Катюша, Мурашка, Женская страсть. Групповой портрет российского импортозамещения

Смартфон для Медведева и почтальона

Главной новостью выставки стала встреча премьера и русского смартфона. Она состоялась в день презентации нового айфона. Смартфон работает на новой операционной системе — Sailfish OS, тоже российской. Разработчики ОС выразили надежду, что государство и бизнес возьмут ее для своих нужд — почтальоны в дальних деревнях смогут взимать с бабушек коммунальные платежи через специальное приложение, а предприниматели и чиновники перестанут бояться прослушки. Позднее Медведев сдал подарок: по закону российские чиновники не могут пользоваться подарками дороже 3 тысяч рублей.

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Павел Эйгес, генеральный директор компании «Открытая мобильная платформа»:

Я вообще не люблю это слово, импортозамещение. Потому что оно имеет негативную коннотацию. И не объясняет механики процесса. Получается, вроде мы меняем шило на мыло. А в чем идея-то? В снижении зависимости от технологий и товаров в тех отраслях, где такая зависимость является возможным источником различного рода рисков. У нашей страны зависимость. Есть наркозависимые, а мы технологически зависимые. И это все больше угрожает суверенитету государства. Вот покупают для бизнеса и для государственных нужд телефоны. Потом ставят на них кучу ПО, которое защищает телефон от прослушки. Зачем, когда проще сделать свою операционную систему?

Фекальные насосы

«Насос фекальный» — написано на новеньких, только что с завода, изделиях Московского насосного завода. «Широко востребован в народном хозяйстве» — в буклете. «Закачаешься» — на стенде. Фекальный насос — важная вещь. Небольшой подойдет для дачного хозяйства, более мощные — для откачки канализаций. Наш — не лучше западных аналогов, зато в три раза дешевле. Лица у представителей завода кислые: потенциальных клиентов мало.

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Руслан, начальник отдела сбыта:

Проблема — в руках. Умом Россию не понять. Если собирает европеец или китаец, он собирает как робот. А русский, вон, здесь покурить, здесь чай попить. Второе — станкопарк нужен какой-то обновленный. Мы работаем на советских станках: западные дорого стоят, а наших таких не делают. Чиним, чиним, чиним.

Мышление всех людей нужно заменить. Лично к какому-то человеку у меня недовольства нет. Я думаю, они сами там, наверху, знают, кого надо поменять.

На верхах все они мазью одной мазаны, одним миром. Мое мнение, может, оно ошибочно. Не знаю. Все коррумпировано, все так неправдиво. Но живем, однако, работаем. Я думаю, каждый здесь закрывает на это глаза.

Принтер «Катюша»

«Катюша» — принтер изящный, в темных тонах. Первый российский офисный принтер. Правда, печатная головка у него голландская; российские предприятия головку сделать не могут. Создатели «Катюши» решили разработать ее сами — по их расчетам, это займет десять лет. Главное достоинства принтера — низкая стоимость печати. «Катюша» неприхотлива. Меньше 40 копеек за ч/б, меньше рубля — цветная. Средняя стоимость у конкурентов, говорят производители «Катюши», — 50 копеек и 2 рубля, соответственно.

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Александр Степанов, технический директор «ИТ Системы»:

Что нужно менять, так это сознание. Надо начинать работать, что-то делать. Вся страна с 90-х годов продавала и перепродавала. У нас много менеджеров, много маркетологов, но нет тех, кто что-то делает. Люди могут придумывать, но их придумки остаются на бумаге, в мечтах, в мыслях.

«Мурашка», если нежно

«Мурашка» — это зеленый уазик-буханка на трехосной базе. Шины сверхнизкого давления, максимальная скорость — 80 км/ч. Может плавать — 6 км/ч. Надпись на бампере: «Липецк — рулит, экспорт — курит».

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Александр, Липецкий завод малых коммунальных машин:

«Мурашка» ранней весной вносит удобрения. Ранней весной ни один трактор, ни одна машина не может пройти. А эта — пожалуйста. Как только сошел снег, идет себе. И по посевам идет, по пшенице, ничего не топчет, ни за что не провалится. «Мурашка» — это муравей, только нежно. Муравей тащит много, трудяга. Поэтому и название такое.

По ценам Лондонской биржи

На витрине — подшипники, короткозамыкающие кольца, втулки из драгметаллов. Бронза, медь. Правильно это называется «электротехнические и антифрикционные изделия».

