Актриса Юлия Пересильд: Благотворительность похожа на зависимость

В «Галчонок» я пришла шесть лет назад. Мы с Чулпан Хаматовой играли в одном спектакле, от нее я и узнала о новом фонде помощи детям с органическими поражениями центральной нервной системы. Идея создания принадлежала Галине Чаликовой — директору фонда «Подари жизнь». Галя всегда хотела, чтобы в фонде было два направления: помощь детям с онкологией и детям с проблемами, связанными с ЦНС. Но у каждого из них своя специфика: детям с онкозаболеваниями помощь нужна только в процессе лечения, в случае же заболеваний ЦНС подопечных нужно поддерживать всю жизнь. В «Подари жизнь» на это направление всегда не хватало денег. Галя так и не успела вплотную заняться помощью детям с органическими поражениями ЦНС. Она умерла от рака в 2011 году. Но перед тем, как уйти, она попросила людей в своем окружении основать фонд, целиком направленный на эту проблему. Среди них была и Ольга Журавская, первый учредитель фонда «Галчонок», и Чулпан Хаматова.

Когда Чулпан рассказала мне про «Галчонка», то попросила не давать ответ сразу, а хорошо подумать и взвесить свое решение. До этого я уже сотрудничала с некоторыми фондами, включая «Подари жизнь», и была готова к более серьезной работе, поэтому сразу же согласилась стать попечителем. Так началась моя более серьезная история с благотворительностью, а в мае 2018 года из попечителя я превратилась в соучредителя «Галчонка».

И если раньше мое участие было спонтанным и зависело от моего свободного времени, то теперь мы с Екатериной Ахановой (соучредитель «Галчонка». — Прим. ред.) занимаемся всеми организационными вопросами и развитием направлений. За пять лет фонд очень вырос, задачи стали сложнее, мы осознали, что пришло время перемен.

О важности диалога с семьями

Для меня по-прежнему главной задачей остается помощь детям и родителям, но сейчас мы хотим изменить стратегию: не просто помогать подопечным единожды или за какой-то небольшой промежуток, а сопровождать каждого ребенка в течение многих лет, следить за тем, как он развивается, помогает ли то, что мы делаем, и на что еще следует обратить внимание. Мы хотим понять, как делать нашу работу максимально результативно, потому что в случае с органическими поражениями центральной нервной системы есть очень много разных мнений и подходов, но мало статистики и опыта успешной работы.

Еще одна важная задача для меня — диалог с семьями и получение постоянной обратной связи. Мы хотим знать, что происходит между курсами реабилитации, куда ходят, как живут и проводят свой досуг наши дети. И что еще мы можем сделать, чтобы облегчить жизнь детей и самих родителей.

Недавно мы провели социальный опрос среди волонтеров, и оказалось, что реабилитация — не самая большая проблема для наших родителей. На первом месте — организация досуга, выездов из дома, транспортировка ребенка в тот же театр или центр города. Мы поняли, что чем больше будем общаться с родителями и активизировать их, тем интереснее будет жизнь детей.

О зависимости от благотворительности

«Галчонок» всегда был и остается креативным фондом: большую часть средств мы собираем на наших мероприятиях, поэтому эта часть обязательно останется. Несмотря на все изменения и нововведения этого года в сентябре мы проводим наш юбилейный «ГАЛАФЕСТ». Я очень люблю все наши мероприятия и с радостью общаюсь на них с подопечными.

Если честно, когда ты начинаешь заниматься благотворительностью, ты уже не можешь остановиться. Только сейчас до меня начинают доходить слова Чулпан о том, что благотворительность схожа с зависимостью. В начале года в «Галчонке» были непростые времена: встал вопрос о том, остается фонд или закрывается. Тогда я впервые поймала себя на мысли, что просто не смогу все бросить и уйти. Я уже необратимо связана с «Галчонком», его подопечными и родителями. Многие из них подходят ко мне после спектаклей, мы общаемся, я знаю их в лицо, помню каждую историю. Ну как я могу посмотреть этим родителям в глаза и сказать, что морально истощена и не успеваю заниматься карьерой, семьей и фондом? Благотворительность — это зона колоссальной ответственности, из которой нельзя просто так взять и выйти. К тому же, когда ты разболтал всем, что занимаешься фондом, идти на попятную просто стыдно. Да и невозможно это. Эти дети — часть тебя. Даже если ты не знаешь каждого лично, их проблемы и успехи становятся твоими.

О сложностях в работе НКО

Конечно же, это непросто. В  работе любого фонда вообще мало такого, о чем можно было бы сказать «легко». Сложности возникают и в общении с семьями, и в желании помочь большему количеству детей, чем это возможно, и в постоянной нехватке средств. Но есть неочевидные на первый взгляд вещи. Очень тяжело создать и держать команду, уберегая ее от выгорания. Не просто добрых людей с большим сердцем и горящими глазами, а профессионалов, которые понимают, как что устроено, видят пути развития и готовы долго и целенаправленно работать на результат. Найти таких людей, удержать и сохранить этот настрой, пожалуй, самое важное и самое сложное.

Но есть и положительные моменты. В последнее время в России очень изменилось отношение к благотворительности в лучшую сторону: люди начали обращать внимание на эту сферу, помогать НКО. Понемногу налаживается и диалог с государством: у благотворительных фондов исчезает мысль, что все нужно делать самим, начинается взаимодействие. Государство тоже осознало, что количество НКО растет, число медийных личностей и просто умных людей, которые занимаются благотворительностью, тоже растет, а значит, нужно развивать это вместе.