Плотные клубы дыма валят на сцену, заволакивая первые ряды зрительного зала. Дым и странная игра всполохов света в нем — единственная декорация. Сквозь дым, словно лунатик, выходит к публике человек в красном — Седрик Шаррон, один из лучших танцоров в Европе. Шест в его руке — это весло, дым — река, по которой сплавляются души, покидающие тела, сам Шаррон — перевозчик. На этой переправе, где с близкими прощаются навсегда, он начинает передавать послание отцу.

Автор моноспектакля «Подожди, подожди, подожди… (моему отцу)» — бельгийский художник-универсал Ян Фабр, который, несмотря на любовь к безжалостным провокациям и натурализму, признан у себя на родине даже королевской семьей. С Седриком Шарроном режиссер работает более десяти лет, и недавно их сотрудничество приобрело психоаналитический оттенок: Фабр написал для танцора ультимативное, длящееся час, обращение к его отцу, выступив посредником в их отношениях.

Постановка, которая уже успела разбередить сердца зрителей в разных странах Европы, наконец добралась до Москвы — ее привезли организаторы фестиваля моноспектаклей SOLO.

Седрик Шаррон на входе в царство мертвых просит отца: «Позволь мне спеть эту песню жизни» — и изображает в танце все, что символизирует жизнь: секс, рождение ребенка, еду, алкогольное опьянение; он становится обозленной собакой, рычащей на зал — Кербером, охраняющим Аид. В отчаянном послании, чередующем хореографию с монологами, он добивается и отсрочки прощания, и того, чтобы отец, пусть на излете жизни, принял сына таким, каков тот есть.

Зрители замерли, глядя на пронзительный танец артиста, ведь это послание касается каждого из нас. Легендарный психотерапевт Ирвин Ялом сказал: «Когда умирают родители, мы всегда чувствуем себя уязвимыми не только потому, что имеем дело с потерей, но и потому, что мы сталкиваемся с нашей собственной смертностью. Когда мы становимся сиротами, больше нет никого, кто бы отделял нас от могилы».

В конце действа Седрик Шаррон называет себя Хароном и, таким образом, заново хоронит отца, переживая его смерть вместе со зрителями. Стоит отметить, что в этот вечер спектакль был посвящен не только отцу танцора, но и ушедшему в тот же день Юрию Любимову, о чем свидетельствовало прощальное обращение к режиссеру перед входом в зал.

Арт-директор Международного фестиваля моноспектаклей SOLO Михаил Пушкин рассказал о стереотипах, связанных с понятием «моноспектакль»: «Этот жанр бесконечно далек от типичных представлений о нем. А представления обычно такие: вышел артист, поставил стульчик и начал что-то рассказывать. На самом деле это невероятно сложное действо. Зачастую, чтобы перевезти все декорации к моноспектаклю, требуется несколько трейлеров. Евгений Миронов в Театре наций играет в постановке Лепажа, находясь в сложнейшей с технологической точки зрения конструкции, которая стоит огромных денег».

Пушкин отметил, что к созданию моноспектакля сегодня стремятся все звезды сцены, потому что такую постановку можно назвать верхом мастерства: «Артист с помощью своей энергии и силы вступает в поединок с залом и очень часто побеждает. Это не просто вещание со сцены — это именно поединок: попробуйте в одиночку выйти к толпе и противостоять ей. Толпа нетерпима, толпа сметает, и только если тебе есть что сказать и есть завораживающая форма, в которую ты можешь облечь высказывание, ты выиграешь. А в ином случае тебя ждет хлопание кресел, пустой зал и одиночество на сцене. Такое случается».

То, что моноспектакль сегодня излюбленный жанр для тех, кто стоит в авангарде театрального искусства, наглядно показывает история фестиваля SOLO, который за семь лет своего существования из события для любителей независимого искусства превратился в культовое мероприятие, в котором участвуют только звезды. В прошлом году на SOLO приехал режиссер Боб Уилсон, который играл в своей постановке сам. Вместе с ним прибыли два десятка технических работников, часть из которых отвечала за 300 перемен света во время действа.

Михаил Пушкин рассказал, что моноспектакли во всем мире по бюджетам и технологическому уровню давным-давно стали равны большим постановкам, однако к массовым зрелищам их причислять все равно не стоит: «Эти спектакли рассчитаны на гурманов. Они могут быть авангардными, могут быть и традиционными, но они всегда совершенно эстетские. Выбирая такую постановку, зритель идет наблюдать за жизнью человеческого духа, которую экстраполирует в зал артист, оказавшись один на один с аудиторией».

Участница проекта «Сноб» Анджелина Джордан-Шувалова поделилась впечатлениями от постановки Яна Фабра: «Во время спектакля “Подожди, подожди, подожди…” Седрик Шаррон — он сам или его герой — понял, что границ сознания не существует. Он излучал чувство абсолютной свободы, он был похож на пламя». Она разделила мнение арт-директора фестиваля SOLO об аудитории моноспектаклей: «Этот жанр, к счастью, отлично отсеивает невежд — зрители, которые выбирают такую постановку, наверняка не будут, например, смеяться при виде обнажения актера, что я иногда наблюдала во время различных спектаклей. Если такие актеры, как Седрик Шаррон, будут чаще к нам приезжать, то у массового зрителя со временем разовьется вкус и готовность к восприятию непростых моноспектаклей».