Не отгадал фокус — ешь пюрешку. Как и зачем работает «Доктор Клоун»
Начну с небольшой предыстории. Когда я выпускался из школы-студии МХАТ, к нашему мастеру обратились из фонда «Подари жизнь» и попросили сделать перфоманс для детей, находящихся на стационарном лечении. Приближался Новый год, дети ждали праздника. Мы немного подумали, обсудили варианты и в качестве героя спектакля выбрали Кота Леопольда. Затем мы сделали мини-постановку по мотивам мультфильма и показали его в онкологических отделениях нескольких московских больниц. И надо сказать, что «премьера» прошла успешно: дети раскрепощались, смеялись, подходили к нам, чтобы поговорить, задать вопросы. После этого нас стали звать и в другие больницы. А вскоре фонд «Подари жизнь» предложил нам поучаствовать и в более серьезном деле: поехать в больницу Бурденко к девочке, которой на днях сделали операцию на трахее. Девочка не говорила, лежала лицом к стенке — у нее была депрессия. Мы собрали клоунские атрибуты — парики, костюмы и носы — и поехали показывать представление. И уже через час после нашего появления девочка водила нас по отделению, знакомила с детьми, пыталась разговаривать.
Был еще один похожий случай: мальчику, прошедшему химиотерапию, пересадили коленный сустав, который нужно было разрабатывать — а это болезненно. Ребенок ничего не хотел делать, не ел, не разговаривал. Мы зашли к нему в палату и стали показывать фокусы. Но с условием, что если он не отгадает, как устроен тот или иной трюк, ему придется встать, сделать несколько шагов и поесть. В итоге так у нас и вышло: мальчик сделал два шага до стола и съел пюре с котлетой.
После нескольких удачных выступлений в больницах мы решили, что делаем нужное дело, и открыли школу «Доктор Клоун». Мы все глубже погружались в тему. Выяснилось, что за рубежом подобное явление существует больше 30 лет. Например, в Израиле в одном из медицинских институтов есть факультет, где люди могут получить профессию больничного клоуна. Во Франции лечение ребенка не может проводиться без присутствия такого специалиста — в прошлом году это решение было принято на уровне парламента. Когда ребенок попадает в больницу, на обсуждение метода его лечения собираются главврач, оперирующий врач и клоун. Еще во Франции в каждой палате есть видеосвязь с больничным клоуном. Ребенок может обратиться к нему в любой момент. В Израиле, если ребенка забирает скорая помощь, в машине, помимо врача, обязательно должен находиться больничный клоун. В России такого пока нет, но мы, хочется надеяться, рано или поздно к этому придем.
После выпуска первого курса школы «Доктора Клоуна» мы решили создать одноименный фонд. В нашей стране научная база в этом направлении не развита, но за рубежом ученые не раз обращались к этой проблеме, и она уже давно перестала быть предметом дискуссии: показано, что гормон радости ускоряет процесс выздоровления. В этом смысле я убежден, что лечение должно быть не только медикаментозным, но и психологическим.
Хочу подчеркнуть: больничный клоун — не аниматор. Это профессионал, который разбирается в психологии, в специфике лечения ребенка и больничной этике. Он — персонаж извне, не врач из больницы, поэтому у ребенка к нему больше доверия. При этом может возникать — особенно при первом контакте — чувство дискомфорта: некоторые дети боятся клоунов. Чтобы избежать таких ситуаций, мы наносим минимум грима. Во Франции из грима — только красная точка на носу. За клоуном должен обязательно просматриваться человек.
Может возникнуть впечатление, что это дело нехитрое — пришел, показал фокус, сделал что-то смешное. Но это не так. Перед выходом в отделение наш сотрудник разговаривает с врачом или медсестрой, чтобы узнать о детях как можно больше: кто может ходить, кто нет, у кого какое настроение, кто и какие процедуры перенес, у кого день рождения, у кого что-то случилось. С этим знанием он и идет в отделение — уже в качестве клоуна. После мероприятия все фиксируется: с кем получилось наладить контакт, у кого дело пошло на поправку. Это нужно для того, чтобы работники нашего фонда, которые придут в больницу впоследствии, знали, на чем остановилась коммуникация с детьми.
Потребность в подобной терапии существует не только в детских больницах. Когда еще не было нашей организации, наши коллеги выезжали в Южную Осетию во время войны. Там они работали в лагерях для беженцев в образе клоунов. Людям требовалась психологическая помощь и поддержка, нужно было хотя бы ненадолго вернуть их в зону комфорта.
Аналогов у нашей организации в России не было, соответственно, не было и методов управления такой организацией. Мы — первопроходцы, всему учимся на собственном опыте и ошибках. Поэтому наша деятельность пока что ограничена Москвой — за ее пределы мы не выходим, потому что управленческая база еще недостаточно хороша.
Напоследок, если позволите, небольшой совет, так как этот вопрос я слышу довольно часто от самых разных людей. Если вы хотите заняться благотворительностью, но не знаете, с чего начать, сперва выберите, кому бы вы хотели оказать помощь. Потом изучите, какие фонды уже помогают в этой области и какими способом вы можете им помочь. Это не всегда деньги — часто требуются какие-то вещи или же волонтерская работа. И помните: любая помощь, даже самая малая, будет принята с благодарностью и уйдет по нужному адресу. И еще одно соображение, неоднократно подтвержденное на практике: лучше делать небольшие пожертвования, но регулярно — это лучше работает.