Чубайс vs Мовчан. Кто одержал победу в главном интеллектуальном споре года

Вкратце о предмете спора. 15 мая в Forbes вышла статья о компании OCSiAl, производителе одностенных нанотрубок из графена. Для тех, кому ничего не говорят эти названия, поясню, что графен — это материал толщиной в один атом углерода, за исследования которого выходцы из России Андрей Гейм и Константин Новоселов в 2010 году получили Нобелевскую премию. Изготовленные из графена нанотрубки при добавлении в привычные нам материалы — бетон или сталь, стекло или резину — способны кардинально улучшать их свойства.

Дело оставалось за малым: научится производить графеновые нанотрубки в промышленных масштабах и по приемлемой цене, а не по 100 долларов за грамм, что делало их применение просто нерентабельным. Российские бизнесмены Юрий Коропачинский, Юрий Зельвенский и Олег Кириллов, создавшие «Оксиал» совместно с ученым Михаилом Предтеченским, сумели убедить главу Роснано Анатолия Чубайса финансировать стартап. Благодаря чему удалось создать установку, способную производить одностенные нанотрубки тоннами по цене в 75 раз ниже конкурентов. А недавно стало известно, что A&NN Александра Мамута приобрела у Роснано 0,5 процента акций «Оксиал» за 5 миллионов долларов. Что и дало основания Чубайсу говорить о том, что в портфеле Роснано появился первый «единорог» — развивающаяся компания, которую тем не менее инвесторы оценили в 1 миллиард долларов. И это же послужило стартом для большой интеллектуальной дискуссии в Рунете.

Оценку Чубайса оспорил экономист, инвестбанкир Андрей Мовчан, усомнившийся в том, что сделка в 5 миллионов может сформировать цену компании в 1 миллиард, да еще с учетом ежегодной выручки «Оксиал» всего лишь в 10 миллионов долларов при 50-процентной реализации произведенной продукции. Чубайс вызов принял, приведя свои доводы в пользу собственной оценки. Они сводились к тому, что аргументы, вполне справедливые для фондовых рынков, не совсем корректны, когда речь идет о реальном секторе экономики и конкретном инновационном продукте. Дискуссия продолжилась на страницах Facebook каждого из ее главных участников, и я бы настоятельно рекомендовал всем прочитать ее внимательно. Хотя бы потому, что, по словам одной из ее участниц, редко когда сегодня на просторах Рунета можно насладиться таким сочетанием «чеховской эстетики слога и профессионализма».

Но, если оставить за скобками литературные достоинства спора, можно ли говорить о том, что кто-то одержал в нем верх по сути вопроса? У меня сложилось стойкое убеждение, что правы оба. Хотя и каждый по-своему. Конечно, прав Мовчан, который не один год анализирует судьбу стартапов — даже не столько у нас, сколько в США, в той же Силиконовой долине. И знает не понаслышке, как надуваются на этом рынке «мыльные пузыри», которые, лопаясь, превращают в воздух миллиарды долларов поверивших в них инвесторов. И, в общем-то, весьма скромные показатели «Оксиал» в абсолютных цифрах — серьезный аргумент, свидетельствующий, что компания пока в самом начале пути. Да и определять стоимость компании, исходя из цены доли процента акций, купленных одним инвестором, тоже, наверное, не всегда корректно. The Bell в этой связи приводит хороший пример: несколько лет назад IT-компания Basecamp объявила, что стоит 100 миллиардов долларов, поскольку продала 0,000000001 процента своих акций за 1 доллар. Таким оригинальным образом глава компании Джейсон Фрид выразил свое отношение к неадекватной, по его мнению, оценке стартапов, исходя из одной-единственной сделки. Аргументация, не лишенная смысла.

Но, как это не покажется удивительным, прав и Чубайс. Оценка инвестором компании все же чего-то стоит, когда мы говорим не об 1 долларе, а о 5 миллионах. Тут даже самый богатый человек проявит осмотрительность и постарается предварительно проанализировать актив. А анализ этот показывает, что выручка «Оксиал» хоть и невелика, но ежегодно удваивается. Даже для IT-стартапов это очень неплохой показатель, а здесь мы имеем дело с компанией из реального сектора. Так что основания для того, чтобы гордо именовать «Оксиал» «первым русским единорогом», все же имеются.

Конечно, только время способно окончательно определить победителя в дискуссии Чубайса и Мовчана. Хотя, на мой взгляд, куда показательнее не сам спор, а то внимание, которое было приковано к этой академической, в общем, дискуссии. Да, Россия впервые за долгие годы смогла предложить миру потенциально прорывную технологию. Взлетит или нет — другой вопрос. Удивительно то, что появилась она в стране, где по необъяснимым причинам добывать нефть все еще прибыльнее, чем зарабатывать на хайтеке, миллиарды рублей легко можно найти в квартире офицера спецслужб, а инвестирование в стартапы приравнивается к опасному подвигу. Об этом, правда, ни один из участников дискуссии спорить не стал.