Мне чужого не надо. Новый фильм Франсуа Озона «Мое преступление»

Одним абзацем

Франсуа Озон уже давно доказал, что ему подвластны любые жанры и любой формат. «Мое преступление» начинается как судебная драма, но постепенно превращается в легкую комедию положений с элементами фарса. Озон позволяет актерам дурачиться перед камерой, наполняет фильм кучей отсылок, радуется женской солидарности и через множество шуток тайно говорит о проблемах современного общества. В его фильме актриса использует убийство продюсера, чтобы привлечь к себе внимание газет. Она создает красивую, полную бреда историю борьбы за свою честь. Очевидно, что Франсуа Озон в «Моем преступлении» не критикует феминисток, а немного беспокоится за общество, где медиа владеют умами людей. К счастью, по его теории бояться чужого влияния не надо: добро все равно победит, а судьба расставит на свои места.

Подробно

1935 год, Франция. Актриса-неудачница Мадлен (Надя Терешкевич) обвиняется в убийстве продюсера, который до нее домогался. Девушка заламывает руки, читает по памяти написанную с подругой-адвокатом Паулиной (Ребекка Мардер) речь и взывает к всеобщей поддержке, объясняя поступок гендерным неравенством. Якобы этим преступлением она защитила не только себя, но и всех сестер, дочерей и матерей от насилия. В конце крепкой речи актриса пускает слезу, публика ахает, сидящие за скамьей присяжных мужчины задумываются, а журналисты окончательно истачивают карандаши. На деле Мадлен никого не убивала, но она взяла на себя чужую вину, оценив, какое внимание привлечет к ее персоне громкое дело. А суд — это тот же самый театр со зрителями, которым надо понравиться.

Франсуа Озон — редкий автор, которого можно назвать ремесленником индустрии и при этом не оскорбить. Озону подвластны любые жанры и любые истории, он может успешно экранизировать пьесы («Капли дождя на раскаленных скалах»), переснимать классику («Бассейн»), браться за «горячие» темы («По воле божьей»), эпатировать («Крысятник»), скатываться в пошлость («Двуличный любовник») и с легким дыханием говорить о смерти («Все прошло хорошо»). «Мое преступление» — одно из лучших произведений Озона, близкое по интонации к шедевральным «8 женщинам» (2001). Работы во многом похожи, но между ними есть важное отличие: «Мое преступление» скорее тяготеет к кэмпу, чем к китчу. В новой картине Озона все наиграно и броско, но не серьезно и не душно, намеренно самопорадийно и самоиронично, а потому не пошло. От кэмпа и китча до вульгарности один шаг, и автор его не совершает. Театральная энергичность режиссуры, детская непосредственность, временная отстраненность скандальных событий позволяет Франсуа Озону по-французски посмеяться над критиками движения #MeToo и его худшими последователями.

В последние годы о движении против сексуализированного насилия кинорежиссеры говорили осторожно и строго. Со стороны мужчин лучше всех выступил Ридли Скотт, он в «Последней дуэли» (2021) отдал слово истины изнасилованной Маргарите (Джоди Комер), которой церковный суд не поверил из-за тогдашних предрассудков. Со стороны женщин отличилась Эмиральд Феннел, в чьей картине «Девушка, подающая надежды» (2020) нашлось место и сладкой мести, и юмору. Франсуа Озон выбирает путь Феннел, только он не демонизирует мужчин и отказывается от малейшего намека на серьезную интонацию. 

«Мое преступление» начинается в жанре судебной драмы, но постепенно перерастает в комедию положений с элементами фарса. К Мадлен после успешных выступлений в театре приходит дива Одетт (Изабель Юппер), забытая с появлением звука в кино, и заявляет, что это она застрелила продюсера, а подруги украли ее историю — значит, стащили ее славу, деньги и поклонников. Разборки и дележ скандального убийства между Маргаритой и Одетт забавляют, но кажется, что Озону важнее то, как двум девушкам удалось манипулировать общественным мнением. Они задним числом придумали объяснение убийству, оправдали его чужими ошибками, а для себя прописали историю жертвы. Так Озон невзначай показывает изменения социума, который благодаря интернету превратился в глобальную деревню. В обществах, где все друг друга знают, а любой слух может отразиться многотысячным эхом, понятия чести и репутации возымели вес. 

К сожалению, в такой среде легко разрастаются информационные паразиты, готовые ради чьего-то одобрения или самоудовлетворения скандировать громче всех и добиваться справедливости с пеной у рта. Эти же люди, не способные проверять публичную информацию, помогают мошенникам воспользоваться силой социальных сетей и добиться желаемого результата. Франсуа Озон намекает на проблему цивилизации быстрой информации, но не читает мораль — это не в его духе. Большую часть хронометража он показывает силу женской солидарности и смеется над маленькими глупостями, свойственными человеческой натуре.