Sunday Times отмечает, что в тонкостях бизнеса эти лорды ровным счетом ничего не смыслят, ничего, по большому счету, не делают, выполняют, в лучшем случае, представительские функции, «торгуя именами».

В бизнесе лорды, возможно, действительно ничего не смыслят, но добавленная стоимость может создаваться разными способами. И имея даже поверхностное представление о стиле, в котором ведет бизнес Михаил Фридман, можно не сомневаться, что уж он-то денег на ветер бросать не будет.

Неплохой пример того, как имя может неплохо сказаться на капитализации — история одной российской компании, которая с сентября этого года называется «Петропавловск», точнее Petropavlovsk PLC.

В далеком 1994 году некто Павел Масловский, который к тому моменту стал акционером золотого рудника «Покровский», проявил свой гений, позвав в партнеры англичанина с неплохой родословной и звучным (и многим известным) именем Питер Хамбро. Сложно сказать, насколько Хамбро разбирался в содержании золота в руде, в географии Амура или в тонкостях сезонного завоза на прииски и финансирования сезона под ожидаемую добычу.

Главным активом его было ИМЯ. Масловский не только сделал Хамбро президентом, но и назвал компанию Peter Hambro Mining.

В 2002 году компания с таким именем и с таким председателем триумфально прошла листинг на AIM — младшей площадке Лондонской фондовой биржи. К 2004 году 31% акций компании принадлежали скромному вице-президенту Павлу Масловскому, 10% — «основателю» компании британскому бизнесмену Питеру Хамбро, остальные торговались на Лондонской фондовой бирже.

Другой, не менее красноречивый пример: год тому назад банк JPMorgan привлек в качестве консультанта человека по имени Тони Блэр (там же, в наблюдательном совете, кстати, числится и Анатолий Чубайс). Тони Блэр, что, крупный специалист в банковском бизнесе, деривативы умеет конструировать и оценивать кредитные риски? Нет, ценность его совсем не в этом, и принести банку денег он может не меньше, чем математический гений, слившийся с компьютером.