Школа-студия МХАТ

Вот постановка, ближайшие даты показа которой неизвестны. «Выключатель» относится к самой уязвимой категории спектаклей — он студенческий. Прошлой весной молодежь с курса Дмитрия Брусникина играла его в подвале «Театра.doc», к чему располагала неакадемическая основа спектакля в виде семи коротких пьес киевлянина Максима Курочкина, включая самую бойкую и соблазнительную «Водку, еблю, телевизор». Следите, как говорится, за рекламой: «Выключатель» взрослее и интереснее 90 процентов столичного репертуара. Кто только не подступался к гротескам Курочкина — от Олега Меньшикова, сенсационно инсценировавшего «Кухню» лет 15 назад, до Дениса Азарова, в июне 2014-го ставившего в «Гоголь-центре» эскиз только что, по горячим крымским следам написанной «Жены меня». А идеально вышло у этих детей. И если судить о будущем нашего театра по ним («брусникинцам», кстати, достался финальный номер юбилейного вечера «Золотой маски»), оно очень и очень неплохое.