«Бывший сказал, что ему такая припадочная не нужна»

Анна, 24 года, Москва:

Полгода назад я вышла из депрессии, которая началась из-за проблем со здоровьем и временного расставания с молодым человеком. Поначалу у меня было прекрасное настроение, но это длилось недолго. Меня вдруг начали раздражать близкие, я не ходила на работу и не могла встать с постели. Мне не хотелось ничего вообще, было сложно общаться, я будто стала бояться людей.

Сначала я решила, что это вернулась депрессия, но я ведь только закончила пить курс лекарств! Все прошло через три дня. В отличном настроении я говорила близким, как их люблю. Правда, начались проблемы со сном, а еще мысли путались, и я порой не могла сосредоточиться на чем-то одном, меня переполняло множество эмоций и желаний. Это хорошо влияло на работу — я тату-мастер, художник по эскизам. У меня было много новых творческих идей. С другой стороны, появлялось много отвлекающих проектов, которые теперь кажутся ерундой. Я была очень общительна, заводила новые знакомства, много гуляла, мир казался светлым и прекрасным и хотелось постоянно улыбаться.

Я не отдавала себе отчета в том, что могу своим поведением обидеть близких людей, что мои идеи не такие уж и гениальные. Понимание приходило потом, и становилось стыдно. Например, в периоды маний мне хотелось всем нравиться. Гормоны били через край, будто у меня снова переходный возраст, а мой мужчина часто уставал на работе и не мог уделить мне много внимания. Я заводила кучу новых интернет-знакомств, мне это казалось обычным веселым приключением, и я пыталась убедить в этом и своего молодого человека. Если приходила в голову идея, нужно было осуществить ее прямо сейчас, например, внезапно сорваться в другой город. В общем, было очень сложно контролировать себя без адекватной оценки происходящего. Настроение менялось кардинально раз в несколько дней. 

Жизнь разрушают и мании, и депрессии, но, когда ты в эйфории носишься будто под наркотиками, не замечаешь этого

Я видела, что мой мужчина устает от меня не только когда плохо, но и когда я горы готова свернуть. Я делилась всем, что было на душе, но он считал мои мысли бредовыми, говорил, что это все от лени и каждый сам хозяин своего настроения, а я просто страдаю ерундой. Но в эти моменты невозможно собрать себя, а мой молодой человек этого совсем не понимал. Я начала думать, что он прав, и я, наверное, много ленюсь. От этих мыслей мне становилось только хуже.

В итоге я пошла к врачу, и он прописал мне курс препаратов. После таблеток я чувствовала себя опустошенной, но ко мне вернулась ясность ума, понимание происходящего. Я смогла трезво оценить недавнее прошлое и поняла одно: близкие люди должны быть рядом и в болезни, и когда у тебя все хорошо. Я решила расстаться со своим молодым человеком, да и он сказал, что такая припадочная ему не нужна. 

Жизнь разрушают и мании, и депрессии, но, когда ты в эйфории носишься будто под наркотиками, не замечаешь этого. В эти моменты существуешь только ты и твои желания.

Мои родственники живут далеко, поэтому для них все всегда было нормально. Единственный человек, который не осуждал и искренне переживал за меня, хотя и не всегда мог понять, что со мной происходит, —  мой друг. Потом я поняла, что здоровым людям в принципе очень сложно это понять и не стоит лишний раз говорить с ними о БАР.

Сейчас я закончила курс приема препаратов и чувствую себя более-менее стабильно. Иногда бывают периоды, когда все слишком хорошо, но пока не так, как раньше. В голове много мыслей, я мало сплю. Если режим не наладится, опять пойду к врачу.

«Я мог проснуться на Петроградке в каком-то наркопритоне» 

Антон, 25 лет, Санкт-Петербург:

В 16 лет я со своим лучшим другом начал толкать наркоту. Постепенно и сами начали употреблять все подряд вплоть до героина. В итоге друг съехал с катушек и предал меня. Старшие района и те, кто был против наркоты, пытались меня найти. Однажды за гаражами чуть не пристрелили, а потом надели мешок на голову и выкинули из машины в одном из районов моего города. Все произошедшее и послужило толчком к биполярному расстройству.

