Когда истерики — не только про характер

Уважаемые читатели, спасибо всем, кто прислал письма про Алину. Многие (да что там — почти все!) загадку сходу разгадали — и вот я теперь думаю: это у меня читатели такие суперпроницательные или это я уже задним числом (когда сама всё знала) так хорошо, логично и с подсказками всё описала, что не догадаться было просто невозможно? Но на самом деле и тот, и другой вариант — оба вполне себе оптимистичные.

Однако вернёмся к истории Алины и сразу скажем: я сама вначале не догадалась ни о чём.Вот как я всё вначале увидела.

• Девочкой уже много лет, каждый в своих интересах, манипулируют по крайней мере три человека: мать, отец и бабушка со стороны отца. Кроме того, по намёкам можно судить, что похожие отношения складывались у неё и со сверстниками — вечно была на вторых ролях, позволяла подружкам собой командовать.
• Однако методом имитации девочка тоже научилась не только манипулировать, но и получать удовольствие и как будто бы выгоду от этого процесса.
• Причём выгоды тут у всех участников ложные — брак родителей (которые, похоже, изначально действительно любили друг друга) в конце концов распался, новых отношений не сложилось, девочка постоянно недовольна собой и чувствует себя вымотанной этим хроническим процессом.
• Помимо прочего, и у Алины, и, более чем вероятно, у её матери в структуре личности присутствует демонстрационно-истероидная составляющая. Опять же периодически они «впадают в раж» и тогда не очень хорошо себя контролируют. Причём мать, похоже, процесс не рефлексирует: «Твой отец меня довёл — и я должна же была отреагировать!», а девочка — умнее, происходящее с ней рефлексирует и потом подвергает тщательному анализу. Результаты её совершенно не радуют — она боится, что её личностные особенности напрямую помешают ей стать хорошим учителем (а профессия ею выбрана сознательно и по её собственному желанию).
• Рекомендация для подростка Алины — «выйди из процесса», полученная от психолога, по своей сути правильная. Но, к сожалению, тогда практически неисполнимая — Алина живёт с демонстрационно-истероидной матерью, похожа на неё психически и физически, находится на её иждивении, во многом от неё зависит, любит её и, разумеется, естественным образом её поведение копирует, хотя и недовольна этим. Их обеих этот замкнутый контур изматывает, но ожидать, что его разорвёт не взрослый человек, а подросток, выглядящий к тому же младше своих лет, я бы не стала.
• Однако сейчас Алина стала взрослее и, значит, более способна к анализу происходящего и более мотивирована, потому что она заканчивает колледж и скоро приступит к работе. А значит — будет зарабатывать деньги и начнёт свою подлинно самостоятельную, в идеале независимую от чужих манипуляций, жизнь, к которой она так стремится.

Оценив ситуацию таким образом, я решила работать по следующим направлениям.

1. На первом этапе — поддержать Алину когнитивно, в её попытках подробно проанализировать всё с ней и её родителями происходившее и происходящее сейчас.
2. Потом подвести итог и убрать папку в архив: «Вот что это было. Другого детства мне не подвезли». Отлично — берём это и учитываем уроки на будущее. На самом деле всё было не так уж плохо: «Меня любили, обо мне заботились и продолжают заботиться… Ну как умеют… Но теперь я могу позаботиться о себе и сама».
3. Не ждать ни от кого милости (отдаст бабушка квартиру — так отдаст, не отдаст — тоже ничего страшного). Планировать своё будущее самостоятельно. Будущее — это работа в школе и жизнь отдельно от родственников (в первую очередь от матери, которая потенцирует все не нравящиеся Алине черты её собственной личности). Сделать это не так уж трудно. Две-три молодых учительницы вполне могут вместе снимать одну двух- или трёхкомнатную квартиру недалеко от школы, в которой будут работать. «У тебя в группе есть иногородние девочки?» — «Больше половины группы». Ну вот и отлично.
4. Методики работы с аффектами. Обучение. Несколько простых практических способов, упражнения и доведение их до уровня условного рефлекса: если вот так, то я делаю вот так…

Алине мой план очень понравился. Она просто воодушевилась, засветилась и сразу сделалась очень хорошенькой, похожей уже не на мышку-лягушку, а на симпатичного глазастого зверька — орешниковую соню.

И некоторое время мы всё делали по этому плану, и мне казалось, что всё у нас хорошо. Алина распространила свой план в колледже среди подружек и быстро нашла двух, которые его с восторгом подхватили. Они стали смотреть квартиры и поняли, что в старом фонде на троих это не так уж и дорого. Более того — отец Алины сказал, что, в принципе, он готов дать деньги на съём квартиры до того момента, как Алина начнёт зарабатывать сама, лишь бы она смогла «вырваться от матери».

