Кремлевский сезон Bvlgari
В Кремле итальянское присутствие почему-то ощущаешь довольно отчетливо. Уже одна краснокирпичная стена с двурогими зубцами напрямую рифмуется с крепостными стенами замка Сфорца в Милане или Кастельвеккьо в Вероне. Да и главные кремлевские соборы, Архангельский и Успенский, — это ведь тоже итальянских рук дело. Все навеки и безусловно русское, с нашим размахом и душой, но с итальянским чувством гармонии, с этой плавной, непрерывной, певучей линией, не терпящей прямых ригористичных углов и слишком резких обрывов. Особенно это чувствуешь на Соборной площади, где всегда пустынно, торжественно, безлюдно. И только часовые президентского полка оживляют своими юными лицами знакомые открыточные виды.
Пока я шел мимо них на открытие ювелирной выставки «Bvlgari. Очарование женственности. Великолепие римских драгоценностей», которая расположилась сразу в двух кремлевских музеях — в Успенской звоннице и на первом этаже Патриаршего дворца, — думал, что все в этом мире неслучайно.
И то, что знаменитый итальянский ювелирный дом захотел показать свои сокровища именно здесь, в Кремле, хотя имелись и другие, более доступные варианты. И даже то обстоятельство, что большинство тех, кто владел привезенными драгоценностями, здесь тоже когда-то ходили, любовались на эти купола и стены. Например, есть фото 1965 года, где Софи Лорен, одна из любимых клиенток и муз Bvlgari, позирует на царском троне в Грановитой палате. Ей, как знатной гостье, тут много что показывали. И кладовые Оружейной палаты, и музейные запасники, и даже разрешили посидеть в Президиуме Верховного совета.
А еще раньше был смешной эпизод, вошедший во все энциклопедии мировой моды, когда на одном из первых Московских кинофестивалей Элизабет Тейлор и Джина Лоллобриджида пришли на прием в Кремлевский дворец в одинаковых кружевных платьях. Две звезды смотрелись как выпускницы одного пансиона. «Ну что, пойдем вместе, сестричка», — усмехнулась Элизабет, узнав свое платье с зеленым атласным пояском на сопернице, итальянской звезде. Потом они весь вечер не расставались, стараясь попасть в кадр вдвоем, изображая всяческую женскую солидарность перед лицом коварной судьбы и неверных парижских кутюрье.
Сейчас в стеклянных витринах кремлевской звонницы сверкают их драгоценности — все, что остается от былой славы, красоты и соперничества. Кстати, именно тогда, в 1961 году, на вопрос журналистов, с кем бы она хотела познакомиться в Советском Союзе, Джина заявила не раздумывая: «С Юрием Гагариным». Он тогда был главной звездой планеты. И опять же символично, что выставку Bvlgari открыла дочь Гагарина Елена, директор музеев Московского Кремля. Наверное, в семейных архивах до сих пор хранится фотография, где ее папа, совсем еще молодой, в форме летчика, смущенно улыбаясь, дает автограф прославленной диве. А она смотрит на него зачарованно, как на новое чудо света. Первый человек, побывавший в космосе!
Все странно и причудливо сплелось в истории с выставкой Bvlgari и ее героинями. Не знаю, была ли когда-нибудь в Кремле великая Анна Маньяни, но доподлинно известно, что в Москву она приезжала с гастролями. Играла совсем неподалеку, в Малом театре. Так что вполне могла зайти поглядеть на кремлевские соборы и дворцы. Спектакль, в котором она была занята, назывался «Волчица» и был поставлен специально для нее Франко Дзеффирелли. Тогда она еще была в силе и славе, хотя в кино почти перестала сниматься. Ну и в Москве все, конечно, хотели увидеть ее на сцене. Какая она, Анна Маньяни? Попасть на «Волчицу» было невозможно. Конная милиция, давка на входе, билеты у спекулянтов по цене средней месячной зарплаты — все как полагается. Мнения потом резко разошлись. Кто-то остался при убеждении, что лучше актрисы нет и не было никогда. А кому-то показалось, что на экране Маньяни все-таки выглядит мощнее и выразительнее. Кому-то не хватило крупных планов ее раненых, трагических глаз.