Долгое время я не знал о существовании этого недуга и считал то, что со мной происходит, вполне нормальным. Я был профессиональным танцором, сочинял и записывал песни, вообще всегда чем-то был увлечен и занят. Потом наступил период, когда я замкнулся в себе, отвернулся от друзей, не выходил на улицу, а вскоре изменчивое настроение стало в порядке вещей. Я думал, что это норма — сорваться жить в другой город, когда у тебя в этом в принципе все есть, но не хватает какого-то треша. Я не мог работать в одном месте более полугода, иначе просто терял КПД и впадал в дикую апатию. Жил периодами — то у меня было все более-менее спокойно, то через полгода мог проснуться на Петроградке в каком-то наркопритоне и офигеть: «Блин… недавно же все было нормально и с личной жизнью, и с работой». Мне порой кажется, что БАР и личная жизнь — несовместимые вещи. Нужна самоотверженная женщина, которая сможет вытерпеть твою карусель приколов. Наверное, женщинам странно осознавать, что есть еще кто-то более непредсказуемый в отношениях. 

Я завязал с наркотиками, принципиально не пью таблетки, моя терапия — искусство

Диагноз мне поставили только в 25 лет. Хотя еще до этого о наличии у меня БАР сказала моя лучшая подруга, которая тоже страдала этим недугом. Я особо не распространяюсь о своем диагнозе. Все равно люди не поймут, что это, и скажут, что это чертовски хорошее оправдание тому, что я творю. У меня есть определенный круг друзей и знакомых, которые просто приняли меня таким, какой я есть. Мне этого достаточно. 

Я завязал с наркотиками, принципиально не пью таблетки, моя терапия — искусство. Только так я себя вытаскиваю. Мое расстройство в каком-то смысле мне помогает: когда очередные отношения канули в Лету, открывается сезон творческого полета — сразу и писать начинаешь, и петь, и новые видео с танцами снимать, учить новые трюки на скейте и делать все, до чего дотянется рука. БАР либо делает тебя сильнее, либо ты пропадаешь в зловещем Сайлент-Хилле. Как, впрочем, и в жизни. Только БАР включает режим сложности hard: обычные люди борются с жизнью, а я борюсь с жизнью и самим собой.

«В 25 я стала слышать голоса и тут же побежала к психологу»

Елена, 29 лет, Санкт-Петербург:

Мои родители поженились по залету. Мама никогда не любила меня, хотя говорила обратное, отец избивал меня раз в несколько дней, лет с четырех. Мне всегда было страшно, но очень хотелось жить. Я была очень тревожным и активным ребенком, задирой, дралась с одноклассниками. В школе меня называли долбанутой и били. При этом до 8-го класса училась я на отлично. Я не понимала, что у меня какое-то расстройство, думала, что это естественно, просто я не такая, как все, урод. 

В 13 меня изнасиловали. Я не обратилась в полицию, просто не смогла. Я могу только забыть. Тогда же я начала пить и курить. В 23 года в мою жизнь пришли наркотики. В 25 стала слышать голоса и тут же побежала к психологу. На время он мне помог. В 27, переживая очень тяжелую и затяжную депрессию, я обратилась в НИИ имени Бехтерева к психиатру, который прописал мне таблетки.

В депрессивные периоды хочется просто встать и уйти посреди рабочего дня, или устроить погром

С расстройством очень тяжело строить отношения с людьми и работать. У меня много специальностей, но из-за БАР я никак не могу ни в чем состояться. Я была дизайнером, менеджером проектов в IT, техническим писателем и юзабилити-проектировщиком, копирайтером, даже делала надгробия. Мне трудно продержаться на работе больше полугода, тяжело сохранять самообладание, не выдавать себя окружающим. От коллег свой диагноз я скрываю. В депрессивные периоды хочется просто встать и уйти посреди рабочего дня, или устроить погром, или говорить на мрачные темы. Меня часто увольняли из-за низкой производительности или конфликтов.

У меня почти нет друзей. Те немногие люди, с которыми я общаюсь, ко мне лояльны. Остальные просто не понимают. Тяжело просто дружить. Никто не любит странных, даже сами странные. В маниакальный период можно обеспечить себе очень много проблем: можно кредит взять или что-нибудь продать, подарить, подписать, а потом жалеть. Я становлюсь очень болтлива, а с моим бэкграундом это еще и мрачновато. А еще в этот период я могу с утра до вечера пешком гулять по городу.

Пару лет назад в кабаке я познакомилась с будущим мужем. Он тогда сильно пил из-за хронической депрессии. Муж очень лоялен ко мне и моему расстройству. Он для меня  — всё. Сейчас мы оба почти не пьем, а я давно завязала с наркотиками. Уже девять месяцев я хожу к психотерапевту и не пью таблетки. Терапия мне очень помогает. 