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Александр Русаков, «Уралэлектромедь»:

С импортозамещением такая ситуация: мы производим достаточно меди, чтобы заполнить весь российский рынок. Проблема в том, что у нас нет такого количества клиентов. Сейчас активно ищем покупателей. Сегодня были контакты с коллегами из Чеченской республики. Они сейчас закупают продукцию из Китая. А она хуже! Мы проведем исследования и будем для них поставлять.

Кризис нам не помеха. Наши металлы мы продаем по ценам Лондонской биржи. Цена фиксированная — в евро и долларах. Так что кризис и высокий курс пошли нам на пользу.

Снятие боли. Дорого

В центре выставки — комбайны, инновации, даже есть новый вертолет. Правда, только макет. Зато красивый. Здесь шел Дмитрий Медведев. По углам, где он не проходил, — обогрев руля «Емеля», ООО «Грибная радуга», а рядом снимают боль чудо-препаратом. Такие обычно рекламируют в телемагазине.

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Маргарита, компания «Импульс-девайс»:

Да чудный совершенно аппаратик! Помогает при мышечных болях, при артритах! Академик Разумов даже приобретал наш «Импульс»! Разумов — это главный физиотерапевт всей страны. А он в подарок покупает наш приборчик! Еще на выставке «Лыжный салон» в Гостином дворе тренеры для своих команд, например, покупали. Прям пачками.

Он бытовой теперь. С 2015 года запрещено продавать медицинские устройства. Поэтому мы его позиционируем как бытовой. Стоит шесть с половиной тысяч. Но это только у нас, по ценам производителя. В любом магазине — десять отдадите. Конкурентов у нас особо нет. Шубоши есть, китайский. Они занимаются давно, с советских времен. Но наш лучше, в России сделан, портативный, простой.

Якорь от оборонного КБ

Стенд «Современные якоря». Якорь «Непотеряйка», якорь «Клык», якорь «Ковш», якорь «Присоска» — все они предназначены для маломерных судов. Есть еще донные грабли и донная коса. Все это делает конструкторское бюро «Радикал» — параллельно с заказами от Министерства обороны.

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Сергей Павлович Чиликин, ОКБ «Радикал»:

Мы из наукограда «Фрязино». Помимо решения государственных задач мы решили заниматься еще и решением бытовых. КБ наше занимается госзаказами. Не могу рассказать какими — ни к чему освещать это в прессе. Так вот, мы посмотрели на рынок и поняли, что у нас никто не делает хорошие якоря. Якоря известны человечеству с давних пор, а хороших у нас сейчас не делают. Мы сами рыболовы. Сначала делали просто для себя. А потом организовали серийное производство.

Тепловизор для всего

Сотрудники разнообразных институтов приехали на выставку в надежде кому-то подать свои разработки. В павильоне РАН, например, стоит измерительный прибор-термограф. Тепловизор. Применим во всех сферах: от медицины до строительства.

Александр Щербаков, ООО «Иртис»:

Мне друг звонит и говорит: ты знаешь, у нас по НИИ ходят какие-то суки. Я: что за суки? Он говорит, это аббревиатура такая. Случайно уцелевшие квалифицированные инженеры. Прибор у нас хороший, серьезно. Кстати, на другой выставке Касьянов к нам подошел. Я его прибором замерил. А у него уши холодные. И кто-то в шутку говорит: что он, дурак, что ли, что уши у него холодные. Неудобно вышло.

Колбаса с коньячком, деликатес «Женская страсть»

Самым популярным местом на выставке были вовсе не брянские комбайны и не стенд Ростеха. В дальнем углу, за электробусом от «Камаза» и инновационной алюминиевой печатью торговали колбасой. По соседству — мед десяти сортов и еще больше чая. Но нескончаемая очередь выстроилась к колбасе. Деликатес мясной «Женская страсть», буженина, карпаччо из оленины, колбаса из ягненка под ромом... 

Фото: Андрей Минаков

Фото: Андрей Минаков

Элина, продавец и владелец домашней фермы:

Ой, да я даже не рекламирую ничего. Не надо зазывать никого. Вы смотрите, как они идут. За три дня я просто вымоталась. Колбаса сама за себя говорит. Мы из Белгородской области, там у нас домашняя ферма. Папа сначала для дома делал, а потом стали продавать. Но на рынке мы не торгуем, в ресторанах нашу колбасу не найдешь. Я езжу по выставкам. Вот только из Нижнего Новгорода приехали. Завтра в Красноярск. На самолете, на поезде, на машине ездим. Импортозамещение, не импортозамещение — мне не важно. Все просто: мы колбасу делаем, она вкусная. Вот люди и берут. Работать надо, и все будет хорошо.