Анне Романовой сегодня, 26 июня, исполнилось 32 года. Выпускница анимационной школы-студии «Шар» называет свой возраст «солидным», мы же поздравляем ее с днем рождения онлайн-премьерой дебютной пятиминутной трагикомедии «Несуразь» — об экзистенциальном пути черно-белой черепахи. Фильм участвовал почти в двух десятках анимационных фестивалей, включая такие престижные, как «KROK» и «Суздаль».

Школа безумия. Два года назад закончила анимационную студию «Шар». У Ивана Максимова училась быстрому фантазированию, безумию, вере в себя. У Андрея Юрьевича Хржановского — видеть чудаков и их гений, у Алексея Дёмина — придумывать характеры и любить то, что я делаю. Училась у Михаила Алдашина – упорядочивать хаос. Любить движение по кадрам училась у Виолетты Колесниковой, Михаила Тумели, Владимира Вышегородцева, Сергея Лобанкова, Ильи Рутберга, Натальи Лукиных и многих других. Даже чуть-чуть у Людмилы Петрушевской. Занятий было всего несколько, но таких забавных и фееричных. У одногруппников много чему научилась. До «Шара» у меня было высшее образование, художественное. Но рисовать я все равно не могла. В «Шаре» реанимировалась. Главное — очень полюбила рисовать. Группа у нас была сплошь из своеобразных художников — и это тоже давало стимул развиваться.

Опасность паузы. Если без устали делать кино, консультируясь с мастерами, не учась нигде официально, то можно стать аниматором и без образования. Тут смотря что считать образованием. Как обычно, главное — желание. И какой-то к этому талант. Мастера достаточно открыты. Сообщество не так велико, всегда можно найти много отзывчивых аниматоров, которые тебе тут же подскажут, помогут. Как в России, так и в мире. С другой стороны, даже с образованием можно так и не стать аниматором. Отучиться — и не делать ничего. Если сделать один проект, а потом долго держать паузу, то все навыки теряются, особенно когда имеешь дело с компьютерной анимацией. Я пока не считаю себя аниматором и очень грущу по этому поводу.

Крестная Дина. Когда мне исполнилось 25 лет, я купила себе фотоаппарат. И стала снимать на видео все вокруг. И влюбилась в это. Я быстро освоила программу монтажа и стала что-то из этих кусочков собирать. А потом — я очень люблю кино. Язык кино. Могу часами смотреть и впитывать красоту. Не любое, конечно, но разное. А в анимацию я пришла по нескольким случайным и неслучайным причинам. Одна из них — это критик, журналист и куратор Дина Годер. И Большой фестиваль мультфильмов. До этого я анимацию смотрела, но не так много. Я не знала, как ее правильно искать. А потом в Красноярск, откуда я родом, приехал фестиваль. Я посмотрела всю программу и стала ежедневно смотреть авторскую анимацию разных стран. Дина и вся команда БФМ меня заново в анимацию влюбили.

Рождение черепахи. Было много каких-то идей для первого фильма, и ни одна не шла. А черепаха почему-то однажды пошла. И даже побежала. Она стала родной, и все это почувствовали. Она сразу из нескольких вещей получилась. Из журнальной картинки с улиткой, из перечитывания чеховских пьес, из ежедневной дороги в московском метро и наблюдений за москвичами. Шучу, конечно, не только за москвичами. Фильм родился из реплик. Какой-то постоянной болтовни, которой переполнена наша жизнь, причем в основном из моих же собственных рефлексий.

На грани пирога с изюмом. Мне хотелось сделать простое кино с ярким персонажем. Персонажем, который был бы очень хорошим, хотя на вид очень вредным. Наверное, некое оправдание для любимых людей с трудным характером (и себя тоже). И поэтому я решилась на личное кино, на грани безвкусицы и пирога с изюмом. Начали, насколько я помню, с озвучки, что не всегда правильно. В итоге, актеров записать так и не удалось, мы оставили то, что записали с моим мужем. Кому-то только этим фильм и понравился. Этими странными голосками. А еще музыкой.

My Way. Мне казалось что фильм — мизантропичный, поэтому нужен блюз, который к тому же держал бы ритм. Мы попросили помочь Ивана Жука, хорошего музыканта и человека. С нескольких попыток у нас получилось, спасибо за это Ване. Я не очень понимала, что должно быть. Только очень примерно. А еще здорово вписалась в длинные титры гармошка Владимира Кожекина.

Постепенно родилось еще что-то, история про характер. Черепашка мне близка. Схема ее пути — это путь, которым идут все мои любимые люди. Не у всех, конечно, такой дрянной мизантропический характер, но тащат на себе улиток все. Иначе зачем тогда всё? Быть или не быть?

Заострить слона. Про технику мне часто многие говорят – слизала у своего мастера Вани Максимова. Но мне это обвинение кажется смешным. Техника самая простая: тушь, перо. Калька. Где-то черный фломастер. Самое простое, что я могла для начала осилить. Персонажи совсем мои, хотя Ваня Максимов, конечно, проверял их на профпригодность. И делал замечания вроде того что: слон не слишком жалок, заостри. Другой мастер, Алексей Демин, советовал мне вовсе избавиться от персонажей, оставить только голоса. Но в итоге персонажей сохранили. Я их успела полюбить такими. Жалкими и страшненькими. И, возможно, лишними.