«Иногда все хорошо, а иногда все плохо. Это на всю жизнь и называется БАР»

Алексей, 26 лет, Ярославль:

Перепады настроения у меня были всегда, сколько я себя помню. В детстве я то истерил из-за садика, обижался из-за отсутствия сладостей, то вдруг тщательно убирал весь дом или устраивал представления в домашнем театре. Лет в 11 я на волне плохого настроения поссорился со своей дворовой компанией и ушел в… библиотеку. Начал читать, много и сразу, просто нужно было себя чем-то занять. Гулять уже не выходил, «наказывая» так свою компанию. Потом пошел на внешкольные занятия, где снова нашел друзей. Там я получил навыки написания текстов, печати и выпуска книг, занялся фотографией, краеведением, музееведением, много узнал про театр, научился работать с детьми. Про меня часто говорили: «Умный, но странный». На занятия приходили ребята из разных классов, и было правило, что все относятся друг к другу на равных. Так мы учились понимать людей разного возраста. С педагогом, которая организовала такой досуг, мы сильно подружились и общались потом много лет. Однажды она произнесла очень точную фразу: «Я иногда тебя не понимаю. То ты как искорка летаешь вокруг, зажигаешь всех своими идеями, что-то делаешь. То вдруг бросаешь все, уходишь в себя и смотришь на всех злобно исподлобья. Будто черт в тебя вселится и подначивает! Что с тобой происходит?» Я тогда не обратил на это внимания.

Потом был выпускной, поступление, новые люди, неудобное расписание. Меня накрыла рутина. И вот я еду в троллейбусе домой и ловлю себя на том, что перебираю способы самоубийства с мыслью, какой из них быстрее и приятнее. В тот момент я подумал, что со мной что-то не так. Даже нашел в Гугле различные описания заболеваний, в том числе БАР, но ведь у всех бывает плохое настроение, не так ли? Через некоторое время настроение поднялось, я продолжил учиться, а потом настроение снова упало, и я забрал документы из вуза. Поступил в училище — «забил» на учебу и меня отчислили, изучил Photoshop, начал встречаться с девушкой — расстался с ней, поступил в третье учебное заведение — и так 8 лет. Учебу я так и не закончил.

Основная масса проблем в общении с окружающими возникает до диагноза, потому что ты сам и они считают тебя «нормальным», но твои действия не вписываются в рамки «нормальности»

Я иногда думаю пойти учиться на повара (готовлю хорошо) или на кинооператора. Но ощущение, что я буду портить чью-то жизнь из-за своих проблем, мешает и устроиться куда-то, и устроить личную жизнь. Как выстраивать отношения, когда ты не особо хорошо понимаешь, каким будешь завтра? В 20 лет я решил, что нужно остепениться, и начались «свободные отношения», продлившиеся без малого 6 лет. Мы встречались раз в пару месяцев, а в декабре 2016 года расстались. Нам обоим нужны были постоянные отношения, но не было взаимных чувств. Тогда я и решил, что нужно что-то менять в себе. Я говорил себе: «Ведь это же только настроение! Чего там сложного-то? Ставишь себя в жесткие рамки и все!» Только в январе этого года я все-таки отправился к психиатру. 

Я пришел к специалисту с пониманием, что у меня либо депрессия, либо БАР, либо шизофрения. Мы с ней беседовали около часа, госпитализация не потребовалась. Предварительный диагноз — слабовыраженная форма биполярного аффективного расстройства с уклоном в депрессивное состояние. Это не изменить, но можно ослабить с помощью таблеток, если принимать их каждый день. Понимание диагноза иногда помогает: я меньше обращаю внимание на свое настроение, но больше прислушиваюсь к телу — действительно ли я устал, или это только кажется? Кроме того, я держу себя в жестких рамках: отсутствие вредных привычек, запрет на азартные игры, игнорирование случайных связей или опасных видов спорта. Это своего рода аналог «кодекса чести» или клятв рыцарей круглого стола из сказок о короле Артуре. С работой по-прежнему проблемы. Необходимо перебороть свои созданные за восемь лет «установки» о работе, собственной ненужности, вспомнить, как знакомиться с живыми людьми. 

Основная масса проблем в общении с окружающими возникает до диагноза, потому что ты сам и они считают тебя «нормальным», но твои действия из-за того или иного настроения не вписываются в рамки «нормальности». Сейчас, если кто-то спрашивает, что со мной не так, я объясняю: «В основном грустный, но иногда все хорошо, а иногда все плохо. Это на всю жизнь и называется БАР». Если кто-то говорит, что я себя просто накручиваю — проще согласиться, чем переубеждать, да и у меня есть определенный опыт, а у оппонента его, скорее всего, нет, и он вряд ли поймет.