«Идеи живут вечно». Что общего у «Барби» и «Оппенгеймера»

Что такое «Барбенгеймер»

Мем про «Барбенгеймер» начал набирать популярность, когда прокатные компании назначили премьеры картин «Барби» и «Оппенгеймер» на 21 июля. Пользователи Twitter стали шутить про надвигающуюся «кассовую войну», когда в один и тот же день «ценители авторского кино» пойдут смотреть монументальную драму Нолана о создателе ядерной бомбы и «девчачий» фильм о пластиковых куклах. Пока художники с Reddit пытались «поженить» визуальные стили двух картин, рисуя плавящуюся на фоне ядерного гриба «Барби», другие пользователи скрещивали постеры к фильмам с помощью нейросетей. За месяц промокампании на онлайн-площадках появилась уйма неофициальной продукции по «Барбенгеймеру» — от футболок до шопперов. Интернет-пользователи влюбились в абсурдный мир, где по розовым улицам «Барбиленда» летает ядерная пыль. На первый взгляд идея всерьез найти в фильмах что-то общее выглядит откровенно странно. Но только на первый взгляд.

При чем тут Марсель Пруст

В большинстве рецензий на фильм Греты Гервиг «Барби» критики упоминают о неоднократном обращении по ходу сюжета картины к так называемому «феномену Пруста», когда знакомые запахи, звуки или цвета заставляют человека вспомнить о чем-то из его прошлого. Примечательно и немного парадоксально, что Марсель Пруст был любимым писателем Роберта Оппенгеймера. Парадокс заключается в том, что один из центральных мотивов в творчестве французского классика — стремление человека быть ближе к природе, предпочитать естественное рукотворному. Из уст «отца атомной бомбы», который пытался «превратить человека в Бога», а природные красоты — в ядерное пепелище, признание в любви к Прусту вызывает недоумение. Еще более удивительно то, что о великом любителе природы так часто вспоминает режиссер «Барби» — фильма, где «пластмассовый мир» эту самую природу «победил». С другой стороны, именно через отсылки к Прусту получается заметить, что обе картины на самом деле посвящены столкновению «живого» и синтетического, искусственного. Тем более, что в контексте Второй мировой войны и самого начала истории бренда «Барби» такая борьба имела место в реальной жизни.

Плутоний и общество потребления

1940-е называют эпохой плутония — металла, который использовали в качестве топлива для ядерных реакторов. Его производила американская химическая компания DuPont. В 1944 году, когда война против Гитлера подходила к концу, мощности корпорации направили на поиск новых способов создания продуктов массового потребления. Ученые из DuPont обещали улучшить жизнь обычных людей с помощью «химии» — и у них это получилось. Пока японские города лежали в руинах после ядерной бомбардировки, американцы скупали тысячи новых безделушек из доступного искусственного материала — пластика. Для обычных людей появилось много дешевой мебели, одежды и, конечно же, детских игрушек. Кукла «Барби» позволяла родителям быстро и относительно дешево занять своего ребенка. Но куда важнее, что одна «Барби» — это всего пара чашек нефти, которая во второй половине XX века била ключом. Можно было, ничем не рискуя, наштамповать кучу игрушек, заработать на них миллионы долларов и повторять это по кругу до тех пор, пока хватает «жидкого золота».

В контексте XXI века пластик уже не кажется спасительным изобретением: напротив, именно с ним тесно связывают стремительно наступающую угрозу климатического кризиса из-за загрязнения окружающей среды бытовыми отходами. Экологическая катастрофа, по сути, ничем не отличается от ядерного армагеддона, — в обоих случаях речь идет о бомбе замедленного действия, которую создали и однажды «взорвут» по халатности самые обычные люди. Разница здесь только в упаковке. О надвигающейся гибели всего человечества в «Оппенгеймере» рассказывают с характерным нолановским пафосом, это масштабная трагедия. «Барби» же одновременно смеется над культурой потребления, обличает ее кризис и воплощает собой ее предсмертную агонию. Иронично, но массовая культура начинается с ядерной бомбы, а конец света — со сломанной «Барби», которая из мусорного ведра отправляется на городскую свалку.

Кризис капитализма

Сегодня слоган DuPont «Лучшая жизнь с помощью…химии?» в научном сообществе используют исключительно как саркастический комментарий — в тех случаях, когда погоня за техническим прогрессом только добавляет человечеству проблем. В одной из сцен фильма «Барби» старая женщина говорит героине Марго Робби, что у людей есть «только один конец», в то время как «идеи живут вечно». Но это лишь красивый рекламный слоган, очередная отговорка из мира корпоративной культуры. На самом деле и «Оппенгеймер», и «Барби» — это фильмы о том, как мало вечно живущая «идея» значит в сравнении с человеческой жизнью и счастьем. Пластиковая «Барби» переживет свою владелицу, как перспектива ядерного апокалипсиса пережила изобретателя атомной бомбы. С течением времени оказалось, что технический прогресс и капиталистическое изобилие превращают людей не в Богов, чего напрасно боялся Оппенгеймер, а в серый пепел, который ложится на груду сломанных пластиковых кукол где-то на далеком побережье страны третьего мира. И единственный способ избежать такого финала — критичнее относиться к окружающей действительности.