Проблема текста. Самым трудным было писать сценарий. И в итоге он так и остался незаконченным. Этому надо учиться отдельно и так же много писать, как рисовать и смотреть. Ну и делать выбор очень сложно. Такой ли должен быть персонаж. Какая будет походка. Простая ли должна быть анимация или более классическая, плавная.

Легко ли быть зомби. Съемки — один сплошной интересный случай. Когда в последний месяц перед сдачей фильма ты сидишь в скрюченном состоянии, не знаешь где у тебя рука, где нога, сидишь и штампуешь эти одинаковые картинки. Эту безумную черепаху-жучка. Не спишь, не ешь, в прямом смысле неделями. И превращаешься в абсолютного зомби.

Потерянный хоботок. Было весело рисовать персонажей. Ваню Максимова всё еще не устраивал вид персонажа. Тогда он взял листочек и пририсовал моей черепахе «хоботок». Кто знает, тот поймет. У меня эта калька хранится. Хоботок в фильм не вошел. Иван Максимов и Алексей Демин по очереди меня как-то зажигали, когда я отчаивалась и ничего не клеилось. И Андрей Юрьевич поддерживал. Редко, но метко. На реакции одногруппников я тоже ориентировалась. Не буду называть фамилии, ценю всех и скучаю.

Семейный подряд. Мой муж снимал фильм как оператор, он вообще полноправный соавтор, если считать, что фильм пошел от реплик. Запись звука проходило безумно, тогда еще мы думали, что это черновые записи. Это было довольно сложно и глупо выглядело, но и смеялись мы с мужем часто.

Жизнь компьютера. Работа над фильмом происходила дома. И немного в самой школе-студии, когда мы обсуждали фильм с мастерами и проводились консультации. Я специально купила компьютер для нового фильма, но когда прошел год монтажа, компьютер тут же отдал концы.

С деньгами и без. Деньги — да. Это проблема. Потому что мне нравится работать в команде. И хочется помощи хорошего звукорежиссера, композитора, художника, актеров. В анимационном кино много профессий. Но всем нужно хорошо платить, иначе это не дело. С черепахой у меня был стандартный бюджет на первое кино. А также небольшая режиссерская зарплата. Вместе с подработками на нее вполне можно прожить в процессе работы над фильмом. Но со следующим фильмом мне уже так не повезло, случилась накладка. Все-таки хорошо, когда ты делаешь фильмы в студии. Продюсер помогает фильму идти дальше. Но есть режиссеры, которые и без студии справляются, например, темпераментный Свирский, или некоторые студенты «Шара», которым не достается финансирования. Они делают кино сами, или почти сами. В целом, конечно, можно придумать анимационный проект без денег. Можно. И тихонечко сидеть делать. Но что, если ты придумал что-то, на что нужны деньги, и это не отпускает тебя? Тогда надо искать.

Найти своих. Я люблю российскую анимацию, какая пока есть. А есть разная. И ту анимацию, что внутри страны, и ту, что снаружи. Наши режиссеры снимают и во Франции, и в Америке, и в Бельгии, и т. д. Например, всегда любимые молодые режиссеры Олеся Щукина, Наташа Чернышёва, Юлия Аронова.

Какое будет кино, завит от того, что режиссер вкладывает в понятие «режиссура» и в понятие «кино». Все равно хватает разного типа режиссеров. Есть характеры, темпераменты — значит есть и режиссеры. И все абсолютно сумасшедшие. И это помогает.

О тех, кого помню и люблю. Любимые анимационные студии называть не буду. Мне проще отталкиваться от режиссера. Гил Алкабец, Кодзи Ямамура, Пол Дриссен, Фредерик Бак, Микаэла Павлатова, Марк Бейкер, Хаяо Миядзяки — это первые, кто пришел в голову. У меня нет единственно любимых. Русских не называю, потому что трудно выбрать. Мне действительно нравится совсем разное.

Сейчас работаю с Иваном Максимовым над фильмом по рисункам самобытного питерского художника Александра Войцеховского. Что получится — не знаю. Работа у нас ведется в режиме игры. Иногда веселой, иногда напряженной. С нами работают хорошие аниматоры. Например, Света Разгуляева большую часть анимации делает.

Все впереди. Полный метр — нужно придумать. А остальное приложится. Это очень и очень сложная работа — придумать и разработать полный метр. Главное понимать, для чего тебе этот фильм. Наверное, так. Я не большой поклонник полнометражных анимационных фильмов. Но я их не так много видела. Иногда на БФМ можно увидеть гениальное. На Аннеси и самых крупных фестивалях я пока не была. Съездить хочется, в конкурсе или самой — почти не важно. Важно посмотреть. Я очень люблю часами сидеть, смотря все эти безумства. День за днем. Это одно из моих любимых занятий.

Другие фильмы проекта:

Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресу [email protected].