Фото: Пресс-служба фестиваля
Фото: Пресс-служба фестиваля

«Бог есть, ее имя — Петруния»

Реж. Теона Стругар Митевска

В фильме Теоны Стругар Митевской ответ на теологический вопрос «А что, если бог — женщина?» провокационно утвержден в самом названии. Героиня картины «Бог есть, ее имя — Петруния» оказывается в центре религиозного скандала — в традиционном ежегодном обряде на празднике Крещения она побеждает в исключительно мужском соревновании. Столь вопиющее для небольшого македонского города событие быстро становится достоянием общественности. Против девушки выступают представители всех социальных институтов, призывая ее отказаться от победы, признать свою вину и вернуть завоеванный в ожесточенном сражении артефакт. 

Жизнь героинь Митевски наполнена скорбным смирением: тридцатидвухлетняя безработная Петруния на протяжении многих лет не может найти применения своему образованию историка, женщина-репортер жалуется на несправедливо низкую зарплату, работницы швейной фабрики привычно терпят приставания директора.

Тема гендерного неравенства, распространяющегося и на общественное, и на духовное, в фильме Митевски преподносится как трагикомедия. Через показ абсурдности патриархальных взглядов героев, их аргументов в споре с Петрунией автор высмеивает закостенелость общества, никак не соответствующую современным представлениям о светском европейском государстве. Трагедия же заключена в том, что изменить отношение к многовековым ценностям упорствующей в своей правоте Петрунии не под силу, и едва ли подобная сила вообще существует.

Светлана Семенчук

«Извините, мы Вас не застали»

Реж. Кен Лоуч

Фильмография гения британского социального реализма Кена Лоуча показывает нам, как можно годами бить в одну и ту же точку и на какой-то десяток лет научиться туда неизменно попадать. «Извините, мы Вас не застали» кому-то покажется издевательски простым фильмом: в нем два родителя ходят на работу, потом возвращаются домой и воспитывают детей, и так много раз в неделю (у папы всего один выходной, у обоих большая занятость, поэтому дети отбиваются от рук). При этом оторваться невозможно — сидишь, волнуешься, как же они там выживут, эти синие воротнички (курьер, которого вынуждают купить кредитный фургон и непрерывно выплачивать деньги по франшизе, и соцработница, присматривающая за стариками), повсеместно обманываемые корпорациями в классово разорванной Британии. 

Кинематограф Лоуча, в отличие от других социалистов, не обретается в пространстве наносных аллюзий, не подражает античным трагедиям, а являет прагматичную и жестокую правду современного выживания (жизнью это не назвать). Дети становятся жестокими маргиналами, прямо как их родители — у папы видны за рукавами курьерской униформы позеленевшие от времени татуировки, — и не видно выхода из сложившейся еще в годы крепостного права нелиберализуемой системы подчинения населения мировым капиталом.

Егор Беликов

«Озеро диких гусей»

Реж. Дяо Инань

Ночью в этом городе ревут моторы. Районы делят между собой босяцкие банды, угоняющие мопеды. Они устраивают войну за лучший клочок земли. В борьбе за мопед случайной жертвой становится полицейский, подвернувшийся лидеру банды Чжоу в кровавой неразберихе. Теперь раненого Чжоу разыскивает весь город: свои хотят помочь, враги — всадить решающую пулю, а полицейские — растерзать за дерзость.

Пять лет назад Дяо Инань стал триумфатором Берлинского кинофестиваля («Черный уголь, тонкий лед» взял «Золотого медведя»). В этом году его новый фильм, «Озеро диких гусей», попал в основной конкурс Каннского кинофестиваля. Однако, сшитый из разных лоскутов, этот триллер мог бы украсить любую программу, от жанра до эксперимента. «Озеро» называют китайский нуаром. Напряжение, с которым выстреливают сюжетные пружины, — классический хичкоковский саспенс. Но те же интенсивные неоновые паузы сравнивают с трансцендентальным взглядом Николаса Виндинга Рёфна, а романтические невстречи героев — с фильмами Вонга Кар-Вая. Отмотать время немного назад, и налицо будут ключевые признаки французского поэтического реализма: очерченное место действия, тревожный ток минут перед встречей с Судьбой.