Методикам Алина тоже прилежно обучалась и даже как-то рассказала мне, что одна из них один раз сработала в общении с матерью — она её применила, и они в тот раз вообще не поссорились (хотя, по всему, должен был бы состояться очередной скандал).

Но в какой-то момент я поняла, что всё как-то «уходит в песок». Ни в какую квартиру Алина не переезжала, с матерью продолжала жить и ругаться, бабушка на другом конце города требовала своей доли внимания («Ну если мне квартира и не нужна, так я же не могу совсем на бабушку наплевать»), мать, узнавшая об Алининых планах, устраивала регулярные истерики на тему «Вот и ты меня бросаешь»… Алина как-то погасла, дышала ртом, опять жаловалась на усталость и периодически хватала себя за запястья.

А потом вдруг однажды она пришла вместе с матерью (меньше, суше и ещё более дёрганая, но очень-очень похожа на Алину), которая сразу поставила вопрос ребром:

— Почему это вы, вроде бы специалист, настраиваете дочь против меня? Я буду жаловаться!

«Куда? В “Спортлото”?» — подумала я, но вслух, разумеется, сказала совсем другое.

Однако все мои попытки объяснить женщине действительное положение дел постигли неудача. Думаю, мать Алины меня попросту не слышала. Твердила своё, запрокинув голову, полузакрыв выпуклые, как и у дочери, глаза:

— Дочь — это всё, что у меня есть, а вы её у меня отнимаете!

— Нет, это отдельный человек, практически взрослый. Алина — не вещь, вы не можете её себе присвоить…

Всё было бесполезно. Она вышла в полутёмный коридор, продолжая говорить и буквально таща Алину за руку. Я из дверного прогала смотрела им вслед. Мимо по коридору, чуть пришаркивая, куда-то проходила по своим делам самая старенькая в поликлинике врач-педиатр, и я не удержалась и посетовала вслух:

— Вот жалко как, не даёт ведь жизни девчонке…

— Мерказолильчику бы ей попить, да… да и девочке тоже не помешало бы… Ты им скажи, Катерина Вадимовна, скажи обязательно… да… — покачала головой и пошла дальше.

Я стояла, почти обомлев. Мгновенно с десяток (или больше?) уже известных мне фактов уложился в стройный ряд.

Неконтролируемая раздражительность.

Ничем не обусловленные перепады настроения.

Худоба при хорошем аппетите.

Тахикардия.

Хроническая усталость.

Большие, слегка навыкате глаза…

Последнее по времени: обвиняющая меня мать Алины, её запрокинутая голова и припухлость на шее.

Как я могла не увидеть раньше? Но у меня нет медицинского образования и медицинской практики. Пожилая врач, беглый взгляд на двух родственниц в полутьме коридора, теория десяти тысяч часов (для достижения мастерства требуется около 10 000 часов преднамеренной практики). И?

***

Алину я вызвала на следующий же день. Она пришла, пыталась извиняться и обещать, что вот завтра же соберётся и возьмётся за дело.— Потом, — сказала я. — Сначала гипертиреоз. У тебя и у матери. Убрать его — и посмотрим, как пойдёт.

***

Я посоветовала, отец согласился — на время лечения Алина поживёт у него. Нам нужен был чистый эксперимент. Мать с трудом, но тоже удалось уговорить: девушка поклялась, что потом вернётся.

Медицинская гипотеза происходящего очень взволновала отца — в результате он сам съездил поговорить с бывшей женой. Алина говорит, даже попытался неуклюже извиняться, мать отмахнулась: «А ты-то, инженер-теплотехник, откуда мог знать?»

Потом он съездил ещё раз, потом они сходили погулять в парк, потом однажды он позвонил Алине и сказал, что уже поздно, мать приготовила гуляш и пирог с грушей и сегодня он ночевать, пожалуй, не придёт…

***

Алина говорит, что родители и сейчас продолжают общаться в стиле «поддразнивание — перепалка — нападение — отскок» — они на этом когда-то и сошлись, и он для них — единственно естественный. Но когда из этих перепалок ушла медицинская «злокачественность», за этим даже интересно наблюдать, как за матчем профессионалов по настольному теннису.

Сейчас у Алины наконец появился парень, и она понимает, что пытается с ним уже это, родительское, имитировать.

— Только осторожнее, — предупреждаю я.

— Я начеку, — обещает Алина.

Вот ведь какие причудливые вещи порой случаются…Зачем рассказала эту историю? В качестве предупреждения против излишней «психологизации» всего на свете. Сейчас этот перекос у нас в обществе, на мой взгляд, имеется в полный рост.