Спустя пятьдесят с лишним лет после памятных московских гастролей в Кремле выставлены украшения Маньяни от Bvlgari: броши, серьги, золотая пудреница с бриллиантами… Для актрисы, прославившейся исполнением ролей простых женщин из народа, неожиданно очень буржуазный вкус. Видно, что ей хотелось выглядеть респектабельной синьорой, знающей толк в дорогих вещах и богатой обстановке. А в жизни она была странной, диковатой, ходила по ночам на римские пустыри кормить бездомных кошек. Была обижена на весь свет из-за того, что ее больше не зовут в кино. И вообще никуда не зовут, потому что все знают, какой у Маньяни невыносимый характер. Одно утешение — ее сын Лука и красивые украшения, которые она сама купила и в которых чувствовала себя королевой. После ее смерти они достанутся сыну, но он еще долго не захочет с ними расстаться. Только недавно они вернулись на Виа Кондотти, 10, пополнив историческое собрание ювелирного дома.
Вообще судьба драгоценностей иной раз способна рассказать о своих владельцах больше и честнее, чем они, может быть, того бы хотели. Особенно когда речь идет об украшениях Bvlgari, где все немного напоказ, в расчете на крупные планы и камеры вездесущих папарацци. Именно эти асы бульварной хроники и были главными «пожирателями» бриллиантов, их влюбленными летописцами и скрупулезными хроникерами. Кто, где, в чем, с кем — содержание большинства журнальных и газетных материалов тех лет. Мода на светскую хронику в жанре прямого репортажа или репортажа-преследования началась именно в 1950-е, когда звезды кино и эстрады окончательно вытеснили с первых полос разных королевских особ и титулованную знать. Те были какие-то пыльные, скучные, увешанные фамильными драгоценностями, такими же безнадежно старомодными, как они. Публике нужны были новые, резвые и молодые, разъезжающие на скутере, как Грегори Пек и Одри Хепберн в «Римских каникулах», или на «мазерати», как Витторио Гассман и Жан-Луи Трентиньян в «Обгоне». Забудем о скучных формальностях и вечерних платьях в пол. Дамы переходят на мини и пижамы, в которых не стесняются появляться даже на официальных приемах. Бриллианты никто, разумеется, не отменял, но они должны быть в новой оправе, так что их можно спутать с бижутерией.
В Bvlgari эту тенденцию быстро угадали и первыми предложили собственный стиль, наиболее полно выразивший дух dolce vita: броская красота, сильный визуальный образ и при этом поразительная легкость. Эксперты утверждают, что украшения Bvlgari, даже самые массивные, невероятно легки и нежны при соприкосновении с кожей. Они не просто украшают, а ласкают, нежат и утешают. А еще с ними можно играть! Да-да, вместо мучительных и сложных манипуляций с сейфами и банками, куда драгоценности отправлялись раньше, как в ссылку, отныне они становятся любимыми игрушками. «Взрослым девочкам, которые не наигрались в куклы, посвящается» — вот что могло бы быть написано рядом с лейблом Bvlgari. Оказывается, великие украшения способны еще и вернуть детство.
В дневниках Ричарда Бёртона есть эпизод, в котором рассказывается, как после очередной ссоры с ним Элизабет Тейлор, укрывшись в спальне гостиничного номера, достает шкатулку с драгоценностями и начинает самозабвенно играть с ними, забыв обо всем на свете. «В этот момент ей было пять лет. И ни на один день больше!» — вспоминает Бёртон.
Ювелиры итальянского дома гениально угадали, что драгоценности — это еще и отличный антидепрессант. Недаром мужья той же Тейлор устремлялись в бутик на Виа Кондотти как за последним спасением. Если не подействует Bvlgari, значит, дела совсем плохи.
Первым на себе это испытал муж № 4 Эдди Фишер, который в надежде удержать Лиз, не на шутку влюбившуюся в Бёртона во время съемок «Клеопатры», приобрел изумительную брошь Tremblant из платины с изумрудами и бриллиантами. Но как только выяснилось, что она твердо намерена развестись, тут же выслал счет за свой подарок. Лиз, не моргнув глазом, его оплатила.
«Бриллианты — лучшие друзья девушки», — пела ее главная соперница в Голливуде Мэрилин Монро. Но одно дело петь это в кино, а другое — претворять девиз в жизнь. Элизабет Тейлор с «друзьями» точно повезло. Витрина с ее драгоценностями музейного вида и качества занимает самое почетное место на выставке. К ней всегда стоит очередь из дам. По их напряженным спинам можно догадаться, что зрелище чужих бриллиантов — захватывающее переживание. Тут нельзя оставаться безучастным наблюдателем. Надо всю историю пропустить через себя, вникнуть в детали, изучить подробности и последствия.