Впрочем, и без установления родственных связей «Озеро диких гусей» берет смотрящего в оборот. Дяо Инань заставляет время замирать перед прыжком, как будто у него, словно у того злосчастного мопеда, есть свое переключение передач. Вот и зритель этого фильма то замирает, то дышит наспех, растворяясь в многослойном и безразличном к героям мире Дяо Инаня.

Никита Смирнов

«Предатель»

Реж. Марко Беллоккьо. Российская премьера

Ветеран политического кино Марко Беллоккьо в новой картине «Предатель» продолжает разговор о коррумпированности итальянских элит, выбрав сюжетом этой судебной драмы, прикидывающейся истинным gangster movie вроде «Хороших парней» Скорсезе, историю процесса Макси 1986 года. 

Один из влиятельных членов Cosa Nostra Томмазо Бушетта (великолепный Пьерфранческо Фавино) согласился под угрозой пожизненного заключения сотрудничать с органами. В результате его показаний несколько сотен сицилийских мафиози были арестованы и получили серьезные сроки. Медленно, но верно набирающий обороты «Предатель» в своей кульминационной части — открытых судебных заседаниях — мелодраматичен настолько, что напоминает уже иную оперу Верди, например «Симона Бокканегру». Каждый из обвиняемых исполняет лирическую арию, Беллоккьо не стесняется прибегать к откровенной театральщине. Но банальность смерти, а «Предатель» полнится трупами с каждой минутой, выгодно контрастирует со словоохотливым крещендо всех этих карикатурных мафиозо, ведь спектакль у них в крови. 

Однако колоритная фактура не заслоняет главного. В сонной архаичной Италии, особенно в ее южной части, прошлое и настоящее суть одно, церковь и омерта стоят на пути демократии. Насилие совсем не ответ, родина, по мнению Беллоккьо, нуждается в образовательной реформе. Об этом ведут долгие беседы Бушетта и знаменитый судья Джованни Фальконе, убитый в самый разгар процесса. Порядки заменяют законы, а корпоративная этика — мораль. Мафия давно уже не на улицах, но по-прежнему в головах.

Зинаида Пронченко

«Я была дома, но...»

Реж. Ангела Шанелек

Cын Астрид исчез. Cпустя неделю подросток вернулся домой безо всяких объяснений. И она сама, и учителя подозревают, что это может быть связано с потерей отца. Очень медленно жизнь возвращается в нормальное русло.

Фильм Ангелы Шанелек всматривается в детей, взрослых и животных, не то сопоставляя их ситуации (внимательный зритель найдет отзвук), не то способы существования на экране. Для этого Шанелек идет на обнажение собственной режиссуры, собирая фильм не только из явленного, но также из пропусков и умолчаний, оставляя себе лишь статичную камеру, а действующим лицам — минимум слов и жестов, в которых артисты могли бы найти укрытие от ее пристального взгляда. В центральном монологе — о постановке, в которой смертельно больные люди делят сцену с артистами, — Астрид выскажется о фундаментальных разночтениях игры и действительности. Может ли животное сообщать неправду? Может ли актер предложить больше, чем интерпретацию персонажа? Какова роль самого зрителя в диспозиции «действующий — наблюдающий»?

Невзирая на характер этих вопросов, «Я была дома, но...» — чувственное кино, пускай его эмоция часто находится под спудом формальной холодности. Шанелек показывает действие семейной трагедии на сына и Астрид; передает отчаяние матери, которая осознает и не может справиться с взрослением сына.

Никита Смирнов 

Если вы хотите все изучить самостоятельно, подробная программа фестиваля размещена тут: message2man.com